Отпустили нас сегодня пораньше, заявленный докладчик заболел. Как священники мы за него помолились, а как студенты мы не огорчились, что после обеда занятий не будет. Никуда не торопясь, иду по улице, погода хорошая, настроение тоже, вокруг люди, и идущий навстречу молодой человек спрашивает: "Правильно иду? Метро там?" А я знал ответ, ведь только пять минут назад прошёл мимо станции метро, даже готов был с ним пойти, проводить его. Он поблагодарил и пошёл. Без меня. Иду дальше, размышляю, немного задрав нос: "Интересно, только три дня в Москве, а меня уже за местного приняли". Каждый раз, когда уезжаю куда-то в командировку, начинаю рассматривать свою жизнь как бы со стороны. И не всё мне в ней нравится, даже больше того, что очень не нравится. Вот и думаю дальше: "А если бы ко мне подошли с вопросом как спастись, правильно иду? " Ведь считаю себя христианином, не три дня, а около тридцати, и половина из них священник. Вроде бы и знаю что ответить, и готов пойти с вопрошающим и проводить его, но сам хожу вокруг да около всё время, сворачивая не туда. Господи, прости меня.
Отпустили нас сегодня пораньше, заявленный докладчик заболел. Как священники мы за него помолились, а как студенты мы не огорчились, что после обеда занятий не будет. Никуда не торопясь, иду по улице, погода хорошая, настроение тоже, вокруг люди, и идущий навстречу молодой человек спрашивает: "Правильно иду? Метро там?" А я знал ответ, ведь только пять минут назад прошёл мимо станции метро, даже готов был с ним пойти, проводить его. Он поблагодарил и пошёл. Без меня. Иду дальше, размышляю, немного задрав нос: "Интересно, только три дня в Москве, а меня уже за местного приняли". Каждый раз, когда уезжаю куда-то в командировку, начинаю рассматривать свою жизнь как бы со стороны. И не всё мне в ней нравится, даже больше того, что очень не нравится. Вот и думаю дальше: "А если бы ко мне подошли с вопросом как спастись, правильно иду? " Ведь считаю себя христианином, не три дня, а около тридцати, и половина из них священник. Вроде бы и знаю что ответить, и готов пойти с вопрошающим и проводить его, но сам хожу вокруг да около всё время, сворачивая не туда. Господи, прости меня.
BY Священник Алексей Суханов
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from es
