🏳Талибы раскрыли торговую статистику за 3 квартала 1402 года по с.х.
С апреля по декабрь 2023 афганский экспорт составил $1,355 млрд, а импорт - $6,228 млрд, таким образом, дефицит торгового баланса - $4,893 млрд. Примечательно, что здесь управление статистики талибов*, уже не пытаясь ссылаться на григорианский календарь, само признает негативную динамику: по сравнению с тем же периодом 2022 года, экспорт снизился на $40 млн, а импорт вырос на $1,103 млрд, т.е. дефицит торгового баланса увеличился на более $1 млрд.
Продают в Афганистан:
🇮🇷 Иран - $1,319 млрд (21%) 🇵🇰 Пакистан - $1,156 млрд (19%) 🇨🇳 Китай - $1,147 млрд (18%)
Покупают у Афганистана:
🇵🇰 Пакистан - $689,9 млн (52%) 🇮🇳 Индия - $463 млн (35%) 🇦🇪 ОАЭ - $32,3 млн (2%)
В структуре экспорта лидер - сухофрукты ($342,7 млн или 26%), импорта - нефтепродукты ($1,01 млрд или 16%), а также транспортные средства и запчасти к ним ($691,9 млн или 11%)
*организация находится под санкциями ООН за террористическую деятельность
🏳Талибы раскрыли торговую статистику за 3 квартала 1402 года по с.х.
С апреля по декабрь 2023 афганский экспорт составил $1,355 млрд, а импорт - $6,228 млрд, таким образом, дефицит торгового баланса - $4,893 млрд. Примечательно, что здесь управление статистики талибов*, уже не пытаясь ссылаться на григорианский календарь, само признает негативную динамику: по сравнению с тем же периодом 2022 года, экспорт снизился на $40 млн, а импорт вырос на $1,103 млрд, т.е. дефицит торгового баланса увеличился на более $1 млрд.
Продают в Афганистан:
🇮🇷 Иран - $1,319 млрд (21%) 🇵🇰 Пакистан - $1,156 млрд (19%) 🇨🇳 Китай - $1,147 млрд (18%)
Покупают у Афганистана:
🇵🇰 Пакистан - $689,9 млн (52%) 🇮🇳 Индия - $463 млн (35%) 🇦🇪 ОАЭ - $32,3 млн (2%)
В структуре экспорта лидер - сухофрукты ($342,7 млн или 26%), импорта - нефтепродукты ($1,01 млрд или 16%), а также транспортные средства и запчасти к ним ($691,9 млн или 11%)
*организация находится под санкциями ООН за террористическую деятельность
Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from es
