Со студентами часто разбираем понятие "политического текста".
Определяющим тут является концепция Бурдье. Просто хочу оставить тут отрывок.
В случае этическои антиномии, этических конфликтов, касающихся предельных ценностеи, мудрец, поэт ссылается на авторитеты, и один из используемых им риторических приемов, в точности соответствующии тому, что делают политики, —это прозопопея, риторическая фигура, когда говорят от лица чего-то отсутствующего —это может быть человек, предки, родословная, народ, общественное мнение. Так, можно говорить от имени общности, которую создают тем фактом, что от ее имени говорят. И не более. Прозопопея может быть институциализирована, когда у глашатая есть мандат на то, чтобы вести эту трансперсональную речь. Например, де Голль говорил «Франция» вместо того, чтобы сказать: «я думаю...». Если кто-то примет себя за де Голля и скажет «Франция думает» вместо того, чтобы сказать «я думаю», его, конечно, сочтут сумасшедшим.
Самыи таинственныи эффект—это прозопопея, акт, которыи состоит в том, что речь произносят, призывая отсутствующее, мертвое или несуществующее лицо или даже вещь, которую олицетворяют: «Республика призывает вас... Республика требует, чтобы...», "Родина в опасности!"
Прозопопея — это риторическая фигура, внутренне присущая официальному дискурсу, поскольку именно она преображает idios logos, как говорил Гераклит, которыи противопоставлял «idios logos» и «koinon kaiteion», то есть единичную, идиотическую, личную речь противопоставлял универсальному человеку, а общее—божественному. То, что превращает единичную речь в общую и сакральную, в общии смысл <sens commun>, в речь, способную получить согласие всех людеи в целом, то есть произвести консенсус,—это риторическая алхимия, алхимия оратора.
Со студентами часто разбираем понятие "политического текста".
Определяющим тут является концепция Бурдье. Просто хочу оставить тут отрывок.
В случае этическои антиномии, этических конфликтов, касающихся предельных ценностеи, мудрец, поэт ссылается на авторитеты, и один из используемых им риторических приемов, в точности соответствующии тому, что делают политики, —это прозопопея, риторическая фигура, когда говорят от лица чего-то отсутствующего —это может быть человек, предки, родословная, народ, общественное мнение. Так, можно говорить от имени общности, которую создают тем фактом, что от ее имени говорят. И не более. Прозопопея может быть институциализирована, когда у глашатая есть мандат на то, чтобы вести эту трансперсональную речь. Например, де Голль говорил «Франция» вместо того, чтобы сказать: «я думаю...». Если кто-то примет себя за де Голля и скажет «Франция думает» вместо того, чтобы сказать «я думаю», его, конечно, сочтут сумасшедшим.
Самыи таинственныи эффект—это прозопопея, акт, которыи состоит в том, что речь произносят, призывая отсутствующее, мертвое или несуществующее лицо или даже вещь, которую олицетворяют: «Республика призывает вас... Республика требует, чтобы...», "Родина в опасности!"
Прозопопея — это риторическая фигура, внутренне присущая официальному дискурсу, поскольку именно она преображает idios logos, как говорил Гераклит, которыи противопоставлял «idios logos» и «koinon kaiteion», то есть единичную, идиотическую, личную речь противопоставлял универсальному человеку, а общее—божественному. То, что превращает единичную речь в общую и сакральную, в общии смысл <sens commun>, в речь, способную получить согласие всех людеи в целом, то есть произвести консенсус,—это риторическая алхимия, алхимия оратора.
Пьер Бурдье «О государстве»
BY Мирко Влади
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from es
