В Измайлове 21-летняя мать пыталась продать новорожденного ребенка за тысячу долларов, но была задержана сотрудниками полиции, сообщила прокуратура Москвы.
«По предварительным данным, женщина 2004 г.р. в одной из квартир на ул. 3-я Парковая за денежное вознаграждение в сумме 1 тыс. долларов продала свою новорожденную дочь (01.02.2025 г.р.)», — сообщили в телеграмм-канале ведомства. Прокуратура взяла на контроль принятие процессуальных решений в отношении женщины, в том числе о возбуждении уголовного дела по статье о торговле людьми.
Как уточнил источник «Известий», сотрудники полиции задержали не только мать ребенка, но и ее подельников, пытавшихся продать младенца. Здоровью новорожденной сейчас ничего не угрожает.
В Измайлове 21-летняя мать пыталась продать новорожденного ребенка за тысячу долларов, но была задержана сотрудниками полиции, сообщила прокуратура Москвы.
«По предварительным данным, женщина 2004 г.р. в одной из квартир на ул. 3-я Парковая за денежное вознаграждение в сумме 1 тыс. долларов продала свою новорожденную дочь (01.02.2025 г.р.)», — сообщили в телеграмм-канале ведомства. Прокуратура взяла на контроль принятие процессуальных решений в отношении женщины, в том числе о возбуждении уголовного дела по статье о торговле людьми.
Как уточнил источник «Известий», сотрудники полиции задержали не только мать ребенка, но и ее подельников, пытавшихся продать младенца. Здоровью новорожденной сейчас ничего не угрожает.
Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into."
from es
