Ряд западных наблюдателей за выборами в России считают, что они вряд ли изменят российский политический ландшафт. Не стоит ожидать, что ЕР потеряет свое доминирующее положение в Госдуме, пишет обозреватель Associated Press. — Хотя вопросом остается то, потеряет ли она сегодняшние две трети депутатских кресел - конституционное большинство. Это зависит от явки и от успешности умного голосования. Оно доказало свою эффективность в 2019 году, когда оппозиция заняла 20 из 45 одномандатных мест в Мосгордуме, но сейчас, когда власти заблокировали доступ к интернет-ресурсам Алексея Навального, неясно, насколько это сработает. Для Кремля эти выборы важны как возможность контролировать парламент к 2024 году. Deutsche Welle, ссылаясь на независимые опросы общественного мнения, предполагает незначительный — в примерно 10% — спад представительства правящей партии в Думе по сравнению с прошлыми выборами. Недовольство ЕР в последние годы растет, пишет автор публикации, однако никто не знает насколько, ибо независимая статистика на этот счет, из-за наложенного властями запрета, не может быть опубликована, пишет обозреватель издания.
Ряд западных наблюдателей за выборами в России считают, что они вряд ли изменят российский политический ландшафт. Не стоит ожидать, что ЕР потеряет свое доминирующее положение в Госдуме, пишет обозреватель Associated Press. — Хотя вопросом остается то, потеряет ли она сегодняшние две трети депутатских кресел - конституционное большинство. Это зависит от явки и от успешности умного голосования. Оно доказало свою эффективность в 2019 году, когда оппозиция заняла 20 из 45 одномандатных мест в Мосгордуме, но сейчас, когда власти заблокировали доступ к интернет-ресурсам Алексея Навального, неясно, насколько это сработает. Для Кремля эти выборы важны как возможность контролировать парламент к 2024 году. Deutsche Welle, ссылаясь на независимые опросы общественного мнения, предполагает незначительный — в примерно 10% — спад представительства правящей партии в Думе по сравнению с прошлыми выборами. Недовольство ЕР в последние годы растет, пишет автор публикации, однако никто не знает насколько, ибо независимая статистика на этот счет, из-за наложенного властями запрета, не может быть опубликована, пишет обозреватель издания.
BY Закулисная политика 👁🗨
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Friday’s performance was part of a larger shift. For the week, the Dow, S&P 500 and Nasdaq fell 2%, 2.9%, and 3.5%, respectively. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee.
from es
