❗️51 из 150 вернувшихся в Россию военнопленных родственники разыскали через проект «Хочу найти».
Они получи подтверждение о нахождении в плену для присвоения статуса военнопленного в России, что позволяет включать человека в список на обмен. Видео и телефонные звонки военнопленных с семьями проводились с помощью консультантов Общественного движения по поиску и возвращению военных ВС РФ “Наш выход”.
Средний возраст обменянных – 45 лет. Самому старшему 62 года, самому младшему 37 лет. В среднем военнопленные пробыли в плену немного меньше 10 месяцев. Больше всего обменянных родом из Московской, Воронежской и Самарской областей, а также Приморского и Красноярского краев – по 7 человек.
Военнопленных из подразделений т.н. “ЛДНР” в обмене не было. За весь год Россия вернула лишь пятерых попавших в плен незаконно мобилизованных в Донецкой и Луганской областях.
❗️51 из 150 вернувшихся в Россию военнопленных родственники разыскали через проект «Хочу найти».
Они получи подтверждение о нахождении в плену для присвоения статуса военнопленного в России, что позволяет включать человека в список на обмен. Видео и телефонные звонки военнопленных с семьями проводились с помощью консультантов Общественного движения по поиску и возвращению военных ВС РФ “Наш выход”.
Средний возраст обменянных – 45 лет. Самому старшему 62 года, самому младшему 37 лет. В среднем военнопленные пробыли в плену немного меньше 10 месяцев. Больше всего обменянных родом из Московской, Воронежской и Самарской областей, а также Приморского и Красноярского краев – по 7 человек.
Военнопленных из подразделений т.н. “ЛДНР” в обмене не было. За весь год Россия вернула лишь пятерых попавших в плен незаконно мобилизованных в Донецкой и Луганской областях.
He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights.
from es
