Вот так возмущенным свердловчанам объяснили резкое повышение взноса на капремонт. С января он увеличился сразу на 41%, до 14,8 рубля за квадратный метр.
Региональный министр ЖКХ пытается доказать, что гражданам еще повезло. По-хорошему надо платить 23-27 руб. с квадрата. На секундочку, это больше, чем платят москвичи с совершенно другим уровнем средней зарплаты. Т.е. обладателю 50 кв. м. в Екатеринбурге, например, в месяц надо отдать 1 350 руб. в «общий котел» - в надежде на то, что когда-нибудь дом починят. Ведь не жильцы решают, когда можно потратить деньги на ремонт, а региональная программа.
Неудивительно, что в России все чаще склоняют жителей формировать фонд капремонта в «общем котле», а не на спецсчете.
Вот так возмущенным свердловчанам объяснили резкое повышение взноса на капремонт. С января он увеличился сразу на 41%, до 14,8 рубля за квадратный метр.
Региональный министр ЖКХ пытается доказать, что гражданам еще повезло. По-хорошему надо платить 23-27 руб. с квадрата. На секундочку, это больше, чем платят москвичи с совершенно другим уровнем средней зарплаты. Т.е. обладателю 50 кв. м. в Екатеринбурге, например, в месяц надо отдать 1 350 руб. в «общий котел» - в надежде на то, что когда-нибудь дом починят. Ведь не жильцы решают, когда можно потратить деньги на ремонт, а региональная программа.
Неудивительно, что в России все чаще склоняют жителей формировать фонд капремонта в «общем котле», а не на спецсчете.
The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion.
from es
