"На днях выступала на заседании пенсионного фонда - пардон, Союза писателей Санкт-Петербурга.
Председателем снова выбрали В. Г. Попова, которому - при всем уважении - исполнилось 85 лет, и взаимодействие с Союзом у большинства опрошенных коллег обычно происходит по принципу «ой, только не смейте волновать пожилого человека, имейте совесть, он и так еле держится».
Выходит, будет еле держаться еще 4 года.
Наша малая, но самодостаточная группа лоббировала Герман Садулаев как изначально обреченную на провал попытку внести разнообразие в санаторно-больнично-похоронную деятельность Союза. Получили удивительные отповеди, у меня честно глаза вылезли на лоб. Что мы готовим какие-то репрессии, отбор по патриотическому принципу (и почему нет, но куда?) или по принципу дружбы и приближенности (как будто сейчас там обстоят дела иначе).
Мне, впрочем, не важно, никаких бонусов я от Союза не видела - только плачу взносы и иногда бываю на собраниях, где приходится слушать чьи-то почти без исключения графоманские опусы. Мне просто за державу обидно, потому со всеми инициативами «Союза 24 февраля» нас отправляют в СП и советуют взаимодействовать с ними.
А как взаимодействовать, когда все устали, уснули, больны и еле держатся? Вопрос!»
"На днях выступала на заседании пенсионного фонда - пардон, Союза писателей Санкт-Петербурга.
Председателем снова выбрали В. Г. Попова, которому - при всем уважении - исполнилось 85 лет, и взаимодействие с Союзом у большинства опрошенных коллег обычно происходит по принципу «ой, только не смейте волновать пожилого человека, имейте совесть, он и так еле держится».
Выходит, будет еле держаться еще 4 года.
Наша малая, но самодостаточная группа лоббировала Герман Садулаев как изначально обреченную на провал попытку внести разнообразие в санаторно-больнично-похоронную деятельность Союза. Получили удивительные отповеди, у меня честно глаза вылезли на лоб. Что мы готовим какие-то репрессии, отбор по патриотическому принципу (и почему нет, но куда?) или по принципу дружбы и приближенности (как будто сейчас там обстоят дела иначе).
Мне, впрочем, не важно, никаких бонусов я от Союза не видела - только плачу взносы и иногда бываю на собраниях, где приходится слушать чьи-то почти без исключения графоманские опусы. Мне просто за державу обидно, потому со всеми инициативами «Союза 24 февраля» нас отправляют в СП и советуют взаимодействовать с ними.
А как взаимодействовать, когда все устали, уснули, больны и еле держатся? Вопрос!»
BY СОЮЗ 24 ФЕВРАЛЯ
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Anastasia Vlasova/Getty Images
from es
