Переходим к заключительной серии постов на тему «про это».
Как начинаются разговоры обо всем этом? Возможно, как ответ на вопрос «Откуда берутся дети». Разговор в спокойном тоне и настроении.
Основная информация, секс только для взрослых и животных. В юном возрасте акцент на то, что секс в первую очередь для размножения. Ребенок не может заниматься сексом, его не могут трогать без согласия.
Секс не тема для шуток и юмора. К школьному возрасту проходит «какашечно-писечная» стадия развития, для ребенка эта тема перестает быть значимой, если разговоры дома прошли спокойно и тема не запретна. И это зависит только от родителей.
В США проводили исследование, что дети 7-9 лет, которые нервно смеются, или используют слово «секс» как ругательство, подают таким образом сигнал потенциальным насильникам об интересе к этой теме. И легче становятся жертвой «на интерес», пойдем покажу, расскажу.
Опрос педофилов в тюрьмах показал, что они избегают детей, которые знают слова пенис и вульва. Потому что, во-первых, это значит, что ребенок понимает, что с ним происходит и сможет об этом рассказать. А во-вторых, он точно расскажет семье, потому что такой словарь из уст ребенка, означает отсутствие табу на эту тему дома и полное доверие с родителями.
В комментариях еще немного полезностей. А следующий пост на эту тему будет с книгами.
Переходим к заключительной серии постов на тему «про это».
Как начинаются разговоры обо всем этом? Возможно, как ответ на вопрос «Откуда берутся дети». Разговор в спокойном тоне и настроении.
Основная информация, секс только для взрослых и животных. В юном возрасте акцент на то, что секс в первую очередь для размножения. Ребенок не может заниматься сексом, его не могут трогать без согласия.
Секс не тема для шуток и юмора. К школьному возрасту проходит «какашечно-писечная» стадия развития, для ребенка эта тема перестает быть значимой, если разговоры дома прошли спокойно и тема не запретна. И это зависит только от родителей.
В США проводили исследование, что дети 7-9 лет, которые нервно смеются, или используют слово «секс» как ругательство, подают таким образом сигнал потенциальным насильникам об интересе к этой теме. И легче становятся жертвой «на интерес», пойдем покажу, расскажу.
Опрос педофилов в тюрьмах показал, что они избегают детей, которые знают слова пенис и вульва. Потому что, во-первых, это значит, что ребенок понимает, что с ним происходит и сможет об этом рассказать. А во-вторых, он точно расскажет семье, потому что такой словарь из уст ребенка, означает отсутствие табу на эту тему дома и полное доверие с родителями.
В комментариях еще немного полезностей. А следующий пост на эту тему будет с книгами.
On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.”
from es
