20 п.п. за 20 лет — такова скорость энергоперехода в Китае, стране с самой амбициозной программой строительства ВИЭ в мире. Не сложно посчитать, что для замещения оставшихся 60% доли угля в электрогенерации КНР потребуется лишь 60 лет. По мере реализации энергоперехода, придется производить все большее и большее число ветряков и солнечных панелей: срок амортизации ВИЭ-генерации — 20-30 лет. То есть, по пути к «зеленому» будущему, за 60 лет установленный сегодня парк панелей и ветряков будет снесен и отстроен заново 2-3 раза.
Если смотреть на бизнес эксплуатации ВИЭ как на инфраструктурный проект, то выглядит картинка не очень. А если смотреть через призму приложения банковского кредита, то ВИЭ — это даже лучше ипотеки. Генератор ВИЭ нельзя украсть, он застрахован, гарантии по кредитам зашиты в госсубсидии. Рассчитавшись по кредитам, оператор вынужден сносить парк и строить его заново.
Именно поэтому, имея самую крупную банковскую систему в мире, Китай реализует самую масштабную программу строительства ВИЭ.
20 п.п. за 20 лет — такова скорость энергоперехода в Китае, стране с самой амбициозной программой строительства ВИЭ в мире. Не сложно посчитать, что для замещения оставшихся 60% доли угля в электрогенерации КНР потребуется лишь 60 лет. По мере реализации энергоперехода, придется производить все большее и большее число ветряков и солнечных панелей: срок амортизации ВИЭ-генерации — 20-30 лет. То есть, по пути к «зеленому» будущему, за 60 лет установленный сегодня парк панелей и ветряков будет снесен и отстроен заново 2-3 раза.
Если смотреть на бизнес эксплуатации ВИЭ как на инфраструктурный проект, то выглядит картинка не очень. А если смотреть через призму приложения банковского кредита, то ВИЭ — это даже лучше ипотеки. Генератор ВИЭ нельзя украсть, он застрахован, гарантии по кредитам зашиты в госсубсидии. Рассчитавшись по кредитам, оператор вынужден сносить парк и строить его заново.
Именно поэтому, имея самую крупную банковскую систему в мире, Китай реализует самую масштабную программу строительства ВИЭ.
"The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look.
from es
