В тоске по прекрасному городу Будапешту, в который я не могу вернуться по геополитическим причинам, пересмотрела неонуар Budapest Noir (2017). Этим постом начинаю новую рубрику с тегом #foreignnoir, в которой буду изредка писать о неголливудском нуаре. Будапешт, 1936 год. Криминальный репортер Сигизмунд Гордон (Кристиан Коловратник) расследует смерть девушки, которую он накануне случайно встретил и за чей обед в кафе заплатил. Полиция собирается замять дело, но Гордону оно не дает покоя – репортер чует сенсацию. Заручившись поддержкой подруги-фотографа, он берется за дело: расследование приводит его не куда-нибудь, а в бордель, где любят отдыхать высокопоставленные чиновники: выясняется, что погибшая девушка работала проституткой. Финал способен удивить, но не слишком: он следует неонуарному канону, где виновны все, и как будто виновных нет: просто обстоятельства так сложились. Фильм пестрит жанровыми штампами: закадровый монолог, шляпы, шерстяные пальто (не плащи, в Венгрии холодновато), главный герой – бабник, курит сигареты одну за одной, в задумчивости печатает на машинке, говорит банальности; но, на удивление, эти штампы не раздражают, а, разбавленные местным колоритом, смотрятся уместно. И, конечно, город великолепен: набережная Дуная, холм Геллерт, мост Свободы, руинированные здания: кто бывал в Будапеште, почувствуют укол ностальгии. Оператор Элемер Рагайи, для которого лента была последней в фильмографии, потрудился на славу. Скроенный по американским лекалам, Budapest Noir приобретает дополнительный объем благодаря историческому контексту: фильм начинается с похорон Дьюла Гёмбёша, симпатизирующего фашистам премьер-министра Венгрии; в стране нарастает антисемитизм, а одна из площадей города названа в честь Адольфа Гитлера. Ветер истории сменил направление, и главный герой чувствует первые порывы: он ввязывается в потасовку с юными нацистами, его подруга уезжает в Лондон со сделанными в Германии фотографиями, а старик-еврей, у которого репортер покупает сигареты, закрывает киоск и уезжает из страны. Мне удалось найти одну-единственную раздачу с небезызвестного трекера с рекламными вставками и копирайтом казино, если вас это не смущает – смело смотрите, фильм того заслуживает.
В тоске по прекрасному городу Будапешту, в который я не могу вернуться по геополитическим причинам, пересмотрела неонуар Budapest Noir (2017). Этим постом начинаю новую рубрику с тегом #foreignnoir, в которой буду изредка писать о неголливудском нуаре. Будапешт, 1936 год. Криминальный репортер Сигизмунд Гордон (Кристиан Коловратник) расследует смерть девушки, которую он накануне случайно встретил и за чей обед в кафе заплатил. Полиция собирается замять дело, но Гордону оно не дает покоя – репортер чует сенсацию. Заручившись поддержкой подруги-фотографа, он берется за дело: расследование приводит его не куда-нибудь, а в бордель, где любят отдыхать высокопоставленные чиновники: выясняется, что погибшая девушка работала проституткой. Финал способен удивить, но не слишком: он следует неонуарному канону, где виновны все, и как будто виновных нет: просто обстоятельства так сложились. Фильм пестрит жанровыми штампами: закадровый монолог, шляпы, шерстяные пальто (не плащи, в Венгрии холодновато), главный герой – бабник, курит сигареты одну за одной, в задумчивости печатает на машинке, говорит банальности; но, на удивление, эти штампы не раздражают, а, разбавленные местным колоритом, смотрятся уместно. И, конечно, город великолепен: набережная Дуная, холм Геллерт, мост Свободы, руинированные здания: кто бывал в Будапеште, почувствуют укол ностальгии. Оператор Элемер Рагайи, для которого лента была последней в фильмографии, потрудился на славу. Скроенный по американским лекалам, Budapest Noir приобретает дополнительный объем благодаря историческому контексту: фильм начинается с похорон Дьюла Гёмбёша, симпатизирующего фашистам премьер-министра Венгрии; в стране нарастает антисемитизм, а одна из площадей города названа в честь Адольфа Гитлера. Ветер истории сменил направление, и главный герой чувствует первые порывы: он ввязывается в потасовку с юными нацистами, его подруга уезжает в Лондон со сделанными в Германии фотографиями, а старик-еврей, у которого репортер покупает сигареты, закрывает киоск и уезжает из страны. Мне удалось найти одну-единственную раздачу с небезызвестного трекера с рекламными вставками и копирайтом казино, если вас это не смущает – смело смотрите, фильм того заслуживает.
#didyouknow #neonoir #foreignnoir
BY random noir stills
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Ukrainian President Volodymyr Zelensky said in a video message on Tuesday that Ukrainian forces "destroy the invaders wherever we can."
from es
