А это моя большая (около 50 000 знаков) статья в февральском номере журнала “Закон” про слухи (a.k.a. “производные свидетельские показания”) в российском уголовном процессе и абсолютно отсутствующее у правоприменителя (и законодателя) понимание, что с этими доказательствами делать.
Идея статьи проста - указание в ст. 75 УПК РФ на “недопустимость показаний, основанных на слухах” на практике не работает, потому что суды (и в том числе ВС РФ) считают слухами только “показания, в отношении которых не указан источник осведомленности”, а иногда признают допустимыми даже и такие сведения.
Учитывая, что “отсутствие указания на источник осведомленности” - это совершенно другой критерий недопустимости, текущее состояние концепции недопустимости слухов хорошо описывается фразой - “все смешалось в доме Облонских”.
Задача статьи - привнести порядок в хаос, причем, без предложений а-ля “а давайте внесем изменения в УПК РФ”. Как мне кажется, выправить курс оценки допустимости этих доказательств можно уже сейчас, если правильно читать то, что написано в уголовно-процессуальном законе.
А это моя большая (около 50 000 знаков) статья в февральском номере журнала “Закон” про слухи (a.k.a. “производные свидетельские показания”) в российском уголовном процессе и абсолютно отсутствующее у правоприменителя (и законодателя) понимание, что с этими доказательствами делать.
Идея статьи проста - указание в ст. 75 УПК РФ на “недопустимость показаний, основанных на слухах” на практике не работает, потому что суды (и в том числе ВС РФ) считают слухами только “показания, в отношении которых не указан источник осведомленности”, а иногда признают допустимыми даже и такие сведения.
Учитывая, что “отсутствие указания на источник осведомленности” - это совершенно другой критерий недопустимости, текущее состояние концепции недопустимости слухов хорошо описывается фразой - “все смешалось в доме Облонских”.
Задача статьи - привнести порядок в хаос, причем, без предложений а-ля “а давайте внесем изменения в УПК РФ”. Как мне кажется, выправить курс оценки допустимости этих доказательств можно уже сейчас, если правильно читать то, что написано в уголовно-процессуальном законе.
This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Meanwhile, a completely redesigned attachment menu appears when sending multiple photos or vides. Users can tap "X selected" (X being the number of items) at the top of the panel to preview how the album will look in the chat when it's sent, as well as rearrange or remove selected media. The SC urges the public to refer to the SC’s I nvestor Alert List before investing. The list contains details of unauthorised websites, investment products, companies and individuals. Members of the public who suspect that they have been approached by unauthorised firms or individuals offering schemes that promise unrealistic returns The Russian invasion of Ukraine has been a driving force in markets for the past few weeks.
from es
