В сообщении СВР о намерении НАТО выставить стотысячный миротворчерский контингент на Украине главные сомнения вызывает цифра: сто тысяч человек в поле это с учетом НАТОвского штата, примерно 120 боеготовых батальонов. Окей, сделаем скидку на штабы и подразделения обеспечения, получим 80, но меньше никак.
Найти такое количество беготовых батальонов в европейских странах НАТО одновременно сегодня невозможно: даже для крупнейших членов альянса проблемой является выставить хотя бы 5-6 батальонов. Если отвести на такую подготовку год, то можно ждать, что где-то полсотни батальонов европейским членам НАТО удалось бы собрать, но это высушило бы их потенциал целиком, как по людям, так и по технике: 50 батальонов – это, в НАТОвских штатах, около 2500 единиц бронетехники, и на такую группировку придется скидываться всем миром в прямом смысле.
Но наличия стремления что то на Украине поставить это не отменяет: это единственный шанс для НАТО получить какой-то кусок территории, который можно было бы назвать «независимой Украиной» и готовить ее к новой войне. Для нас этот «контигент» может рассматриваться только в качестве цели – никакой независимой Украины ни с миротворцами ни без них нам не нужно.
В сообщении СВР о намерении НАТО выставить стотысячный миротворчерский контингент на Украине главные сомнения вызывает цифра: сто тысяч человек в поле это с учетом НАТОвского штата, примерно 120 боеготовых батальонов. Окей, сделаем скидку на штабы и подразделения обеспечения, получим 80, но меньше никак.
Найти такое количество беготовых батальонов в европейских странах НАТО одновременно сегодня невозможно: даже для крупнейших членов альянса проблемой является выставить хотя бы 5-6 батальонов. Если отвести на такую подготовку год, то можно ждать, что где-то полсотни батальонов европейским членам НАТО удалось бы собрать, но это высушило бы их потенциал целиком, как по людям, так и по технике: 50 батальонов – это, в НАТОвских штатах, около 2500 единиц бронетехники, и на такую группировку придется скидываться всем миром в прямом смысле.
Но наличия стремления что то на Украине поставить это не отменяет: это единственный шанс для НАТО получить какой-то кусок территории, который можно было бы назвать «независимой Украиной» и готовить ее к новой войне. Для нас этот «контигент» может рассматриваться только в качестве цели – никакой независимой Украины ни с миротворцами ни без них нам не нужно.
BY Старше Эдды
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. "The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth." In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from es
