Продолжая тему потенциальных кадровых перестановок или их отсутствия, вернусь к Дальнему Востоку. По итогу прошедших выборов Юрий Трутнев вывел Дальневосточный федеральный округ на 4е место по показателям явка/результат среди федеральных округов. Это прыжок сразу через несколько позиций относительно прошлых президентских выборов. Посмотрим на это не как на достижение ради достижения.
Во-первых, Трутнев продемонстрировал способность выстраивать сложные политические и экономические процессы, а также грамотно ими управлять, причем, что немаловажно, на протяжении долгого времени и проходя через кризисные ситуации (за СВО многие забыли, что до этого был ковид, а до этого и вовсе массовые протесты в дальневосточных регионах).
Во-вторых, за все это время Трутнев, как полпред, ни разу не проявил политической самодеятельности, строго следуя стратегии Президента и будучи его полномочным представителем и проводником в буквальном смысле.
В-третьих, результат президентских выборов не является единичной победой - до этого был как минимум сентябрьский очень стабильный и сильный для власти электоральный цикл на Дальнем Востоке.
Теперь встает вопрос о том, будет ли, говоря современным сленгом, "монетизирован" этот политический капитал? Вариантов должностей, на которые можно претендовать, достаточно. Какие-то из них допускают сохранение должности полпреда (что немаловажно, с учетом долгосрочных обязательств Трутнева), какие-то - не допускают и они же могут вызвать серьезные (даже тектонические) подвижки в политической системе России. Ответа на этот вопрос у меня нет, но поразмышлять на тему точно стоит.
Продолжая тему потенциальных кадровых перестановок или их отсутствия, вернусь к Дальнему Востоку. По итогу прошедших выборов Юрий Трутнев вывел Дальневосточный федеральный округ на 4е место по показателям явка/результат среди федеральных округов. Это прыжок сразу через несколько позиций относительно прошлых президентских выборов. Посмотрим на это не как на достижение ради достижения.
Во-первых, Трутнев продемонстрировал способность выстраивать сложные политические и экономические процессы, а также грамотно ими управлять, причем, что немаловажно, на протяжении долгого времени и проходя через кризисные ситуации (за СВО многие забыли, что до этого был ковид, а до этого и вовсе массовые протесты в дальневосточных регионах).
Во-вторых, за все это время Трутнев, как полпред, ни разу не проявил политической самодеятельности, строго следуя стратегии Президента и будучи его полномочным представителем и проводником в буквальном смысле.
В-третьих, результат президентских выборов не является единичной победой - до этого был как минимум сентябрьский очень стабильный и сильный для власти электоральный цикл на Дальнем Востоке.
Теперь встает вопрос о том, будет ли, говоря современным сленгом, "монетизирован" этот политический капитал? Вариантов должностей, на которые можно претендовать, достаточно. Какие-то из них допускают сохранение должности полпреда (что немаловажно, с учетом долгосрочных обязательств Трутнева), какие-то - не допускают и они же могут вызвать серьезные (даже тектонические) подвижки в политической системе России. Ответа на этот вопрос у меня нет, но поразмышлять на тему точно стоит.
BY The Гращенков
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Individual messages can be fully encrypted. But the user has to turn on that function. It's not automatic, as it is on Signal and WhatsApp. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital.
from es
