#аэрорадио
Алёна поделилась прекрасным. Творчество ливанской группы SANAM представляет собой новое прочтение традиционной эклектичной восточной музыки. Это и фолк, и психоделия, но всё же влияние современных тенденций заметно как в звуке, так и в ритме. Что касается непосредственно Ya Nass, то хотел бы отметить завораживающие и яркие ударные. Да и в целом трек достаточно медитативный, словно погружает в транс своей размеренностью и глубиной звука. О всём альбоме Aykathni Malakon писали на канале ИКВИА НИУ ВШЭ.

https://www.youtube.com/watch?v=ilbiPAWqMP8

Поздравляю подписчиков с Днём защитника Отечества!
Сейчас у меня достаточно противоречивое отношение к этому празднику.
С одной стороны, после почти 4 лет в замечательной организации я мало что могу сказать о ней хорошего. Насквозь прогнившая и разложившаяся структура, работающая с чудовищной неэффективностью, что и показали события последних лет, отношение к людям как к расходному материалу, царство фотоотчётов. Это лишение свободы, когда по произволу властей покинуть структуру ты можешь либо ногами вперёд, либо в тюрьму.
С другой стороны, я  не знаю почти ничего, что могло бы заменить опыт военной службы. Может, именно из-за описанных выше условий армия служит отличной школой, настоящей закалкой для нервов и силы воли, после которой, наверное, уже не страшна почти никакая другая работа. Опять же едва ли что-то заставляет столь сильно ценить простые радости жизни вроде сна ночью, наличия выходных и магазинов в шаговой доступности. Да и вообще ценить саму жизнь после ряда моментов, когда риск ощущался буквально кожей. Кто прошёл через всё это, становится другим, и это заметно.
Но самое важное: тут много замечательных людей, чаще не на руководящих должностях. Пусть это будут слова тепла, дружбы и уважения и тем из них, кто подписан на канал, и многим другим, с кем мы прошли командировки, полёты, наряды и прочее. Да и авиация - это целый удивительный мир, который манил и манит, который тоже привносит позитив в повседневную работу. Ведь, что может быть красивее взмывающей в небо стальной птицы?
И всё же, лучшим пожеланием для многих из нас, включая меня, будет пожелание, чтобы праздник наконец-то перестал быть профессиональным!

Третья годовщина чёрного дня.
В принципе, всё уже много раз было обсуждено и сказано. Вот два моих поста (1, 2) из 2023 г. и 2024 г., написанное больше частью не утратило актуальности.
Судя по последним новостям, война постепенно подходит к своему завершению. Те же премерзкие рожи, которые поливали Запад грязью, рассказывали о смерти доллара, английского языка и т.д., сейчас подобострастно заглядывают в лица новой администрации США. Наипротивнейшее зрелище, если честно. У меня не вызывает отторжение сами перспективы нормализации отношений, я - человек достаточно прозападных взглядов (хоть и со многими "но"), но вот скорости переобувания в воздухе и смены масок вызывают отвращение.
Ко всей этой кровавой авантюре я с самого начала относился плохо по комплексу самых разных причин. И чем дольше это продолжается, тем хуже я отношусь. Потому что на современном этапе грызня де факто идёт за линию перемирия, а класть сотни людей ради n-ного количества квадратных километров и контроля над теми или иными месторождениями я считаю абсолютно бессмысленным. Никакие стратегические преимущества уже достигнуты не будут. Поэтому мир, как можно скорее мир, каждый день войны лишь увеличивает количество её жертв.
В моей профессиональной среде накопилась уже огромная усталость от войны. Поэтому любые разговоры про "военные не примут мира" - бред. Военные, как основная несущая издержки войны социальная группа, наоборот занимают чаще "голубиную" позицию. А вот "ястребиные" позиции а-ля "война до победного конца" чаще доносятся из уюта московских квартир и баров от людей, которые не несут никаких издержек и живут обычной жизнью.
И, отчасти возвращаясь в начало поста, горько от того, что пройдут переговоры, с позволения сказать элита вернётся на свои виллы, пойдёт business as usual, а огромному количеству людей останутся лишь могилы, руины домов, загубленное здоровье и разрушенная психика. Нас же, как отработанный материал, отодвинут на обочину со словами "прошу отнестись с пониманием", "вас там не было", "государство не просило вас подписывать контракт", "хотели денег, надо было в бизнес идти" и т.п. Всё же это проходили уже после недавних и чуть более давних вооружённых конфликтов. Надо научиться держаться подальше от авантюр государства...
Но для начала дождёмся мира.

Среди традиционных китаеведных тем, к которым я обычно отношусь с толикой скепсиса, "Китай и Африка" занимает почётное место между "Китай и Арктика" и "Что-нибудь про Один Пояс Один Путь".

Причины скепсиса по отношению к этим темам разные. Конкретно в случае с Китаем и Африкой, как мне кажется, почти никто из наших исследователей (особенно начинающих) не может выйти из-под влияния кажущейся доступности "низко висящих фруктов" в виде тысячи различных англоязычных материалов по этой теме.

Их действительно тьмы, и тьмы, и тьмы.

И все в основном одной, легко предсказуемой тональности ("Китай лезет в Африку, какой ужас!")

Свои полевые исследования на эту тему мы, к сожалению, не проводим, а в западных исследованиях — куча всего, но нет ответа на главный вопрос. А что такого делает Китай в Африке, чего не делали бы в своё время Британия/Франция/США и вообще все, у кого есть для этого силы и ресурсы.

А ещё нет одного деликатного, но ключевого, как мне кажется, аспекта для рассмотрения данной темы.

И заключается он в том, что среди системных ограничителей развития китайско-африканских отношения есть фактор расизма — самого банального, посконного расизма, заключающегося в том, что и китайцы, и африканцы друг к другу относятся, исходя, прежде всего, из расовых стереотипов, и, честно говоря, друг друга недолюбливают.

"Бремя белого человека" в 21 веке обернулось тем, что даже слово "расизм" использовать в анализе как-то неприлично. А между тем, из дискурса Глобального Юга он никуда не исчез. И, более того, обращён не только (и не столько) по отношению к "белым", но и по отношению к другим бывшим "угнетённым расам".

В случае с китайцами и африканцами периодически это прорывается наружу: как было во время нанкинских погромов 1988 года, или во время пандемии коронавируса. Но даже когда всё гладко, довольно ощутимая настороженность по отношению друг к другу всегда присутствует.

И это лишь один из факторов, которые влияют на расширение позиций Китая в Африке. А есть ещё инерция связей с бывшими метрополиями, фактор "дискурсивной гегемонии" Запада, обманчивость стереотипных представлений о "долговой ловушке" и так далее.

В общем, постарался написать небанально о банальном: о Китае в Африке.

По-моему получилось годно: https://profile.ru/abroad/stoit-li-boyatsya-kitajskoj-ekspansii-v-afrike-1661320/

#цитаты
В Мосуле, где армянки продавались на рынке за пару серебряных монет, я часто видел толпу пригнанных туда армян, которые, будучи умелыми ювелирами, выполняли на рынке различные работы по серебру для богатых. И вот однажды их лавки опустели, а они бесследно исчезли. Так как в это же время по всем германским штабам и частям вела жёсткие обыски турецкая тайная полиция, охотясь за теми, кто временно пристроился слугами или работниками, просто чтобы выжить, то во время вечернего доклада я доложил Халилу об исчезновении армян на базаре. Он смутился и после некоторой паузы сказал: "Вали формирует из них рабочие отряды, которые должны ремонтировать дорогу в Джезирет-ибн-Омар". С удивлением я спросил его, откуда же вали возьмёт транспортные средства и продовольствие, чтобы при тогдашнем голоде кормить всех этих людей так далеко от Мосула? В ответ на этот инквизиторский вопрос Халил наморщил лоб и развязным тоном ответил: "Я в дела вали не вмешиваюсь!" Тогда я молча поднялся, пристально посмотрел паше в глаза и с церемонным поклоном без слов вышел из комнаты. Теперь я знал, что ненависть турок к таким упрёкам, на которые им нечего возразить, выразится в голодную смерть несчастных в пустыне.
Талаат решал армянский вопрос как турок. Его приказы несли отпечаток той азиатской жестокости, с которой без колебаний уничтожают тысячи людей. В Айя-Софии мне показали на изрядной высоте отпечаток на колонне руки Узуна Хасана, который при штурме Константинополя в 1453 г. въехал в церковь по трупам из трёх тысяч перебитых им людей. Талаат и его подручные стали достойными наследниками подобных традиций.
Турецкий великий визирь с циничной издёвкой маскировал уничтожение изгнанных врагов в своих указаниях вали арабских вилайетов. Для непосвящённых же европейцев эти приказы звучали вполне невинно.
"Скажите армянам, что они вполне смогут обжаловать нарушение своих прав в тех местах, куда они будут сосланы!"; "Известите армян, что они смогут перейти в ислам только там, куда были отправлены!"; "Скажите разлучённым со своими мужьями армянкам, что они воссоединятся с ними уже на месте ссылки!"; "Отправьте всех осиротевших детей в те же места, куда ссылаете и прочих!".
Однако 1 декабря 1915 г. этот дьявол в человеческом обличье всё же позволил себе сбросить маску в секретной телеграмме в адрес вали Алеппо, которая должна была сбить с толку, прежде всего, остававшихся в Турции американских миссионеров, так что там было написано: "Место ссылки называется Ничто!"
В большой пустыне между Евфратом и Тигром огромная армия изгнанных растворилась в этом Ничто! Лишь разбросанные повсюду белеющие кости остались от этого работящего и умелого народа. Бедуины охотились на беспомощных юных девушек, а затем уводили их в свои шатры. Лишь немногие смогли спастись с помощью американских миссионеров.
После войны прямо на улице в Берлине Талаата застрелил молодой армянин Тейлирян, ведь именно по вине первого погибла вся его семья, так что ему не давала покоя запятнанная кровью тень его матери. Наряду с генералом Лиманом фон Сандерсом и майором Францем Карлом Эндресом я был приглашён в качестве эксперта на судебные слушания, где на скамье подсудимых в лице довольно милого человека оказался мститель за неслыханные страдания целого народа. Государственный обвинитель, цепляясь за мертвенную букву закона, требовал для Тейлиряна смертного приговора, но немецкие присяжные оправдали "убийцу". Сердце моё возликовало от радости, когда в зале суда приветствовали приговор.

Эрнст Параквин "Воспоминания с Ближнего Востока 1917-1918 годов"

#кино_под_сидр
Некоторое время назад посмотрел фильм иранского режиссёра Мохсена Махмальбафа "Кандагар" (2001 г. ). Иранское кино об Афганистане, это уже звучит интригующе, согласитесь.
Мохсен Махмальбаф - крайне интересная личность. В подростковом возрасте присоединился к боевикам, борющимся с правительством шаха, отсидел в тюрьме, после революции в Иране пришёл в кинематограф и уже в 80-ые стал известным режиссёром. Впрочем, спустя некоторое время режиссёр занял оппозиционную позицию и в отношении режима Исламской республики, а после прихода к власти ультраконсервативного президента Ахмадинежада в 2005 г. он вовсе покинул Иран и ныне проживает во Франции.
"Кандагар" - это роуд-муви с афганской спецификой, фильм на стыке журналистского репортажа и художественного кино. Возможно именно подобное кино вдохновило Джафара Панахи на создание таких его работ, как "Такси", "Три лица", "Без медведей". В фильме Мохсена Махмальбафа причудливо перемешивается художественный вымысел и почти документальные репортажи из лагерей беженцев и пунктов Красного Креста.
"Кандагар" - это горький плач об Афганистане. О нищей стране, раздираемой бесконечными войнами, сплошь покрытой минами и порождёнными ими калеками, где детей учат и не трогать игрушки и с детства пользоваться оружием. Сцена с калеками, которые на костылях торопливо ковыляют к месту сброса протезов с вертолёта, - пронзительна. Мохсен Махмальбаф показывает печальную правду о тех пучинах мракобесия, в которые "Талибан" (признан террористической организацией) уже тогда вверг, а сегодня ввергает снова Афганистан. Мерзко, что подобные террористы могут становиться рукопожатыми партнёрами. И, конечно, в центре внимания в данном кино - трагедия женщин Афганистана, в силу бесчеловечных порядков абсолютно беззащитных в обществе, пропитанном варварством и религиозным радикализмом. Режиссёр использовал блестящее сравнение: клетки бурки для женщин стали подобны клеткам тюрьмы, в которой они де факто заперты каждый день.
Финал фильма остаётся открытым, что нередко для иранского кинематографа. Впрочем, финал нам, увы, подсказала сама история - тотальное варварство вновь воцарилось в Афганистане. Возможно, именно поэтому этот фильм отзывается такой болью. Но стоит его смотреть, чтобы понимать, во что ввергнута эта страна.
Рекомендую посмотреть этот фильм, хоть и смотреть его действительно тяжело.