Notice: file_put_contents(): Write of 11125 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 Очевидцы | Telegram Webview: ochevidcy/6348 -
— В России пытки одновременно и осуждаются, и не осуждаются. Они формально запрещены, в реальности они есть, и никто особо их не расследует. Предполагается, что тебя могут пытать, убить и это «нормально». Когда Яшин улетал, ему сказали: «Вы не беспокойтесь, если вы вернетесь, то будете как Навальный, а если будете сильно бузить за рубежом, то за вами приедет Красиков». Я спрашивал у людей, которые проводили у меня обыск: «Как вы относитесь к пыткам?», и они говорили: «Пытки — это нормально. Ну, а как нам выведывать информацию? Какие у нас есть ещё инструменты? Никаких». Я им говорю: «А расследование, перекрестный допрос? Мне вас учить, что ли, как этим заниматься?» Такое ощущение, что ты взаимодействуешь с людьми-нейросетями: они то ведут себя как 15-летние подростки, то как просто садисты, и все это намешано, и производит очень странное впечатление.
Александр Арчагов — практикующий клинический психолог, специализируется на работе с людьми, страдающими ПТСР.
— В России пытки одновременно и осуждаются, и не осуждаются. Они формально запрещены, в реальности они есть, и никто особо их не расследует. Предполагается, что тебя могут пытать, убить и это «нормально». Когда Яшин улетал, ему сказали: «Вы не беспокойтесь, если вы вернетесь, то будете как Навальный, а если будете сильно бузить за рубежом, то за вами приедет Красиков». Я спрашивал у людей, которые проводили у меня обыск: «Как вы относитесь к пыткам?», и они говорили: «Пытки — это нормально. Ну, а как нам выведывать информацию? Какие у нас есть ещё инструменты? Никаких». Я им говорю: «А расследование, перекрестный допрос? Мне вас учить, что ли, как этим заниматься?» Такое ощущение, что ты взаимодействуешь с людьми-нейросетями: они то ведут себя как 15-летние подростки, то как просто садисты, и все это намешано, и производит очень странное впечатление.
Александр Арчагов — практикующий клинический психолог, специализируется на работе с людьми, страдающими ПТСР.
In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read."
from es
