Я с Никитой Сюндюковым не соглашусь в той части, что зумеры сегодня часто демонстрируют и подчеркивают как раз-таки довольно сильную православную идентичность, хоть и с некоторой ноткой народных суеверий. И именно молодые локальные производители, рестораторы и дизайнеры возвращают в наш быт и повседневность христианский нарратив, причем ненавязчиво, естественно и там, где он уместен. И я сейчас скажу ужасную вещь, но он явно актуален, потому что очень хорошо продается.
А кресты с храмов "снимают" крупные и солидные дизайнерские бюро, заказчик у которых — государство.
Брендбуки официальных масштабных мероприятий вроде того же Года Семьи, дизайн национальной валюты исключают христианскую символику в порыве, очень схожим с западной пропагандой толерантности и мультикультурализма. Это там недавно "рождественская ель" стала оскорблять чьи-то чувства и превратилась просто в "праздничную". И это при том, что в целом в любой европейской стране именно христианского духа Рождества будет больше, чем в самом богомольном городе России, где вертепов, вифлеемской звезды и младенца Христа по-прежнему будто бы боятся.
Очень верная мысль про "храм вообще", но дальнейшие размышления о том, кто и почему продвигает в массы этот "условный храм", "сферический храм в вакууме" уводят меня в края такой конспирологии, что здесь я закончу дозволенные речи. Все-таки, как мне не раз приходилось убедиться, миром правит не тайная ложа, а явная лажа.
Я с Никитой Сюндюковым не соглашусь в той части, что зумеры сегодня часто демонстрируют и подчеркивают как раз-таки довольно сильную православную идентичность, хоть и с некоторой ноткой народных суеверий. И именно молодые локальные производители, рестораторы и дизайнеры возвращают в наш быт и повседневность христианский нарратив, причем ненавязчиво, естественно и там, где он уместен. И я сейчас скажу ужасную вещь, но он явно актуален, потому что очень хорошо продается.
А кресты с храмов "снимают" крупные и солидные дизайнерские бюро, заказчик у которых — государство.
Брендбуки официальных масштабных мероприятий вроде того же Года Семьи, дизайн национальной валюты исключают христианскую символику в порыве, очень схожим с западной пропагандой толерантности и мультикультурализма. Это там недавно "рождественская ель" стала оскорблять чьи-то чувства и превратилась просто в "праздничную". И это при том, что в целом в любой европейской стране именно христианского духа Рождества будет больше, чем в самом богомольном городе России, где вертепов, вифлеемской звезды и младенца Христа по-прежнему будто бы боятся.
Очень верная мысль про "храм вообще", но дальнейшие размышления о том, кто и почему продвигает в массы этот "условный храм", "сферический храм в вакууме" уводят меня в края такой конспирологии, что здесь я закончу дозволенные речи. Все-таки, как мне не раз приходилось убедиться, миром правит не тайная ложа, а явная лажа.
The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel.
from es
