В очередном выпуске рубрики «Джазист слушает» наш постоянный автор Илья Белоруков рассказывает о трех релизах шотландского лейбла Scatter, выпущенных в 2025 году.
Takahashi Rose «Morning Music»
Свежайший альбом демонстрирует берлинскую сцену — Echtzeimusik. Это дуэт англичанина Саймона Роуза на баритон-саксофоне и японки Мари Такахаши на скрипке. Внимательно слушая друг друга, они играют, полагаясь на основы классического британского импрова и заимствуя приемы сонорной эстетики, всё еще популярной в Берлине. Стоит обратить особое внимание на Роуза, ведь он один из немногих баритон-саксофонистов на импров-сцене. Заодно можно вспомнить его прошлогодний сольник, записанный в Вене.
Veronika Mayer & Gobi Drab «live recording session #1»
В столице Австрии записан и альбом Вероники Майер (электроника) и Гоби Драб (блок-флейты, голос). Уже лишь инструментарий и место записи многое скажут о материале знатокам электроакустической импровизации. Музыка дуэта уходит корнями в венское сообщество klingt.org, которое развивает идеи сочетания акустических инструментов и электроники. Максимальное внимание к тембрам, неспешное повествование, мимикрия и стремление к камерному саунду — Майер и Драб добавляют классный релиз в копилку венской сцены.
Ernesto Díaz-Infante «Pocket Strings»
Гитарист из Сан-Франциско Эрнесто Диаc-Инфанте посвятил свой новый альбом великому Дереку Бейли. Во время записи Эрнесто слушал альбом Бейли «Drop Me Off at 96th» (1994), который направлял его собственные импровизации. А может, «Pocket Strings» — дуэт? Чтобы понять это, нужно пробовать послушать оба альбома одновременно. Но сама концепция вряд ли была бы интересна без хорошего звукового воплощения, и Диас-Инфанте играл на крошечном гитарном тренажере, который едва ли может рассматриваться в качестве полноценного инструмента. Впрочем, Диасу-Инфанте это не мешает, и его уверенность пронизывает альбом, делая его прекрасным образцом переосмысления наследия Дерека Бейли. Скупой, сухой, перкуссивный звук тренажера не помеха.
Takahashi Rose «Morning Music»
Свежайший альбом демонстрирует берлинскую сцену — Echtzeimusik. Это дуэт англичанина Саймона Роуза на баритон-саксофоне и японки Мари Такахаши на скрипке. Внимательно слушая друг друга, они играют, полагаясь на основы классического британского импрова и заимствуя приемы сонорной эстетики, всё еще популярной в Берлине. Стоит обратить особое внимание на Роуза, ведь он один из немногих баритон-саксофонистов на импров-сцене. Заодно можно вспомнить его прошлогодний сольник, записанный в Вене.
Veronika Mayer & Gobi Drab «live recording session #1»
В столице Австрии записан и альбом Вероники Майер (электроника) и Гоби Драб (блок-флейты, голос). Уже лишь инструментарий и место записи многое скажут о материале знатокам электроакустической импровизации. Музыка дуэта уходит корнями в венское сообщество klingt.org, которое развивает идеи сочетания акустических инструментов и электроники. Максимальное внимание к тембрам, неспешное повествование, мимикрия и стремление к камерному саунду — Майер и Драб добавляют классный релиз в копилку венской сцены.
Ernesto Díaz-Infante «Pocket Strings»
Гитарист из Сан-Франциско Эрнесто Диаc-Инфанте посвятил свой новый альбом великому Дереку Бейли. Во время записи Эрнесто слушал альбом Бейли «Drop Me Off at 96th» (1994), который направлял его собственные импровизации. А может, «Pocket Strings» — дуэт? Чтобы понять это, нужно пробовать послушать оба альбома одновременно. Но сама концепция вряд ли была бы интересна без хорошего звукового воплощения, и Диас-Инфанте играл на крошечном гитарном тренажере, который едва ли может рассматриваться в качестве полноценного инструмента. Впрочем, Диасу-Инфанте это не мешает, и его уверенность пронизывает альбом, делая его прекрасным образцом переосмысления наследия Дерека Бейли. Скупой, сухой, перкуссивный звук тренажера не помеха.
В рубрике «Ориентиры» наш постоянный автор Олег Соболев рассказывает о неочевидной, но прекрасной музыке прошлого и настоящего. Сегодня речь пойдет об альбоме Сэра Роланда Ханны «Swing Me No Waltzes».
Sir Roland Hanna «Swing Me No Waltzes» (Storyville, 1980)
10 февраля исполнилось 93 года со дня рождения Роланда Ханны — единственного музыканта в истории джаза, который подписывался «сэр». Сэр Роланд Ханна. Именно так пианиста называли даже на обложках его альбомов. По широко распространенной версии, в конце 60-х Ханна пожертвовал около 100 тысяч долларов на строительство школ в Либерии. За это музыканта представили к Ордену Африканского искупления, высшей награде страны. Но правда ли это? И если да, то действительно ли орден предоставлял ему право пользоваться приставкой «сэр»? Если предоставлял, то почему этим правом не пользовались другие кавалеры ордена? И вообще, откуда у малоизвестного, в основном сессионного музыканта конца 60-х были такие деньги? Ведь 100 тысяч долларов тогда — это порядка 800 тысяч сегодня.
А важно ли это? Сэр — значит сэр. Тем более манера игры Ханны вполне моглабы оправдать этот титул. Он играл с настоящей рыцарской аристократичностью — мощно, раскатисто, но галантно и с истинным чувством меры. Включите «Swing Me No Waltzes», его лучший сольныйальбом, и с первой же композиции «I Hear You Knocking but You Can't Come In» вы поймете, что я имею в виду. Это чистый свинг — очень эллингтоновский, — но с особенной размеренностью, широтой и неожиданными барочными элементами.
Ханна, выросший в Детройте — самом «черном» городе США — и окончивший Джульярдскую школу по классу классического фортепиано, прекрасно сочетал джаз и западную академическую традицию. Именно на этом синтезе держались его пианизм и композиторская манера. Причем последняя, на мой вкус, отличалась даже более органичным, естественным взаимодействием элементов джаза и классики, чем сочинительский почерк Джона Льюиса из Modern Jazz Quartet.
Стиль Ханны завораживает. Неудивительно, что он не стал самым известным пианистом 60–70-х годов. Он не был настолько лиричным и трогательным, как Билл Эванс, не фанковал, как Херби Хэнкок, не стремился к импрессионизму, как Кит Джарретт, и не был виртуозом в духе Оскара Питерсона. Он был старомоден, но эта старомодность была живой, четкой, настоящей. Главное на «Swing Me No Waltz» — разнообразие материала, к которому Ханна применяет свой стиль. Из свинга он перетекает в прохладную, как осенний воздух, балладу «Some Kind of Folk Song», затем в резвую, почти танцующую «A Little Sweetnin’ for Sweden» и так далее. Иногда звучат отголоски позднего романтизма, иногда — несколько секунд чистой абстракции.
Это настоящий вихрь. Альбом, который не отпускает ни на минуту. Слушайте его громко.
Sir Roland Hanna «Swing Me No Waltzes» (Storyville, 1980)
10 февраля исполнилось 93 года со дня рождения Роланда Ханны — единственного музыканта в истории джаза, который подписывался «сэр». Сэр Роланд Ханна. Именно так пианиста называли даже на обложках его альбомов. По широко распространенной версии, в конце 60-х Ханна пожертвовал около 100 тысяч долларов на строительство школ в Либерии. За это музыканта представили к Ордену Африканского искупления, высшей награде страны. Но правда ли это? И если да, то действительно ли орден предоставлял ему право пользоваться приставкой «сэр»? Если предоставлял, то почему этим правом не пользовались другие кавалеры ордена? И вообще, откуда у малоизвестного, в основном сессионного музыканта конца 60-х были такие деньги? Ведь 100 тысяч долларов тогда — это порядка 800 тысяч сегодня.
А важно ли это? Сэр — значит сэр. Тем более манера игры Ханны вполне моглабы оправдать этот титул. Он играл с настоящей рыцарской аристократичностью — мощно, раскатисто, но галантно и с истинным чувством меры. Включите «Swing Me No Waltzes», его лучший сольныйальбом, и с первой же композиции «I Hear You Knocking but You Can't Come In» вы поймете, что я имею в виду. Это чистый свинг — очень эллингтоновский, — но с особенной размеренностью, широтой и неожиданными барочными элементами.
Ханна, выросший в Детройте — самом «черном» городе США — и окончивший Джульярдскую школу по классу классического фортепиано, прекрасно сочетал джаз и западную академическую традицию. Именно на этом синтезе держались его пианизм и композиторская манера. Причем последняя, на мой вкус, отличалась даже более органичным, естественным взаимодействием элементов джаза и классики, чем сочинительский почерк Джона Льюиса из Modern Jazz Quartet.
Стиль Ханны завораживает. Неудивительно, что он не стал самым известным пианистом 60–70-х годов. Он не был настолько лиричным и трогательным, как Билл Эванс, не фанковал, как Херби Хэнкок, не стремился к импрессионизму, как Кит Джарретт, и не был виртуозом в духе Оскара Питерсона. Он был старомоден, но эта старомодность была живой, четкой, настоящей. Главное на «Swing Me No Waltz» — разнообразие материала, к которому Ханна применяет свой стиль. Из свинга он перетекает в прохладную, как осенний воздух, балладу «Some Kind of Folk Song», затем в резвую, почти танцующую «A Little Sweetnin’ for Sweden» и так далее. Иногда звучат отголоски позднего романтизма, иногда — несколько секунд чистой абстракции.
Это настоящий вихрь. Альбом, который не отпускает ни на минуту. Слушайте его громко.
Воскресенье как нельзя лучше подходит для вдумчивого чтения текстов о джазе. Для подборки «Джазист читает» мы отобрали три хороших лонгрида, написанных в этом году.
«Israel Crosby Revolutionized the Bass» Марка Страйкера
Джазовый критик Марк Страйкер (его книгу «Jazz from Detroit» «Джазист» настоятельно рекомендует к прочтению) два года вел для издания JazzTimes колонку «Хронология». В последнем выпуске Страйкер написал о контрабасисте Израиле Кросби, получившем наибольшую известность по записям в составе трио Ахмада Джамала. Впрочем, у Кросби была яркая карьера в 30-е и 40-е годы, и в этот период он сильно повлиял на звучание джазового контрабаса. К сожалению, записей с участием Кросби сохранилось не так много, но Страйкер детально разбирает стиль контрабасиста, объясняет его новаторский подход и снабжает это примерами.
Читать
«The Shorter Opening» Джейкоба Гарчика
Композитор и тромбонист Джейкоб Гарчик завел свой блог на Substack. Гарчик транслирует музыкантский опыт слушания и детально разбирает знаковые наработки музыкантов прошлого. При этом ему здорово удается совмещать подробный музыковедческий разбор ключевых, по его мнению, фрагментов композиций с форматом эссеистики. Например, в статье «The Shorter Opening» Гарчик не только разбирает соло Шортера в разном музыкальном контексте (от акустических составов до сессионной работы над альбомом «Aja» группы Steely Dan), но и размышяет о природе импровизации как таковой.
Читать
«Jazz Off the Record» Итана Айверсона
Композитор, пианист и критик Итан Айверсон написал для The Nation статью о нью-йоркской джазовой сцене 1967–1972 годов. Айверсон считает, что в этот период акустический джаз как музыкальное искусство достиг своего пика и одновременно с этим оказался на задворках индустрии. Несмотря на то, что поводом для написания текста послужил выпуск ранее не издававшейся записи квартета Маккоя Тайнера «Forces of Nature», не стоит сводить этот текст только лишь к альбомному гиду. В гораздо большей степени у Айверсона получилось трогательное размышление о genius loci. Конец 60-х, Нью-Йорк, вечно набитый битком, крохотный, обшарпанный клуб-салун Sluggs и удивительная музыка, создававшаяся в абсолютно непригодных для этого условиях.
Читать и изучать альбомный гид
«Israel Crosby Revolutionized the Bass» Марка Страйкера
Джазовый критик Марк Страйкер (его книгу «Jazz from Detroit» «Джазист» настоятельно рекомендует к прочтению) два года вел для издания JazzTimes колонку «Хронология». В последнем выпуске Страйкер написал о контрабасисте Израиле Кросби, получившем наибольшую известность по записям в составе трио Ахмада Джамала. Впрочем, у Кросби была яркая карьера в 30-е и 40-е годы, и в этот период он сильно повлиял на звучание джазового контрабаса. К сожалению, записей с участием Кросби сохранилось не так много, но Страйкер детально разбирает стиль контрабасиста, объясняет его новаторский подход и снабжает это примерами.
Читать
«The Shorter Opening» Джейкоба Гарчика
Композитор и тромбонист Джейкоб Гарчик завел свой блог на Substack. Гарчик транслирует музыкантский опыт слушания и детально разбирает знаковые наработки музыкантов прошлого. При этом ему здорово удается совмещать подробный музыковедческий разбор ключевых, по его мнению, фрагментов композиций с форматом эссеистики. Например, в статье «The Shorter Opening» Гарчик не только разбирает соло Шортера в разном музыкальном контексте (от акустических составов до сессионной работы над альбомом «Aja» группы Steely Dan), но и размышяет о природе импровизации как таковой.
Читать
«Jazz Off the Record» Итана Айверсона
Композитор, пианист и критик Итан Айверсон написал для The Nation статью о нью-йоркской джазовой сцене 1967–1972 годов. Айверсон считает, что в этот период акустический джаз как музыкальное искусство достиг своего пика и одновременно с этим оказался на задворках индустрии. Несмотря на то, что поводом для написания текста послужил выпуск ранее не издававшейся записи квартета Маккоя Тайнера «Forces of Nature», не стоит сводить этот текст только лишь к альбомному гиду. В гораздо большей степени у Айверсона получилось трогательное размышление о genius loci. Конец 60-х, Нью-Йорк, вечно набитый битком, крохотный, обшарпанный клуб-салун Sluggs и удивительная музыка, создававшаяся в абсолютно непригодных для этого условиях.
Читать и изучать альбомный гид
В рубрике «Личный выбор» сооснователи и авторы «Джазиста» будут делиться подборками любимой музыки без привязки к времени, месту и инфоповоду. В первом выпуске Александр Аношин рассказывает о трех джазовых альбомах бывшего гитариста группы The Police Энди Саммерса.
После распада группы The Police гитарист Энди Саммерс, в отличие от коллег, не стал гоняться за деньгами, влиянием и славой, а пошел по пути большей личной и творческой свободы. Он много путешествовал, серьезно занимался фотографией, даже устраивал персональные выставки и, конечно же, записывал много музыки. Отдельное место в дискографии Саммерса занимают джазовые альбомы, ведь именно благодаря джазу он в свое время, совсем еще мальчишкой, взял в руки гитару, а позже нашел собственный неповторимый саунд. Мой выбор пал на три джазовые пластинки Саммерса, которые я люблю переслушивать чаще всего.
«Green Chimneys: The Music of Thelonious Monk» (BMG Classics/RCA Victor, 1999)
Для записи альбома-посвящения Телониусу Монку Саммерс получил едва ли не лучший состав из всех возможных и распорядился им с умом, чувством и тактом. Барабанщик Питер Эрскин, органист Джоуи Дефранческо, трубач Уолт Фаулер и виолончелист Хэнк Робертс получили достаточное пространство для маневра, чтобы выйти за рамки того, что обычно ждешь от сессионного бэнда. С другой стороны, они оказались увлечены общей идеей создания цельной студийной работы, отходящей в сторону от привычного джазового канона. Саммерс подошел к делу не как джазовый гитарист-виртуоз, а как человек, пропустивший музыку Монка через себя и проникшийся ее духом без остатка. Он завоевывает уши и сердце слушателя не ловкостью рук — с этим уверенно справляются другие, — а образным мышлением. Благодаря этому все необходимые «нужные ошибки» и спотыкания музыки Монка оказываются на своих местах.
«Peggy's Blue Skylight» (BMG Classics/RCA Victor, 2000)
Затея с Монком удалась, поэтому эксперимент под названием «неджазовый гитарист переосмысляет джазовую классику» решено было продолжить. Подход Саммерса к великому и ужасному Чарльзу Мингусу едва ли можно объяснить одним лишь велением сердца. Здесь речь идет скорее о продуманной продюсерской работе. Амбиции на «Peggy's Blue Skylight» возросли, а вместе с этим увеличилось и количество приглашенных звезд: от трубача Рэнди Брекера до Дебби Харри, от рэпера Q-Tip до Kronos Quartet. Со стороны всё это может выглядеть жутковато, но Саммерсу удается использовать такую разношерстную компанию строго по назначению и добиться желаемого результата. «Peggy's Blue Skylight» можно назвать образцовым кроссовером: вне времени, жанровых рамок и вкусовых предпочтений.
«Earth+Sky» (GoldenWire, 2003)
Трибьют Мингусу стал последним появлением Саммерса на мэйджор-лейбле. В дальнейшем он продолжит выпускать альбомы самостоятельно и будет решать свои творческие задачи вдали от глаз широкой аудитории. Характер записей тоже поменяется, и на«Earth+Sky» это отчетливо слышно. Вся пластинка проникнута атмосферой расслабленного джемминга, а репертуар составлен целиком и полностью из оригинальных композиций Саммерса. Состав музыкантов снова превосходен: теперь на первых ролях в нем выступают легендарный барабанщик Винни Колайюта и клавишник Джон Бизли. Саммерс прекрасно отдает себе отчет, в какой компании оказался, и поэтому вновь ловко уклоняется от исполнительского состязания в виртуозности и полностью сосредотачивается на создании контекста. Он окружает искусные сольные партии нетривиальными гармониями. Находит пространство для того, чтобы ненавязчиво показать свои фирменные chops. Демонстрирует незашоренное мышление, беглое владение джазовым словарем и дар отличного мелодиста. Он умеет не перегружать внимание лишними деталями и доносит идеи с помощью метких фраз. «Earth+Sky», простите за штамп, слушается на одном дыхании и уносит за собой с первых тактов стартовой композиции «Above the World».
После распада группы The Police гитарист Энди Саммерс, в отличие от коллег, не стал гоняться за деньгами, влиянием и славой, а пошел по пути большей личной и творческой свободы. Он много путешествовал, серьезно занимался фотографией, даже устраивал персональные выставки и, конечно же, записывал много музыки. Отдельное место в дискографии Саммерса занимают джазовые альбомы, ведь именно благодаря джазу он в свое время, совсем еще мальчишкой, взял в руки гитару, а позже нашел собственный неповторимый саунд. Мой выбор пал на три джазовые пластинки Саммерса, которые я люблю переслушивать чаще всего.
«Green Chimneys: The Music of Thelonious Monk» (BMG Classics/RCA Victor, 1999)
Для записи альбома-посвящения Телониусу Монку Саммерс получил едва ли не лучший состав из всех возможных и распорядился им с умом, чувством и тактом. Барабанщик Питер Эрскин, органист Джоуи Дефранческо, трубач Уолт Фаулер и виолончелист Хэнк Робертс получили достаточное пространство для маневра, чтобы выйти за рамки того, что обычно ждешь от сессионного бэнда. С другой стороны, они оказались увлечены общей идеей создания цельной студийной работы, отходящей в сторону от привычного джазового канона. Саммерс подошел к делу не как джазовый гитарист-виртуоз, а как человек, пропустивший музыку Монка через себя и проникшийся ее духом без остатка. Он завоевывает уши и сердце слушателя не ловкостью рук — с этим уверенно справляются другие, — а образным мышлением. Благодаря этому все необходимые «нужные ошибки» и спотыкания музыки Монка оказываются на своих местах.
«Peggy's Blue Skylight» (BMG Classics/RCA Victor, 2000)
Затея с Монком удалась, поэтому эксперимент под названием «неджазовый гитарист переосмысляет джазовую классику» решено было продолжить. Подход Саммерса к великому и ужасному Чарльзу Мингусу едва ли можно объяснить одним лишь велением сердца. Здесь речь идет скорее о продуманной продюсерской работе. Амбиции на «Peggy's Blue Skylight» возросли, а вместе с этим увеличилось и количество приглашенных звезд: от трубача Рэнди Брекера до Дебби Харри, от рэпера Q-Tip до Kronos Quartet. Со стороны всё это может выглядеть жутковато, но Саммерсу удается использовать такую разношерстную компанию строго по назначению и добиться желаемого результата. «Peggy's Blue Skylight» можно назвать образцовым кроссовером: вне времени, жанровых рамок и вкусовых предпочтений.
«Earth+Sky» (GoldenWire, 2003)
Трибьют Мингусу стал последним появлением Саммерса на мэйджор-лейбле. В дальнейшем он продолжит выпускать альбомы самостоятельно и будет решать свои творческие задачи вдали от глаз широкой аудитории. Характер записей тоже поменяется, и на«Earth+Sky» это отчетливо слышно. Вся пластинка проникнута атмосферой расслабленного джемминга, а репертуар составлен целиком и полностью из оригинальных композиций Саммерса. Состав музыкантов снова превосходен: теперь на первых ролях в нем выступают легендарный барабанщик Винни Колайюта и клавишник Джон Бизли. Саммерс прекрасно отдает себе отчет, в какой компании оказался, и поэтому вновь ловко уклоняется от исполнительского состязания в виртуозности и полностью сосредотачивается на создании контекста. Он окружает искусные сольные партии нетривиальными гармониями. Находит пространство для того, чтобы ненавязчиво показать свои фирменные chops. Демонстрирует незашоренное мышление, беглое владение джазовым словарем и дар отличного мелодиста. Он умеет не перегружать внимание лишними деталями и доносит идеи с помощью метких фраз. «Earth+Sky», простите за штамп, слушается на одном дыхании и уносит за собой с первых тактов стартовой композиции «Above the World».
Роберта Флэк (1937–2025)
Говорим Роберта Флэк — подразумеваем «Killing Me Softly with His Song». Или в крайнем случае «The First Time Ever I Saw Your Face». Однако американская певица и продюсер была намного большим феноменом, чем эти две песни.
Флэк начала записываться поздно, в 32 года, хотя музыка сопровождала ее с самого детства. В семье пели фольклор, она играла на органе в методистской церкви, увлекалась джазом и оперой. После раннего окончания университета в 19 лет Флэк успела поработать преподавателем музыки в средней школе, выступала в клубах Нью-Йорка и Вашингтона. К моменту выхода дебютного альбома «First Take» в 1969 году ее опыт был уже очень значительным — фактически вся жизнь Флэк была пронизана музыкой.
И этой жизнью — этим ощущением чуда звука, которое приходит к нам в разных сущностях, — она охотно делилась со слушателем. Любая пластинка артистки — это мир, в котором всё соединяется неразрывно и естественно: джаз, соул, госпел, модные ответвления поп-музыки, фанк, фолк. По версии Роберты Флэк, музыка не разделялась на жанры, а состояла из одних и тех же нот, аккордов и ритмов, схожих мелодий.
На ее записях всегда играли джазовые музыканты — от Рона Картера, чей бас звучит на трех самых известных альбомах, до Джо Фаррелла, Боба Джеймса, Идриса Мухаммада и Альфонса Музона. Наряду с Джони Митчелл и группой War именно Флэк точнее всего в 70-е пересобрала и переосмыслила идею связи между джазом и мейнстримовой песенной музыкой эпохи после «Битлз». Долго искать примеры не нужно. Послушайте хотя бы композицию «I Can See the Sun in Late December» с альбома «Feel Like Makin' Love». Песню, написанную для Флэк Стиви Уандером, она превращает из загадочного арэнби-хита в мощнейшую импровизацию, которая явно наследует «In a Silent Way» Майлза Дэвиса.
Олег Соболев
Говорим Роберта Флэк — подразумеваем «Killing Me Softly with His Song». Или в крайнем случае «The First Time Ever I Saw Your Face». Однако американская певица и продюсер была намного большим феноменом, чем эти две песни.
Флэк начала записываться поздно, в 32 года, хотя музыка сопровождала ее с самого детства. В семье пели фольклор, она играла на органе в методистской церкви, увлекалась джазом и оперой. После раннего окончания университета в 19 лет Флэк успела поработать преподавателем музыки в средней школе, выступала в клубах Нью-Йорка и Вашингтона. К моменту выхода дебютного альбома «First Take» в 1969 году ее опыт был уже очень значительным — фактически вся жизнь Флэк была пронизана музыкой.
И этой жизнью — этим ощущением чуда звука, которое приходит к нам в разных сущностях, — она охотно делилась со слушателем. Любая пластинка артистки — это мир, в котором всё соединяется неразрывно и естественно: джаз, соул, госпел, модные ответвления поп-музыки, фанк, фолк. По версии Роберты Флэк, музыка не разделялась на жанры, а состояла из одних и тех же нот, аккордов и ритмов, схожих мелодий.
На ее записях всегда играли джазовые музыканты — от Рона Картера, чей бас звучит на трех самых известных альбомах, до Джо Фаррелла, Боба Джеймса, Идриса Мухаммада и Альфонса Музона. Наряду с Джони Митчелл и группой War именно Флэк точнее всего в 70-е пересобрала и переосмыслила идею связи между джазом и мейнстримовой песенной музыкой эпохи после «Битлз». Долго искать примеры не нужно. Послушайте хотя бы композицию «I Can See the Sun in Late December» с альбома «Feel Like Makin' Love». Песню, написанную для Флэк Стиви Уандером, она превращает из загадочного арэнби-хита в мощнейшую импровизацию, которая явно наследует «In a Silent Way» Майлза Дэвиса.
Олег Соболев
В рубрике «Джазист слушает» наш автор Илья Рассказов (Headz.FM) вновь делится записями, которые привлекли его внимание. Представляем вашему вниманию фанковый дайджест.
The Pro-Teens «MF TEEN: Your Concurrence in the Above Is Assumed» (College of Knowledge, 2025)
Новый релиз мельбурнского лейбла College of Knowledge — фанковый трибьют иконе андерграундного хип-хопа MF Doom. Трибьют сыгран The Pro-Teens, коллективом Хадсона Уитлока, ударника проектов Karate Boogaloo и Surprise Chef. MF Doom скончался несколько лет назад в разгар пандемии, и австралийцы не успели поработать с ним, хотя такая коллаборация могла бы дорогого стоить. Австралийцы вживую переигрывают его композиции, сделанные в разные годы и в разных ипостасях. Мрачный бум-бэп оригинала превращается в полную эстетского ретрофутуризма инструментальную фанкоделию, которая очень идет таким вещам, как «One Beer», «Kon Queso», «Charsnuka» или «Curls».
Les Truffes «Variété Noir» (Funk Night, 2024)
Еще один прекрасный альбом из отечественного фанк-подполья выходит в США, на родине жанра. Детройтский лейбл Funk Night имеет давние связи с постсоветской музыкальной сценой и в конце 2024 года выпустил на виниле альбом петербургского трио Les Truffes, сайд-проекта ветеранов отечественного фанк-авангарда True Flavas Band, где играют барабанщик Роман Зырянов, клавишник Даниил Малов и гитарист Марк Борцер. Название «Нуаровое варьете» во многом говорит само за себя: «Трюфели» находят свое звучание на пересечении мистического библиотечного саунда, эстетского изи-листенинга и крутого, обильно приправленного экзотическими специями фанка, который одинаково понятен в любой части земного шара.
Emilia Sisco «Introducing Emilia Sisco» (Timmion, 2024)
Дебютный альбом Эмилии Сиско, молодой темнокожей вокалистки из Хельсинки, стал еще одним отличным релизом лейбла Timmion, культивирующего золотые стандарты соула и фанка. Эмилия записала этот альбом в сотрудничестве с трио Cold Diamond & Mink — ведущим фанк-коллективом Финляндии, усиленным на записи трубой джазмена Юкки Эскола. Вдохновляясь медленной лирикой в духе Ареты Франклин и Билли Холидей, Сиско вызывает в памяти и других великих див, от Марвы Уитни и Милли Джексон до Гвен Макрей и Эрики Баду, а номера вроде «Certainly» или «Turn Up» звучат как совершеннейшая классика американского ритм-энд-блюза и госпела 60–70-х.
Илья Рассказов
The Pro-Teens «MF TEEN: Your Concurrence in the Above Is Assumed» (College of Knowledge, 2025)
Новый релиз мельбурнского лейбла College of Knowledge — фанковый трибьют иконе андерграундного хип-хопа MF Doom. Трибьют сыгран The Pro-Teens, коллективом Хадсона Уитлока, ударника проектов Karate Boogaloo и Surprise Chef. MF Doom скончался несколько лет назад в разгар пандемии, и австралийцы не успели поработать с ним, хотя такая коллаборация могла бы дорогого стоить. Австралийцы вживую переигрывают его композиции, сделанные в разные годы и в разных ипостасях. Мрачный бум-бэп оригинала превращается в полную эстетского ретрофутуризма инструментальную фанкоделию, которая очень идет таким вещам, как «One Beer», «Kon Queso», «Charsnuka» или «Curls».
Les Truffes «Variété Noir» (Funk Night, 2024)
Еще один прекрасный альбом из отечественного фанк-подполья выходит в США, на родине жанра. Детройтский лейбл Funk Night имеет давние связи с постсоветской музыкальной сценой и в конце 2024 года выпустил на виниле альбом петербургского трио Les Truffes, сайд-проекта ветеранов отечественного фанк-авангарда True Flavas Band, где играют барабанщик Роман Зырянов, клавишник Даниил Малов и гитарист Марк Борцер. Название «Нуаровое варьете» во многом говорит само за себя: «Трюфели» находят свое звучание на пересечении мистического библиотечного саунда, эстетского изи-листенинга и крутого, обильно приправленного экзотическими специями фанка, который одинаково понятен в любой части земного шара.
Emilia Sisco «Introducing Emilia Sisco» (Timmion, 2024)
Дебютный альбом Эмилии Сиско, молодой темнокожей вокалистки из Хельсинки, стал еще одним отличным релизом лейбла Timmion, культивирующего золотые стандарты соула и фанка. Эмилия записала этот альбом в сотрудничестве с трио Cold Diamond & Mink — ведущим фанк-коллективом Финляндии, усиленным на записи трубой джазмена Юкки Эскола. Вдохновляясь медленной лирикой в духе Ареты Франклин и Билли Холидей, Сиско вызывает в памяти и других великих див, от Марвы Уитни и Милли Джексон до Гвен Макрей и Эрики Баду, а номера вроде «Certainly» или «Turn Up» звучат как совершеннейшая классика американского ритм-энд-блюза и госпела 60–70-х.
Илья Рассказов
В рубрике «История одного названия» мы рассказываем о происхождении названий джазовых композиций. В первом выпуске выяснили, что имел в виду Майлз Дэвис, когда назвал одну из своих композиций странным сочетанием слов «Fat Time». Сегодня разберемся, всё ли так однозначно с пьесой «Cézanne» композитора и саксофониста Уолтера Смита-третьего.
Композиция «Cézanne» с напевной мелодией, яркими соло, плотным свинговым движением и моторным грувомукрасила прошлогодний альбом саксофониста УолтераСмита-третьего «three of us are from Houston and Reuben isnot».
Сомнений быть не может: «Cézanne» точно отсылает к творчеству Поля Сезанна. В воображении тут же начинают оживать знаменитые натюрморты и пейзажи-конструкторы. Сложенная как будто из кубиков постбоповая структура композиции легко увязывается с художественными принципами великого французского художника.
На самом деле всё совсем не так. Подсказка — во вроде бы несуразном названии альбома. Оказывается, «Cézanne» — не думы о высоком, а воспоминания о культовом хьюстонском джазовом клубе. Маленький зал при пабе в южной части города был открыт в начале 90-х музыкантами-энтузиастами и просуществовал большетридцати лет. Здесь свои первые концерты давали выдающиеся хьюстонские музыканты разных поколений, от Роберта Гласпера и Джейсона Морана до Джеймса Фрэнсиса. Сам Смит играл в «Cézanne» не раз и в интервью называл клуб «местным Village Vanguard».
Когда 2020-м году в жизни клуба произошли перемены и он переехал на новое место, все обрадовались. Наконец-то зал стал более вместительным, обстановка — респектабельной, а звук — под стать уровню музыкантов. К сожалению радость была недолгой: в пандемию Cézanne остался без финансовой поддержки и вынужден был закрыться.
В мечтательно-мелодичной теме «Cézanne» можно при желании услышать ностальгию по прошлому и навсегда ушедшему. В плотной ритмической и гармонической фактуре — почувствовать атмосферу джемов в маленьких,под завязку заполненных залах. В названии-обманке — найти, помимо горького юмора, отражение нелинейного времени композиции. В шутнике Уолтере Смите-третьем — разглядеть ранимую и рефлексирующую натуру.
В джазе, как и в жизни, всё оказывается не тем, чем кажется на первый взгляд, а гораздо интереснее.
Композиция «Cézanne» с напевной мелодией, яркими соло, плотным свинговым движением и моторным грувомукрасила прошлогодний альбом саксофониста УолтераСмита-третьего «three of us are from Houston and Reuben isnot».
Сомнений быть не может: «Cézanne» точно отсылает к творчеству Поля Сезанна. В воображении тут же начинают оживать знаменитые натюрморты и пейзажи-конструкторы. Сложенная как будто из кубиков постбоповая структура композиции легко увязывается с художественными принципами великого французского художника.
На самом деле всё совсем не так. Подсказка — во вроде бы несуразном названии альбома. Оказывается, «Cézanne» — не думы о высоком, а воспоминания о культовом хьюстонском джазовом клубе. Маленький зал при пабе в южной части города был открыт в начале 90-х музыкантами-энтузиастами и просуществовал большетридцати лет. Здесь свои первые концерты давали выдающиеся хьюстонские музыканты разных поколений, от Роберта Гласпера и Джейсона Морана до Джеймса Фрэнсиса. Сам Смит играл в «Cézanne» не раз и в интервью называл клуб «местным Village Vanguard».
Когда 2020-м году в жизни клуба произошли перемены и он переехал на новое место, все обрадовались. Наконец-то зал стал более вместительным, обстановка — респектабельной, а звук — под стать уровню музыкантов. К сожалению радость была недолгой: в пандемию Cézanne остался без финансовой поддержки и вынужден был закрыться.
В мечтательно-мелодичной теме «Cézanne» можно при желании услышать ностальгию по прошлому и навсегда ушедшему. В плотной ритмической и гармонической фактуре — почувствовать атмосферу джемов в маленьких,под завязку заполненных залах. В названии-обманке — найти, помимо горького юмора, отражение нелинейного времени композиции. В шутнике Уолтере Смите-третьем — разглядеть ранимую и рефлексирующую натуру.
В джазе, как и в жизни, всё оказывается не тем, чем кажется на первый взгляд, а гораздо интереснее.
В первый день весны предлагаем вам вспомнить, о чем «Джазист» писал в феврале.
Премьера «Джазиста»
Новый релиз нашего лейбла — альбом Антона Горбунова «Роза ветров» («The Wind Rose»), воплощение давней мечты Антона о записи с биг-бэндом.
Рецензии на новые альбомы
Carl Allen «Tippin’» (Cellar Music, 2025)
Steve Davis «We See» (Smoke Sessions, 2024)
Mario Rusca «4th Dimension» (Right Tempo, 2024)
Ronald Snijders «Penta» (Night Dreamer, 2025)
Troy Roberts «Green Lights» (Toy Robot, 2024)
Дайджест «Джазист слушает»
Илья Рассказов и Илья Белоруков делятся впечатлениями от услышанного: выпуски 2, 3 и 4.
«Мнение»
Эссе о смысле «лишних» нот от нашего постоянного автора, музыканта и композитора Юрия Виноградова.
«Ориентиры»
Вместе с Олегом Соболевым вспоминаем альбом «Swing Me No Waltzes» сэра Роланда Ханны.
«Личный выбор»
Александр Аношин рассказывает о трех джазовых альбомах гитариста группы The Police Энди Саммерса.
«История одного названия»
Выясняем, что имел в виду саксофонист Уолтер Смит-третий, когда назвал свою композицию «Cézanne».
Лонгриды
Гид по дискографии Генри Тредгилла, написанный Ильёй Белоруковым к 80-летию чикагского композитора.
Потери
Сьюзан Элкорн
Роберта Флэк
«Джазист читает»
Рекомендуем к прочтению тексты джазовых авторов и критиков: Марк Страйкер рассказывает о контрабасисте Израиле Кросби, Джейкоб Гарчик разбирает соло Уэйна Шортера, а Итан Айверсон пишет эссе о нью-йоркской сцене конца 60-х.
Оставайтесь с нами, в марте будет не менее интересно.
Премьера «Джазиста»
Новый релиз нашего лейбла — альбом Антона Горбунова «Роза ветров» («The Wind Rose»), воплощение давней мечты Антона о записи с биг-бэндом.
Рецензии на новые альбомы
Carl Allen «Tippin’» (Cellar Music, 2025)
Steve Davis «We See» (Smoke Sessions, 2024)
Mario Rusca «4th Dimension» (Right Tempo, 2024)
Ronald Snijders «Penta» (Night Dreamer, 2025)
Troy Roberts «Green Lights» (Toy Robot, 2024)
Дайджест «Джазист слушает»
Илья Рассказов и Илья Белоруков делятся впечатлениями от услышанного: выпуски 2, 3 и 4.
«Мнение»
Эссе о смысле «лишних» нот от нашего постоянного автора, музыканта и композитора Юрия Виноградова.
«Ориентиры»
Вместе с Олегом Соболевым вспоминаем альбом «Swing Me No Waltzes» сэра Роланда Ханны.
«Личный выбор»
Александр Аношин рассказывает о трех джазовых альбомах гитариста группы The Police Энди Саммерса.
«История одного названия»
Выясняем, что имел в виду саксофонист Уолтер Смит-третий, когда назвал свою композицию «Cézanne».
Лонгриды
Гид по дискографии Генри Тредгилла, написанный Ильёй Белоруковым к 80-летию чикагского композитора.
Потери
Сьюзан Элкорн
Роберта Флэк
«Джазист читает»
Рекомендуем к прочтению тексты джазовых авторов и критиков: Марк Страйкер рассказывает о контрабасисте Израиле Кросби, Джейкоб Гарчик разбирает соло Уэйна Шортера, а Итан Айверсон пишет эссе о нью-йоркской сцене конца 60-х.
Оставайтесь с нами, в марте будет не менее интересно.
💿 Phil Dawson ٤-tet «Don’t Waste Your Ancestors’ Time» (Funkiwala Records, 2024)
«Не тратьте время ваших предков зря» — так называется альбом лондонского гитариста Фила Доусона и его группы, в которой собрались сливки британской афробитовой и фьючер-джазовой сцены.
Название альбома вдохновил своим творчеством нигерийский писатель и драматург, лауреат Нобелевской премии по литературе Воле Шойинка, и это название можно интерпретировать как призыв помнить свое духовное наследие и ценить то, за что боролись предки, «ценить свое прошлое, чтобы добиться прогресса в будущем».
По мнению Ильи Рассказова, Филу Доусону удалось создать красивый гибрид африканской музыки и джаза с любовью и глубоким знанием обоих. Музыканты вдохновенно творят буквально каждую секунду, неоднократно заставляя слушателя потеряться во времени и пространстве.
Подробности об этом альбоме — на сайте «Джазиста».
Слушать альбом
«Не тратьте время ваших предков зря» — так называется альбом лондонского гитариста Фила Доусона и его группы, в которой собрались сливки британской афробитовой и фьючер-джазовой сцены.
Название альбома вдохновил своим творчеством нигерийский писатель и драматург, лауреат Нобелевской премии по литературе Воле Шойинка, и это название можно интерпретировать как призыв помнить свое духовное наследие и ценить то, за что боролись предки, «ценить свое прошлое, чтобы добиться прогресса в будущем».
По мнению Ильи Рассказова, Филу Доусону удалось создать красивый гибрид африканской музыки и джаза с любовью и глубоким знанием обоих. Музыканты вдохновенно творят буквально каждую секунду, неоднократно заставляя слушателя потеряться во времени и пространстве.
Подробности об этом альбоме — на сайте «Джазиста».
Слушать альбом
💬 «Цитатник Джазиста»: великий контрабасист Эдди Гомес о музыке и политической повестке.
«Я не думаю, что музыка должна выражать какую-то политическую позицию. У каждого композитора есть свое четкое мнение о том, что происходит вокруг, но необязательно высказывать его в музыке. У каждого своя жизнь и своя история. Кто-то, например, говорит мне: "Вот ты родом из Пуэрто-Рико, и я слышу в твоей музыке много танца". А я не играю так специально — это просто есть, и всё. Этого не может не быть, от этого невозможно избавиться. Всё дело в том, кто мы. Именно это отражается в нашей работе».
Из интервью проекту «Джазист», 2023 год
«Я не думаю, что музыка должна выражать какую-то политическую позицию. У каждого композитора есть свое четкое мнение о том, что происходит вокруг, но необязательно высказывать его в музыке. У каждого своя жизнь и своя история. Кто-то, например, говорит мне: "Вот ты родом из Пуэрто-Рико, и я слышу в твоей музыке много танца". А я не играю так специально — это просто есть, и всё. Этого не может не быть, от этого невозможно избавиться. Всё дело в том, кто мы. Именно это отражается в нашей работе».
Из интервью проекту «Джазист», 2023 год
Сегодня в рубрике «Ориентиры» наш постоянный автор Олег Соболев рассказывает об альбоме «Pilgrimage» Майкла Брекера (1949–2007), который великий американский саксофонист записал за пять месяцев до своей смерти.
Во время записи своего последнего альбома Майкл Брекер умирал от лейкемии. Смирился ли он с этим или продолжал до конца верить, что всё обойдется, мы можем только предполагать.
Слушая «Pilgrimage», сначала кажется, что саксофонист всё-таки верил в лучшее. Альбом получился жизнерадостным, динамичным, оптимистичным. Совсем не таким, каким мог бы быть диск человека, принявшего скорую смерть. Уже первая композиция «The Mean Time» — хитрая, хард-боповая, с занятной мелодией и сбитыми ритмами, которые моментально перерастают в огненное соло самого Брекера, — погружает слушателя в атмосферу танцев в тесном джазовом клубе. А чуть позже появляется грувовая, фанковая «Tumbleweed», что в переводе значит «перекати-поле». Вроде бы история в духе классическойамериканы, но с необычным вокалом, напоминающим саамские йойки, и жирным соло Пэта Метини на гитарном синтезаторе.
И так продолжается дальше: даже баллады, такие как «When Can I Kiss You Again?», чье название Брекер услышал от сына, навещавшего его в больнице, не мрачны, а наполнены внутренним огнем. Композиции на «Pilgrimage» — про краски, чувства, переживания — про то, что и положено человеку, об искусстве которого на YouTube есть видео под названием «Настолько ломающее соло, что переоцениваешь жизнь». Про танец, в конце концов,— аккуратный, сдержанный, красивый, которого здесь очень много, особенно в дерзких, немного латиноамериканских «Cardinal Rule» и «Loose Threads».
Музыке, конечно, помогает и звездная команда — мастера, которые уж точно знают, как наполнить звук энергией. Помимо Брекера и Метини, в записи участвовали ритм-секция из Джона Патитуччи и Джека Деджоннетта, а также две легенды фортепианного искусства — ХербиХэнкок и Брэд Мелдау, которые делят композиции на альбоме пополам.
Показательно, что, судя по короткометражному фильму о записи«Pilgrimage», сессии проходили в очень живой атмосфере, совершенно не предвещающей траур. И, к слову, отдельно хочется похвалить продюсеров — Метини, его давнего товарища Стива Родби и Гила Голдстайна. Они постарались сделать звук альбома сочным, полным деталей. Совершенно не соответствующим своей эпохе, известной глухим и выхолощенным саундом, а, наоборот, метящим в вечность.
Когда старые друзья собираются, чтобы поддержать больного товарища, траур не встает на первый план. Нужно быть выше обстоятельств. Оставаться сильными. И радость в такие моменты нахлынивает не из-за того, что смотришь в будущее с оптимизмом, а потому что празднуешь прошлое — свои победыи достижения, всё хорошее, что уже было сделано. У Брекера этого хорошего наберется на толстенную книгу воспоминаний, на страницах которой «Pilgrimage» совсем не затеряется.
Олег Соболев
Слушать альбом
Во время записи своего последнего альбома Майкл Брекер умирал от лейкемии. Смирился ли он с этим или продолжал до конца верить, что всё обойдется, мы можем только предполагать.
Слушая «Pilgrimage», сначала кажется, что саксофонист всё-таки верил в лучшее. Альбом получился жизнерадостным, динамичным, оптимистичным. Совсем не таким, каким мог бы быть диск человека, принявшего скорую смерть. Уже первая композиция «The Mean Time» — хитрая, хард-боповая, с занятной мелодией и сбитыми ритмами, которые моментально перерастают в огненное соло самого Брекера, — погружает слушателя в атмосферу танцев в тесном джазовом клубе. А чуть позже появляется грувовая, фанковая «Tumbleweed», что в переводе значит «перекати-поле». Вроде бы история в духе классическойамериканы, но с необычным вокалом, напоминающим саамские йойки, и жирным соло Пэта Метини на гитарном синтезаторе.
И так продолжается дальше: даже баллады, такие как «When Can I Kiss You Again?», чье название Брекер услышал от сына, навещавшего его в больнице, не мрачны, а наполнены внутренним огнем. Композиции на «Pilgrimage» — про краски, чувства, переживания — про то, что и положено человеку, об искусстве которого на YouTube есть видео под названием «Настолько ломающее соло, что переоцениваешь жизнь». Про танец, в конце концов,— аккуратный, сдержанный, красивый, которого здесь очень много, особенно в дерзких, немного латиноамериканских «Cardinal Rule» и «Loose Threads».
Музыке, конечно, помогает и звездная команда — мастера, которые уж точно знают, как наполнить звук энергией. Помимо Брекера и Метини, в записи участвовали ритм-секция из Джона Патитуччи и Джека Деджоннетта, а также две легенды фортепианного искусства — ХербиХэнкок и Брэд Мелдау, которые делят композиции на альбоме пополам.
Показательно, что, судя по короткометражному фильму о записи«Pilgrimage», сессии проходили в очень живой атмосфере, совершенно не предвещающей траур. И, к слову, отдельно хочется похвалить продюсеров — Метини, его давнего товарища Стива Родби и Гила Голдстайна. Они постарались сделать звук альбома сочным, полным деталей. Совершенно не соответствующим своей эпохе, известной глухим и выхолощенным саундом, а, наоборот, метящим в вечность.
Когда старые друзья собираются, чтобы поддержать больного товарища, траур не встает на первый план. Нужно быть выше обстоятельств. Оставаться сильными. И радость в такие моменты нахлынивает не из-за того, что смотришь в будущее с оптимизмом, а потому что празднуешь прошлое — свои победыи достижения, всё хорошее, что уже было сделано. У Брекера этого хорошего наберется на толстенную книгу воспоминаний, на страницах которой «Pilgrimage» совсем не затеряется.
Олег Соболев
Слушать альбом
Roy Ayers (1940–2025)
Принято думать, что Рой Эйерс создавал музыку для хорошего настроения — feel good music, — подразумевая, что она легкомысленна, в быстрых треках танцевальна, в балладах — предельно расслаблена. Но в его творчестве всегда было двойное дно. Многие композиции в исполнении Эйерса будто намекали на затишье перед бурей. Послушайте великолепную, восьмиминутную версию «You Send Me» Сэма Кука: на первый взгляд, это действительно благость, но грув намекает на внутреннюю драму, а струнные к концу песни переходят в поистине демонические крещендо. Рай так не звучит.
Многие его фанковые вещи — такие, как мощнейший боевик «Freaky Deaky» с альбома «Let’s Do It», — вообще звучат как часть той жесткой реальности, в которой музыканту пришлось работать — окрашенной в сепию атмосферой американских 70-х. Под несколько хаотичную, тревожную ритм-секцию этого трека легко почувствовать себя даже не в сказке, не в «блэксплотейшне» (Эйерс писал музыку для фильмов этого жанра), а действительно на улицах большого города со всеми их опасностями и проблемами.
Да и в той же «Everybody Loves the Sunshine» рефрен вовсе не кажется оптимистичным. Назойливый звук синтезатора ARP, сопровождающий песню, словно мешает музыке оставаться расслабленной. Эйерс часто рассказывал, что написал «Everybody Loves the Sunshine», вспоминая детство в Лос-Анджелесе, когда достаточно было выйти на улицу, чтобы погрузиться в яркий солнечный свет. Но постоянный жар солнца приносит не только радости, как и детство не бывает без тайных, иногда страшных воспоминаний.
В этом кроется, пожалуй, важнейшее достоинство Роя Эйерса: он не был ослепительным показным дураком, продающим образ беспроблемной жизни. Несмотря на то, что его музыка порой звучала «фирменно», даже буржуазно, в ней всегда оставалось место для интерпретации. Это многослойное искусство, которое нельзя свести к простым словам или стилистическим ярлыкам, — оно требует внимательного слушателя, а не фонового использования.
При этом Эйерс всё-таки умел дарить чистое счастье, особенно вживую. Вспоминаю его концерт в московском клубе «Б1 Maximum» в 2008 году. Несмотря на относительно большой зал, это было камерное выступление — без лишних выкрутасов, без долгих погружений в плотный грув. Музыка была аккуратной, плавной и совершенно волшебной. На дворе стоял ранний октябрь, и, кажется, тоже светило солнце.
Олег Соболев
Принято думать, что Рой Эйерс создавал музыку для хорошего настроения — feel good music, — подразумевая, что она легкомысленна, в быстрых треках танцевальна, в балладах — предельно расслаблена. Но в его творчестве всегда было двойное дно. Многие композиции в исполнении Эйерса будто намекали на затишье перед бурей. Послушайте великолепную, восьмиминутную версию «You Send Me» Сэма Кука: на первый взгляд, это действительно благость, но грув намекает на внутреннюю драму, а струнные к концу песни переходят в поистине демонические крещендо. Рай так не звучит.
Многие его фанковые вещи — такие, как мощнейший боевик «Freaky Deaky» с альбома «Let’s Do It», — вообще звучат как часть той жесткой реальности, в которой музыканту пришлось работать — окрашенной в сепию атмосферой американских 70-х. Под несколько хаотичную, тревожную ритм-секцию этого трека легко почувствовать себя даже не в сказке, не в «блэксплотейшне» (Эйерс писал музыку для фильмов этого жанра), а действительно на улицах большого города со всеми их опасностями и проблемами.
Да и в той же «Everybody Loves the Sunshine» рефрен вовсе не кажется оптимистичным. Назойливый звук синтезатора ARP, сопровождающий песню, словно мешает музыке оставаться расслабленной. Эйерс часто рассказывал, что написал «Everybody Loves the Sunshine», вспоминая детство в Лос-Анджелесе, когда достаточно было выйти на улицу, чтобы погрузиться в яркий солнечный свет. Но постоянный жар солнца приносит не только радости, как и детство не бывает без тайных, иногда страшных воспоминаний.
В этом кроется, пожалуй, важнейшее достоинство Роя Эйерса: он не был ослепительным показным дураком, продающим образ беспроблемной жизни. Несмотря на то, что его музыка порой звучала «фирменно», даже буржуазно, в ней всегда оставалось место для интерпретации. Это многослойное искусство, которое нельзя свести к простым словам или стилистическим ярлыкам, — оно требует внимательного слушателя, а не фонового использования.
При этом Эйерс всё-таки умел дарить чистое счастье, особенно вживую. Вспоминаю его концерт в московском клубе «Б1 Maximum» в 2008 году. Несмотря на относительно большой зал, это было камерное выступление — без лишних выкрутасов, без долгих погружений в плотный грув. Музыка была аккуратной, плавной и совершенно волшебной. На дворе стоял ранний октябрь, и, кажется, тоже светило солнце.
Олег Соболев
Для рубрики «Джазист слушает» наш автор Илья Белоруков (musicworm) послушал свежие релизы австрийского лейбла Trost и посчитал несколько из них достойными для освещения.
Franz Hautzinger, Ignaz Schick, Sven-Åke Johansson «Rotations +» (2025)
Заслуженный, но не прекращающий удивлять даже в свои 82 года перкуссионист Свен-Оке Йоханссон записал концерт в трио с трубачом Францем Хаутцингером и Игнацем Шиком, использующим для создания музыки виниловый проигрыватель. Хаутцингер и Шик переосмыслили возможности своих инструментов в первое десятилетие нулевых и до сих пор продолжают модифицировать акустический звук, используя различную электронику. Франц и Игнац заняты текстурной игрой и медленным развитием музыки, а Йоханссон оттеняет «гуделки» ритмами, чуткой игрой на тарелках и шуршанием малого барабана. Не забыт и аккордеон Йоханссона, секретный ингредиент, вдруг проступающий в дебрях электроники.
Georg Graewe & Sonic Fiction Orchestra «In Concert, Bochum 2022» (2024)
Большой ансамбль немецкого пианиста Георга Греве насчитывает одиннадцать человек. Как и подобает в подобных случаях, бэндлидер выстраивает для музыкантов рамки композиций, в которых работают музыканты, а сама музыка по большей части импровизационная. Структуры, которые создает Греве, непросты и требуют дисциплины не только при исполнении, но и при прослушивании. Результат оказывается намного ближе к академической музыке, нежели к импровизационной. Георг умудряется сохранить камерный звук при наличии большого количества музыкантов. Звуковая палитра заслуживает особого внимания: кроме привычных инструментов, здесь звучат арфа, фагот, вибрафон и электроника.
Arashi & Takeo Moriyama «Tokuzo» (2024)
Еще один мастодонт фри-джаза в этой подборке — японский саксофонист Акира Саката. 21 февраля ему исполнилось 80 лет, но это никак не повлияло на его мощную игру. В 2002 году он пережил инсульт, но уже через три месяца продолжил играть на альт-саксофоне, хотя и с некоторыми ограничениями. Трио Arashi, в котором также участвуют барабанщик Пол Нильссен-Лав и басист Йохан Бертлинг, уже больше десяти лет, а новый альбом, записанный в 2019 году на концерте с приглашенным барабанщиком Такео Мориямой, стал одной из их лучших записей коллектива. Это классический фри-джаз в том виде, в котором он только и может существовать сегодня, — без зауми и концептуальных идей, без политической подоплеки и назидательности. Остается лишь музыка, наполненная экспрессией и органикой взаимодействий музыкантов.
Илья Белоруков
Franz Hautzinger, Ignaz Schick, Sven-Åke Johansson «Rotations +» (2025)
Заслуженный, но не прекращающий удивлять даже в свои 82 года перкуссионист Свен-Оке Йоханссон записал концерт в трио с трубачом Францем Хаутцингером и Игнацем Шиком, использующим для создания музыки виниловый проигрыватель. Хаутцингер и Шик переосмыслили возможности своих инструментов в первое десятилетие нулевых и до сих пор продолжают модифицировать акустический звук, используя различную электронику. Франц и Игнац заняты текстурной игрой и медленным развитием музыки, а Йоханссон оттеняет «гуделки» ритмами, чуткой игрой на тарелках и шуршанием малого барабана. Не забыт и аккордеон Йоханссона, секретный ингредиент, вдруг проступающий в дебрях электроники.
Georg Graewe & Sonic Fiction Orchestra «In Concert, Bochum 2022» (2024)
Большой ансамбль немецкого пианиста Георга Греве насчитывает одиннадцать человек. Как и подобает в подобных случаях, бэндлидер выстраивает для музыкантов рамки композиций, в которых работают музыканты, а сама музыка по большей части импровизационная. Структуры, которые создает Греве, непросты и требуют дисциплины не только при исполнении, но и при прослушивании. Результат оказывается намного ближе к академической музыке, нежели к импровизационной. Георг умудряется сохранить камерный звук при наличии большого количества музыкантов. Звуковая палитра заслуживает особого внимания: кроме привычных инструментов, здесь звучат арфа, фагот, вибрафон и электроника.
Arashi & Takeo Moriyama «Tokuzo» (2024)
Еще один мастодонт фри-джаза в этой подборке — японский саксофонист Акира Саката. 21 февраля ему исполнилось 80 лет, но это никак не повлияло на его мощную игру. В 2002 году он пережил инсульт, но уже через три месяца продолжил играть на альт-саксофоне, хотя и с некоторыми ограничениями. Трио Arashi, в котором также участвуют барабанщик Пол Нильссен-Лав и басист Йохан Бертлинг, уже больше десяти лет, а новый альбом, записанный в 2019 году на концерте с приглашенным барабанщиком Такео Мориямой, стал одной из их лучших записей коллектива. Это классический фри-джаз в том виде, в котором он только и может существовать сегодня, — без зауми и концептуальных идей, без политической подоплеки и назидательности. Остается лишь музыка, наполненная экспрессией и органикой взаимодействий музыкантов.
Илья Белоруков
