К чему я была абсолютно не готова - так это к бесконечным вопросам "почему".
Точнее, как. Я, конечно, знала, что в какой-то момент ребёнок неизбежно становится почемучкой, но а) ожидала этого позже б) была уверена, что вопросы будут хоть сколько-то конструктивными. Но нет. Вере необходимо спросить "почему?" просто ради вопроса, и обычно в этом "почему" вообще нет никакой семантической нагрузки.
-Ой, доска контяется, сейтяс я упаду... - декламирует она и тут же уточняет: - А потему упаду? - Потому что доска кончается. - А потему контяется? - Ну, видимо, короткая. - А потему коëткая?
С каждым "почему" в нëм становится всё меньше смысла, и порой, услышав "А почему лампа? А почему пойдём?", я уже в открытую спрашиваю - что ты вообще спрашиваешь и зачем задаëшь вопрос? Хоть и понимаю, что в этот момент разговариваю сама с собой.
В какой-то момент, не выдержав, я дошла уже до бессмертного ответа и научила ему Веру. - Потому, потому, сьто контяется на "у", - послушно повторила она. И тут же спросила: - А потему контяется на "у"?
Самое необъяснимое - обычно Вере достаточно того самого "потому". Всё чаще на очередное " А почему крокодил?" я отвечаю "Ну потому что крокодил".
С каждым днём я всё сильнее чувствую себя жертвой какого-то хитроумного лингвистического эксперимента. Или героем сюрреалистического фильма.
Если раньше некоторые наши диалоги были похожи на творчество Тарантино, то теперь мы всё глубже погружаемся в безнадëжное кафкианство. Я живу с ощущением, что вот-вот проснусь и, как Грегор Замза, обнаружу, что стала гигантским насекомым.
К чему я была абсолютно не готова - так это к бесконечным вопросам "почему".
Точнее, как. Я, конечно, знала, что в какой-то момент ребёнок неизбежно становится почемучкой, но а) ожидала этого позже б) была уверена, что вопросы будут хоть сколько-то конструктивными. Но нет. Вере необходимо спросить "почему?" просто ради вопроса, и обычно в этом "почему" вообще нет никакой семантической нагрузки.
-Ой, доска контяется, сейтяс я упаду... - декламирует она и тут же уточняет: - А потему упаду? - Потому что доска кончается. - А потему контяется? - Ну, видимо, короткая. - А потему коëткая?
С каждым "почему" в нëм становится всё меньше смысла, и порой, услышав "А почему лампа? А почему пойдём?", я уже в открытую спрашиваю - что ты вообще спрашиваешь и зачем задаëшь вопрос? Хоть и понимаю, что в этот момент разговариваю сама с собой.
В какой-то момент, не выдержав, я дошла уже до бессмертного ответа и научила ему Веру. - Потому, потому, сьто контяется на "у", - послушно повторила она. И тут же спросила: - А потему контяется на "у"?
Самое необъяснимое - обычно Вере достаточно того самого "потому". Всё чаще на очередное " А почему крокодил?" я отвечаю "Ну потому что крокодил".
С каждым днём я всё сильнее чувствую себя жертвой какого-то хитроумного лингвистического эксперимента. Или героем сюрреалистического фильма.
Если раньше некоторые наши диалоги были похожи на творчество Тарантино, то теперь мы всё глубже погружаемся в безнадëжное кафкианство. Я живу с ощущением, что вот-вот проснусь и, как Грегор Замза, обнаружу, что стала гигантским насекомым.
... Почему насекомым?
BY XX-files: фертильные материалы
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. Perpetrators of these scams will create a public group on Telegram to promote these investment packages that are usually accompanied by fake testimonies and sometimes advertised as being Shariah-compliant. Interested investors will be asked to directly message the representatives to begin investing in the various investment packages offered.
from es
