Последнее время кажется, что будущее инициатив DEI очень неопределенное, и многие (но далеко не все) глобальные корпорации сократили или свернули соответствующие программы и отделы.
Тем не менее, если углубиться в вопрос, то окажется, что недовольство было вызвано не тем, что кто-то сомневается в необходимости инклюзии и равноправии, а явными перекосами при реализации программ DEI. Вместо того, чтобы решать системные проблемы, усилия по разнообразию, равноправию и инклюзии в некоторых корпорациях привели к обратной дискриминации, когда предпочтения в найме и продвижении основывались не на талантах и компетенциях, а на необходимости заполнить установленные квоты на определенные расы, гендеры, меньшинства и т.д. во избежание юридических рисков.
Как будут действовать компании пока не ясно, но очевидно, что сами инициативы не исчезнут полностью, скорее претерпят изменения. А пока ловите новое определение, которое идет на смену устаревшему DEI, – FAIR (fairness, access, inclusion, and representation), типа легкий ребрендинг.
Последнее время кажется, что будущее инициатив DEI очень неопределенное, и многие (но далеко не все) глобальные корпорации сократили или свернули соответствующие программы и отделы.
Тем не менее, если углубиться в вопрос, то окажется, что недовольство было вызвано не тем, что кто-то сомневается в необходимости инклюзии и равноправии, а явными перекосами при реализации программ DEI. Вместо того, чтобы решать системные проблемы, усилия по разнообразию, равноправию и инклюзии в некоторых корпорациях привели к обратной дискриминации, когда предпочтения в найме и продвижении основывались не на талантах и компетенциях, а на необходимости заполнить установленные квоты на определенные расы, гендеры, меньшинства и т.д. во избежание юридических рисков.
Как будут действовать компании пока не ясно, но очевидно, что сами инициативы не исчезнут полностью, скорее претерпят изменения. А пока ловите новое определение, которое идет на смену устаревшему DEI, – FAIR (fairness, access, inclusion, and representation), типа легкий ребрендинг.
Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. Ukrainian President Volodymyr Zelensky said in a video message on Tuesday that Ukrainian forces "destroy the invaders wherever we can." The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from es
