В наше непростое время мы часто слышим призывы к «тотальной мобилизации общества» в России. Мол, уже 2,5 года идет война, а россияне как ни в чем не бывало ходят по выставкам, сидят в ресторанах и даже смеют есть (о ужас) хот-доги на заправках.
Обычно в ответ справедливо замечают, что без тотальной мобилизации государства никакая тотальная мобилизация общества невозможна, у нас так-то не война, а СВО, да и вообще, сами для начала мобилизуйтесь хоть куда-нибудь, кроме родного дивана.
Тем не менее, сам термин уже прочно вошел в наше информационное пространство. Иногда наиболее образованные сторонники Die totale Mobilmachung в России в качестве аргумента используют отсылки к одноименной работе Эрнста Юнгера.
Под доказательственную базу даже находятся подходящие цитаты, а самого Юнгера превращают в некий немецкий аналог Игоря Стрелкова, который и тебя мобилизует, и твоих мамку, папку, жучку и сучку. Но на самом деле с основной идеей оригинальной работы все, мягко говоря, не так однозначно.
Более того, даже складывается стойкое ощущение, что Die totale Mobilmachung наши сторонники мобилизации либо вообще не читали, либо читали куда-то не туда. А то и вовсе узнали о работе в пересказе Дугина (наихудший вариант из возможных).
Так что же такое «тотальная мобилизация»? Что под этим вообще подразумевал Юнгер? Какие прогнозы немецкого мыслителя действительно сбылись? Рассказывает в своем новом образовательном лонгриде Свят Павлов.
В наше непростое время мы часто слышим призывы к «тотальной мобилизации общества» в России. Мол, уже 2,5 года идет война, а россияне как ни в чем не бывало ходят по выставкам, сидят в ресторанах и даже смеют есть (о ужас) хот-доги на заправках.
Обычно в ответ справедливо замечают, что без тотальной мобилизации государства никакая тотальная мобилизация общества невозможна, у нас так-то не война, а СВО, да и вообще, сами для начала мобилизуйтесь хоть куда-нибудь, кроме родного дивана.
Тем не менее, сам термин уже прочно вошел в наше информационное пространство. Иногда наиболее образованные сторонники Die totale Mobilmachung в России в качестве аргумента используют отсылки к одноименной работе Эрнста Юнгера.
Под доказательственную базу даже находятся подходящие цитаты, а самого Юнгера превращают в некий немецкий аналог Игоря Стрелкова, который и тебя мобилизует, и твоих мамку, папку, жучку и сучку. Но на самом деле с основной идеей оригинальной работы все, мягко говоря, не так однозначно.
Более того, даже складывается стойкое ощущение, что Die totale Mobilmachung наши сторонники мобилизации либо вообще не читали, либо читали куда-то не туда. А то и вовсе узнали о работе в пересказе Дугина (наихудший вариант из возможных).
Так что же такое «тотальная мобилизация»? Что под этим вообще подразумевал Юнгер? Какие прогнозы немецкого мыслителя действительно сбылись? Рассказывает в своем новом образовательном лонгриде Свят Павлов.
"Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from es
