Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О несменяемости властно-управленческих акторов
Похоже, губернатор Оренбургской области Д.Паслер собирается уйти (по собственному желанию), а все остальные (чьи полномочия истекают в этом году) остаются. Это повод посмотреть на всю конструкцию властно-управленческих механизмов с точки зрения сменяемости.
Вряд ли большие изменения будут на уровне правительства, хотя некоторых губернаторов туда активно сватают и кое-кто, действительно, скорее всего, пойдет наверх. А судебный корпус? Там тоже несменяемость или невысокая сменяемость. Депутатов заксобраний меняют и отчитываются даже о сменяемости от одного собрания к другому, но это, скорее, по инерции.
Где есть значительный уровень ротации, если брать публичные властно-управленческие институты (не трогая силовиков)? На уровне мэрий городов, тем более, что там много задержаний, уголовных дел (как реальных виновников, так и «стрелочников»). Работа мэром среднестатистического российского города (или, как говорят, министром города) последние годы считается расстрельной.
Где еще? В ковидный 2020 г. активно меняли министров здравоохранения (более 20 замен за полгода): делалось это не столько потому, что многие не справились, а потому, что под здравоохранение выделялись огромные деньги, и влиятельные группы в Центре расставляли по регионам своих. Однако, в целом, ротация, как функция системы госуправления, применяется не слишком активно. В этом плане судьба приближенного к первому лицу губернатора А.Дюмина (Тульская область), который долгие годы сидит в регионе, показательна: до Москвы всего 200 км, но пока никак не доехать.
С чем связана невысокая сменяемость? Безусловно, с представлениями первого лица, который консервативен по убеждениям и не любит изменений. В Белоруссии (например) такая ротация идет намного интенсивнее и чаще.
В несменяемой стратегии есть, конечно, целерациональный элемент. В системе клиентел смена одного элемента ведет к нарушению шаткого (нередко основанного на неформальных и не слишком законных механизмах) баланса. Становление нового баланса требует ресурсов (в том числе и управленческих) и времени. В этом плане логика «пусть работает то, что есть», – вполне понятна.
Кстати, В. Путин сам после выборов президента сказал о том, что основные институты управления (и их руководители) работают удовлетворительно (не «хорошо», не «отлично», а - удовлетворительно). Однако, удовлетворительно – это та самая «тройка», которая позволяет получить пролонгацию и быть не отчисленным большинству из федеральных управленцев.
А главный социальный (не только властно-управленческий) эффект от такой политики следующий: пролонгация власти означает институционализацию условий для формирования правящего класса. А он уже выстраивает всю остальную социальность, под себя. Его представители (самого различного уровня), обладая огромными ресурсами и значительным временем (время само по себе – огромный ресурс), так или иначе, обеспечивают формирование правящего класса в постсоветской России и свое привилегированное положение.
Эта условная неономенклатура меняется: каналы для ее пополнения остаются (один из них – фактор участия в спецоперации), но сейчас происходит кристаллизация самого правящего класса. В нем рельефно проявляется силовой крен, однако это именно та опорная конструкция, которая «не собирается отдавать страну». Для этой группы эффект внешнеполитической консолидации перед угрозой внешнего врага (коллективного Запада) работает безотказно. Тем более, что патриотические настроения большинства легитимируют это состояние.
Постсоветская Россия – относительно молодое государство, в котором правящий класс/элита в процессе оформления. Однако конструкция для передачи полномочий от геронтократов к их сыновьям и дочерям (то есть - по наследству) постепенно выстраивается. Помешать этому процессу общество не только не сможет, но уже и не хочет. А диссидентов и эмигрировавших никто слушать не станет.
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О несменяемости властно-управленческих акторов
Похоже, губернатор Оренбургской области Д.Паслер собирается уйти (по собственному желанию), а все остальные (чьи полномочия истекают в этом году) остаются. Это повод посмотреть на всю конструкцию властно-управленческих механизмов с точки зрения сменяемости.
Вряд ли большие изменения будут на уровне правительства, хотя некоторых губернаторов туда активно сватают и кое-кто, действительно, скорее всего, пойдет наверх. А судебный корпус? Там тоже несменяемость или невысокая сменяемость. Депутатов заксобраний меняют и отчитываются даже о сменяемости от одного собрания к другому, но это, скорее, по инерции.
Где есть значительный уровень ротации, если брать публичные властно-управленческие институты (не трогая силовиков)? На уровне мэрий городов, тем более, что там много задержаний, уголовных дел (как реальных виновников, так и «стрелочников»). Работа мэром среднестатистического российского города (или, как говорят, министром города) последние годы считается расстрельной.
Где еще? В ковидный 2020 г. активно меняли министров здравоохранения (более 20 замен за полгода): делалось это не столько потому, что многие не справились, а потому, что под здравоохранение выделялись огромные деньги, и влиятельные группы в Центре расставляли по регионам своих. Однако, в целом, ротация, как функция системы госуправления, применяется не слишком активно. В этом плане судьба приближенного к первому лицу губернатора А.Дюмина (Тульская область), который долгие годы сидит в регионе, показательна: до Москвы всего 200 км, но пока никак не доехать.
С чем связана невысокая сменяемость? Безусловно, с представлениями первого лица, который консервативен по убеждениям и не любит изменений. В Белоруссии (например) такая ротация идет намного интенсивнее и чаще.
В несменяемой стратегии есть, конечно, целерациональный элемент. В системе клиентел смена одного элемента ведет к нарушению шаткого (нередко основанного на неформальных и не слишком законных механизмах) баланса. Становление нового баланса требует ресурсов (в том числе и управленческих) и времени. В этом плане логика «пусть работает то, что есть», – вполне понятна.
Кстати, В. Путин сам после выборов президента сказал о том, что основные институты управления (и их руководители) работают удовлетворительно (не «хорошо», не «отлично», а - удовлетворительно). Однако, удовлетворительно – это та самая «тройка», которая позволяет получить пролонгацию и быть не отчисленным большинству из федеральных управленцев.
А главный социальный (не только властно-управленческий) эффект от такой политики следующий: пролонгация власти означает институционализацию условий для формирования правящего класса. А он уже выстраивает всю остальную социальность, под себя. Его представители (самого различного уровня), обладая огромными ресурсами и значительным временем (время само по себе – огромный ресурс), так или иначе, обеспечивают формирование правящего класса в постсоветской России и свое привилегированное положение.
Эта условная неономенклатура меняется: каналы для ее пополнения остаются (один из них – фактор участия в спецоперации), но сейчас происходит кристаллизация самого правящего класса. В нем рельефно проявляется силовой крен, однако это именно та опорная конструкция, которая «не собирается отдавать страну». Для этой группы эффект внешнеполитической консолидации перед угрозой внешнего врага (коллективного Запада) работает безотказно. Тем более, что патриотические настроения большинства легитимируют это состояние.
Постсоветская Россия – относительно молодое государство, в котором правящий класс/элита в процессе оформления. Однако конструкция для передачи полномочий от геронтократов к их сыновьям и дочерям (то есть - по наследству) постепенно выстраивается. Помешать этому процессу общество не только не сможет, но уже и не хочет. А диссидентов и эмигрировавших никто слушать не станет.
BY Кремлёвский безБашенник
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Russian President Vladimir Putin launched Russia's invasion of Ukraine in the early-morning hours of February 24, targeting several key cities with military strikes.
from es
