Про великого филолога Манна, о котором сегодня говорят в связи с наглым увольнением (ректор РГГУ всё опроверг, но веры ему мало), есть крутая байка, которую я услышал от "заслуживающего доверия источника" на четвертом курсе ИФМИПа и с тех пор её всем с удовольствием пересказываю. (За что купил, за то и продаю.) Однажды молодой еще Манн пришел в гости к какому-то профессору, готовившему для ПСС Толстого один из томов его дневников, и тот сообщил, что нашел, значит, у Льва Николаевича такую запись: "Сидел в саду. Думал о вечности. Дворовая девка подстригала куст сирени. Голые ляжки мешали мне думать о вечности..." — ну короче, кончается всё тем, что граф девку уволок в куст и там того-этого. "И вот скажите мне, Юра, — спрашивает профессор, — могу ли я поставить ЭТО в академическое издание?" Манн начал его убеждать, что каждая строчка этого гения, глыбы, матерого человечищи должна дойти до потомков. Профессор слушал его, кивал, а потом говорит: "Так ведь срам-то какой, Юра, ему уже за 70 же было".
Про великого филолога Манна, о котором сегодня говорят в связи с наглым увольнением (ректор РГГУ всё опроверг, но веры ему мало), есть крутая байка, которую я услышал от "заслуживающего доверия источника" на четвертом курсе ИФМИПа и с тех пор её всем с удовольствием пересказываю. (За что купил, за то и продаю.) Однажды молодой еще Манн пришел в гости к какому-то профессору, готовившему для ПСС Толстого один из томов его дневников, и тот сообщил, что нашел, значит, у Льва Николаевича такую запись: "Сидел в саду. Думал о вечности. Дворовая девка подстригала куст сирени. Голые ляжки мешали мне думать о вечности..." — ну короче, кончается всё тем, что граф девку уволок в куст и там того-этого. "И вот скажите мне, Юра, — спрашивает профессор, — могу ли я поставить ЭТО в академическое издание?" Манн начал его убеждать, что каждая строчка этого гения, глыбы, матерого человечищи должна дойти до потомков. Профессор слушал его, кивал, а потом говорит: "Так ведь срам-то какой, Юра, ему уже за 70 же было".
BY ашдщдщпштщаа
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Founder Pavel Durov says tech is meant to set you free The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.”
from es
