Ходил в пятницу в католический храм Святого Людовика на Малой Лубянке. Там давали концерт органной музыки в рамках Gnesin Contemporary Music Week. Среди сочинений в программе особенно сильно поразило «Вечное движение» Николая Корндорфа, написанное в оригинале для двух баянов и исполненное на органе и аккордеоне, а также The Swim британского композитора Лоуренса Крейна. Запись «Вечного движения» я в интернете не нашел, и не факт, что она есть, а Крейн — вот он, ну или внизу этого поста. Надо сказать, я всегда относился к нему с предубеждением, и его музыка в записи меня никогда не впечатляла, но The Swim своей напористостью одного аккорда и своим названием пробудил в моей голове неожиданное воспоминание. Сидя в полутьме, глядя на фигуру Богоматери и слушая колебания звука, я видел, как мой дед плывет в Волге. Оттолкнувшись от мелкого дна, он все плыл и плыл, уплывал и уплывал, далеко, казалось — на противоположный берег. Но музыка оборвалась ровно тогда, когда дед был где-то посередине между берегами. Закончилась — и я очнулся.
Ходил в пятницу в католический храм Святого Людовика на Малой Лубянке. Там давали концерт органной музыки в рамках Gnesin Contemporary Music Week. Среди сочинений в программе особенно сильно поразило «Вечное движение» Николая Корндорфа, написанное в оригинале для двух баянов и исполненное на органе и аккордеоне, а также The Swim британского композитора Лоуренса Крейна. Запись «Вечного движения» я в интернете не нашел, и не факт, что она есть, а Крейн — вот он, ну или внизу этого поста. Надо сказать, я всегда относился к нему с предубеждением, и его музыка в записи меня никогда не впечатляла, но The Swim своей напористостью одного аккорда и своим названием пробудил в моей голове неожиданное воспоминание. Сидя в полутьме, глядя на фигуру Богоматери и слушая колебания звука, я видел, как мой дед плывет в Волге. Оттолкнувшись от мелкого дна, он все плыл и плыл, уплывал и уплывал, далеко, казалось — на противоположный берег. Но музыка оборвалась ровно тогда, когда дед был где-то посередине между берегами. Закончилась — и я очнулся.
During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. Stocks dropped on Friday afternoon, as gains made earlier in the day on hopes for diplomatic progress between Russia and Ukraine turned to losses. Technology stocks were hit particularly hard by higher bond yields. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children.
from es
