И ведь никаких блядь мамаш! Вообще я не помню, чтобы в детстве были на детской площадке родители и смотрели за нами. Ну если уж совсем малыш годовалый…
Запрягали нашу овчарку в сани и по очереди отбегал брат или я и зовя пса бежали вперёд, а вся ватага сидя на санях неслась со скоростью света по снежной дороге и на крутом повороте вылетали из саней скреплёных «паровозиком»…
Битва не на шутку в «Царя горы» проходила с ожесточением и всей серьёзностью! Никто и подумать не мог нам запретить падать с высокой снежной горки!
Стальные сани (а не нынешние мягичные плюшки) порой травмировали, но очень и очень редко, тк каждый знал их опасность и вовремя уходил/отпрыгивал с дороги…
Старшие братья и сёстры смотрели за младшими.
У каждого была своя компания/банда/толпа, где был главарь. Порой дрались толпа на толпу без ударов по голове, но бока могли хорошенько намять (плечи, бёдра)…
Приходя заснеженным домой, в коридоре стоял веник, которым мы отряхивали одежду от снега! А если приходил чистым, то от матери был подозрительный вопрос: «Ты где был!?».
И ведь никаких блядь мамаш! Вообще я не помню, чтобы в детстве были на детской площадке родители и смотрели за нами. Ну если уж совсем малыш годовалый…
Запрягали нашу овчарку в сани и по очереди отбегал брат или я и зовя пса бежали вперёд, а вся ватага сидя на санях неслась со скоростью света по снежной дороге и на крутом повороте вылетали из саней скреплёных «паровозиком»…
Битва не на шутку в «Царя горы» проходила с ожесточением и всей серьёзностью! Никто и подумать не мог нам запретить падать с высокой снежной горки!
Стальные сани (а не нынешние мягичные плюшки) порой травмировали, но очень и очень редко, тк каждый знал их опасность и вовремя уходил/отпрыгивал с дороги…
Старшие братья и сёстры смотрели за младшими.
У каждого была своя компания/банда/толпа, где был главарь. Порой дрались толпа на толпу без ударов по голове, но бока могли хорошенько намять (плечи, бёдра)…
Приходя заснеженным домой, в коридоре стоял веник, которым мы отряхивали одежду от снега! А если приходил чистым, то от матери был подозрительный вопрос: «Ты где был!?».
Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. 'Wild West' In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from es
