Немного не по теме, но давно хотел высказать свою точку зрения.
Мне кажется, что сейчас все СМИ, которые так или иначе освещают политические процессы, наоборот вредят участникам этих процессов.
Какой судья хотел бы оказаться в заголовках всех СМИ? Да никакой.
Работает он себе спосойно в провинции, не согласен он со всеми политическими законами, взял да и оправдал незаконно обвиняемое лицо. Посчитал, что нет основанования для вменения дискредитации армии.
И тут начинается: "Судья в Воронеже сказал то..", "Судья в Воронеже сказал се..".
Вышестоящий суд и рад бы оставить все без изменения, но СМИ уже прославили этого судью на всю страну.
Сейчас вот пишут, что отменили статус иноагента впервые. Все СМИ трезвонят об этом, как вот теперь быть вышестоящим судьям?
Как мне кажется, кричать нужно о несправедливости. А там где судьи, наконец, сделали что-то хорошее – промолчать.
А то вся работа юристов по этим делам просто обречена на последующую отмену в апелляции.
Немного не по теме, но давно хотел высказать свою точку зрения.
Мне кажется, что сейчас все СМИ, которые так или иначе освещают политические процессы, наоборот вредят участникам этих процессов.
Какой судья хотел бы оказаться в заголовках всех СМИ? Да никакой.
Работает он себе спосойно в провинции, не согласен он со всеми политическими законами, взял да и оправдал незаконно обвиняемое лицо. Посчитал, что нет основанования для вменения дискредитации армии.
И тут начинается: "Судья в Воронеже сказал то..", "Судья в Воронеже сказал се..".
Вышестоящий суд и рад бы оставить все без изменения, но СМИ уже прославили этого судью на всю страну.
Сейчас вот пишут, что отменили статус иноагента впервые. Все СМИ трезвонят об этом, как вот теперь быть вышестоящим судьям?
Как мне кажется, кричать нужно о несправедливости. А там где судьи, наконец, сделали что-то хорошее – промолчать.
А то вся работа юристов по этим делам просто обречена на последующую отмену в апелляции.
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. "We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from es
