👩⚖️ По поводу Ускова. Беда не в том, что Ускова задержали. А в том, что это в принципе стало возможно. Проблема в том, что любой государственный контракт и 12-летней, и 30-летней давности можно достать, сдуть пыль и «переоценить», и это возможно и не вызывает ни малейших сложностей.
Гарантии от злоупотреблений со стороны недобросовестных правоохранителей? Состязательность процесса? Так это просто — выпускаешь пресс-релиз следственного управления, что пойман «страшный преступник», тобой собраны «неопровержимые доказательства» (но ты их никому не покажешь), а защищают «преступника» (важно повторять слово «преступник», а не «подозреваемый», у нас ведь лишь бы кого не подозревают) только адвокаты-проходимцы и прочие отщепенцы, и все СМИ в одну дуду этот пресс-релиз будут повторять, как попугаи, под улюлюканье тех, кого в этот раз не коснулось.
И в УПК написано, что по «предпринимательским статьям» под стражу отправлять нельзя. Но так и на заборе тоже много интересного написано, а там дрова лежат.
Юрию Викторовичу я, конечно, желаю скорейшего освобождения и снятия всех обвинений. Однако вынужден подчеркнуть, что корень бед с пресловутым инвестиционным климатом (что равно проблемам с инновационным климатом) заключается не в устранении одной частной несправедливости, а в том, что написано абзацами выше.
👩⚖️ По поводу Ускова. Беда не в том, что Ускова задержали. А в том, что это в принципе стало возможно. Проблема в том, что любой государственный контракт и 12-летней, и 30-летней давности можно достать, сдуть пыль и «переоценить», и это возможно и не вызывает ни малейших сложностей.
Гарантии от злоупотреблений со стороны недобросовестных правоохранителей? Состязательность процесса? Так это просто — выпускаешь пресс-релиз следственного управления, что пойман «страшный преступник», тобой собраны «неопровержимые доказательства» (но ты их никому не покажешь), а защищают «преступника» (важно повторять слово «преступник», а не «подозреваемый», у нас ведь лишь бы кого не подозревают) только адвокаты-проходимцы и прочие отщепенцы, и все СМИ в одну дуду этот пресс-релиз будут повторять, как попугаи, под улюлюканье тех, кого в этот раз не коснулось.
И в УПК написано, что по «предпринимательским статьям» под стражу отправлять нельзя. Но так и на заборе тоже много интересного написано, а там дрова лежат.
Юрию Викторовичу я, конечно, желаю скорейшего освобождения и снятия всех обвинений. Однако вынужден подчеркнуть, что корень бед с пресловутым инвестиционным климатом (что равно проблемам с инновационным климатом) заключается не в устранении одной частной несправедливости, а в том, что написано абзацами выше.
BY ЛЮБИЧ
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Investors took profits on Friday while they could ahead of the weekend, explained Tom Essaye, founder of Sevens Report Research. Saturday and Sunday could easily bring unfortunate news on the war front—and traders would rather be able to sell any recent winnings at Friday’s earlier prices than wait for a potentially lower price at Monday’s open. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war.
from es
