Наконец-то мы выбрались с пыльной железнодорожной ветки после той дырки в стене у автомойки...Было сложно и слегка жутко выбираться с этого пересечения, когда поезда ездили кругом. Зато теперь поспокойнее, пусть сейчас и 1998 год. Пройдемся немного по раскаленной Москве.

В вагонах проезжающих электричек того железнодорожного узла, если это был он, все выглядели, словно ехали прямо на эту очередь. Чувствуется некоторое беспокойство в воздухе. Неужели скоро перемещение? Так хотелось еще немного посмотреть на это и хотя бы зайти в сберкассу...

Уже не понятно, куда делся велик, на котором мы въезжали на автомойку, но запах цветения дает о себе знать, а улицы ярко украшены, и навстречу идут радостные женщины в белых платьях. Это что, первомайская демонстрация? Темнеет. На лавке лежит сложенный патефон размером немного больше офицерского планшета, а в нем маленькая пластинка. Включим ее и насладимся весенним воздухом...

Шашлыков и прочей еды с пивом в полторашках у них на весь стол и еще останется надолго, за добавкой в пятерку не нужно будет идти. Скоро они выключат музыку с блютус колонки, и включим патефон. Вместо маленькой пластинки поставим большую пластинку, которую мы нашли.

Пусть жарко и пасмурно, но мы все же зайдем на тот небольшой уличный рынок у торгового комплекса. Пройдем мимо пожилых продавщиц фруктов, овощей, сигарет, семечек и жвачек Турбо.
В здании с разными учреждениями отделение сбербанка с новым зеленым логотипом. Ради интереса зайдем туда. Им требуется специалист со знанием баз данных для работы на новых компьютерах с операционной системой DOS. На столах операционистов коробки с различными карточками клиентов, бланки и календарики для посетителей. Почему у них лежат календарики царицынского отделения 7978, мы же не в нем? Но нам такой не помешает, его можно положить в записную книжку с номерами. Люди стоят в очереди и ждут. Чье-то имя вбивают в поиск базы, отображенной текстом на черном экране. Чувствуется некоторое беспокойство. Что-то скоро случится.

Рядом с домами раскатали каток, но кататься мы не пойдем, у нас есть дела поинтереснее. Когда зайдет солнце, перепрыгивая крыши московских номенкулатурных домов, мы пройдем по карнизу. Нас никто не замечает, и мы можем заглянуть в окно. Вокруг свежей зеленой елки собралась семья, она наряжает ее блестящими елочными шариками и новой светящейся пластмассовой гирляндой с лампочками накаливания. Дети ставят на верхушку елочки большую пластмассовую красную звезду.

Во внешне заброшенном дачном доме, поднявшись на этаж, куда не ведет ни одна лестница, он взял графин со стола, поднес к губам и сделал глоток. Вкус был обычный, вернее его почти не было. Но в тот момент, когда вода коснулась его языка, что-то странное произошло.
В его голове начали всплывать образы прошлого – мертвые партизаны, превращающиеся в волков, мертвый солдат с титановыми коленными суставами на хирургическом столе, мертвый красноармеец в седле из кожи ангела, мертвый Ленин, который живее всех живых. Эти видения были так реальны, что он почувствовал себя частью того мрачного и гротескного пространства, которое существовало параллельно с его собственным.
Его тело начало меняться. Кожа стала бледной и холодной, как мрамор, а глаза – пустыми и мертвенными. Он почувствовал, как его душа уходит в прошлое, где она стала свидетелем всех ужасов и страданий, которые когда-то были скрыты за фасадом простой и радостной жизни.
Когда он выпил всю воду, он оказался в пространстве, где время потеряло смысл. Он видел мертвых пионеров, спящих подо льдом, и мертвых партизан, продолжающих пытать «фашистов», не подозревая об окончании войны.
Он понял, что советская вода была не просто напитком – она была ключом к бездне, которая открывала дверь в мир, где смерть и жизнь были одним целым. И когда он вернулся в свое пространство, он был уже не тем же. В его глазах теперь горел огонь мертвенности, а в его душе – вечная тьма прошлого.

Когда мы поедем в этом старом болгарском поезде, никто не поймет, откуда мы, если не будем говорить по-русски. В этот жаркий день мы сядем у окна и будем смотреть на пейзажи с деревьями, попивая чай. Когда начнется пустынная местность, и будет аварийная остановка, мы незаметно выйдем из поезда. Высоко летящий орел укажет нам путь к тайному научному подземному комплексу.