Как Стэнли Кубрик использует крупные планы
Обычно крупный план — это такой быстрый способ настроить правильную эмоцию у зрителя и с тем отличный шанс для актера показать экспрессивную игру.
Но у Кубрика лучшие крупные планы работают иначе. Не просто как средство для передачи устной информации, но как инструмент создания тревоги. Актеры у него часто играют довольно сдержанно, как заведенные автоматоны, поэтому крупные планы у него скорее не эмоциональные, а подчеркнуто холодные.
Глядя на них, сложно сказать, что именно у героев на уме. Кубрик в такие моменты нередко застает героев в переходных состояниях — между нормальностью и безумием. Поэтому крупные планы у него такие пугающие. И не беря в расчет знаменитый открывающий кадр из «Заводного апельсина», где Алекс смотрит прямо в камеру, сразу снимая барьер между зрителем и миром фильма.
Обычно крупный план — это такой быстрый способ настроить правильную эмоцию у зрителя и с тем отличный шанс для актера показать экспрессивную игру.
Но у Кубрика лучшие крупные планы работают иначе. Не просто как средство для передачи устной информации, но как инструмент создания тревоги. Актеры у него часто играют довольно сдержанно, как заведенные автоматоны, поэтому крупные планы у него скорее не эмоциональные, а подчеркнуто холодные.
Глядя на них, сложно сказать, что именно у героев на уме. Кубрик в такие моменты нередко застает героев в переходных состояниях — между нормальностью и безумием. Поэтому крупные планы у него такие пугающие. И не беря в расчет знаменитый открывающий кадр из «Заводного апельсина», где Алекс смотрит прямо в камеру, сразу снимая барьер между зрителем и миром фильма.
group-telegram.com/kinopoisk_videoessay/853
Create:
Last Update:
Last Update:
Как Стэнли Кубрик использует крупные планы
Обычно крупный план — это такой быстрый способ настроить правильную эмоцию у зрителя и с тем отличный шанс для актера показать экспрессивную игру.
Но у Кубрика лучшие крупные планы работают иначе. Не просто как средство для передачи устной информации, но как инструмент создания тревоги. Актеры у него часто играют довольно сдержанно, как заведенные автоматоны, поэтому крупные планы у него скорее не эмоциональные, а подчеркнуто холодные.
Глядя на них, сложно сказать, что именно у героев на уме. Кубрик в такие моменты нередко застает героев в переходных состояниях — между нормальностью и безумием. Поэтому крупные планы у него такие пугающие. И не беря в расчет знаменитый открывающий кадр из «Заводного апельсина», где Алекс смотрит прямо в камеру, сразу снимая барьер между зрителем и миром фильма.
Обычно крупный план — это такой быстрый способ настроить правильную эмоцию у зрителя и с тем отличный шанс для актера показать экспрессивную игру.
Но у Кубрика лучшие крупные планы работают иначе. Не просто как средство для передачи устной информации, но как инструмент создания тревоги. Актеры у него часто играют довольно сдержанно, как заведенные автоматоны, поэтому крупные планы у него скорее не эмоциональные, а подчеркнуто холодные.
Глядя на них, сложно сказать, что именно у героев на уме. Кубрик в такие моменты нередко застает героев в переходных состояниях — между нормальностью и безумием. Поэтому крупные планы у него такие пугающие. И не беря в расчет знаменитый открывающий кадр из «Заводного апельсина», где Алекс смотрит прямо в камеру, сразу снимая барьер между зрителем и миром фильма.
BY Кинопоиск Видеоэссе
Share with your friend now:
group-telegram.com/kinopoisk_videoessay/853