#аэрорадио
Одна из любимых песен у замечательных The Dartz. Очень весенняя, лёгкая, светлая, подходящая для ясного утра в мае. The Dartz вообще заняли важное место в жизни, Лёха и Макс, наверное, помнят, как мы создали нашу небольшую компанию под их песни.

https://youtu.be/d3zGqVXC6-8?si=Jyr6NwTjo31qqvdV

#цитаты
- Переводчиков постоянно обвиняют в неверности, - буркнул профессор Плейфер. - Так что же означает эта верность? Верность кому? Тексту? Аудитории? Автору? Отличается ли верность от стиля? От красоты? Начнём с того, что писал Драйден об "Энеиде". "Я постарался сделать, чтобы Вергилий говорил по-английски так, будто родился в Англии и в наше время". Он обвёл взглядом студентов. - Кто-нибудь здесь считает это верностью?
- Возражу, - сказал Рами. - Я не считаю, что он прав. Вергилий писал в определённом времени и месте. Разве верно лишить его всего этого, заставить говорить как англичанин, с которым можно столкнуться на улице?
Профессор Плейфер пожал плечами.
- Но разве верно заставлять Вергилия говорить как чопорный иностранец, а не как человек, с которым вы бы с удовольствием побеседовали? Или, как это сделал Гатри, изобразить Цицерона членом английского парламента? Но, признаюсь, эти методы сомнительны. Если зайти слишком далеко, получится что-то вроде перевода "Илиады" Поупа.
- Я считала Поупа одним из величайших поэтов своего времени, - сказала Летти.
- Его оригинальные сочинения - быть может, - сказал профессор Плейфер. - Но он насыщает текст таким количеством британизмов, что Гомер у него звучит как английский аристократ восемнадцатого века. Разумеется, это не соответствует нашему образу воюющих греков и троянцев.
- Похоже на типичное английское высокомерие, - заявил Рами.
- Этим занимаются не только англичане, - возразил профессор Плейфер. - Вспомните, как Гердер набросился на французских неоклассицистов за то, что взяли в плен Гомера, одели его на французский манер и заставили соблюдать французские обычаи, раз уж он не может возразить. И все известные персидские переводчики предпочитали "дух" перевода, а не дословную точность, они даже считали возможным менять европейские имена на персидские и заменять афоризмы соответствующих языков на местные пословицы и поговорки. По-вашему, это неправильно?
Рами смолчал.
Профессор Плейфер продолжил:
- Разумеется, здесь нет правильного ответа. Ни один теоретик до вас не нашёл его. На эту тему до сих пор идут споры. Шлейермахер утверждал, что переводы должны выглядеть достаточно искусственными, с очевидностью обозначая иностранные тексты. Он утверждал, что есть два варианта: либо переводчик не трогает автора и приближает к нему читателя; либо не трогает читателя и приближает к нему автора. Шлейермахер выбрал первый вариант. Однако в Англии сейчас преобладает второй вариант - переводить так, чтобы текст звучал настолько естественно для английского читателя, как будто это вообще не перевод. А что кажется правильным вам? Нам, переводчикам, стоит избрать трудный путь, сделав себя невидимыми? Или постоянно напоминать читателям, что текст написан на иностранном языке?
- Это невозможный выбор, - ответила Виктуар. - Либо вы помещаете текст в его время и место, либо переносите его туда, где находитесь сами, здесь и сейчас. Всегда приходится чем-то жертвовать.
- Так, значит, точный и верный перевод невозможен? - спросил профессор Плейфер. - Мы никогда не сможем полноценно общаться сквозь время и пространство?
- Полагаю, что нет, - неохотно признала Виктуар.
- Но какова противоположность верности? - спросил профессор Плейфер. Он приближался к концу своего монолога; теперь оставалось только добавить последний аккорд. Предательство. Перевод означает насилие над оригиналом, искажение и извращение его для иностранцев, которым не предназначался текст. Так что же в итоге? Какой ещё мы можем сделать вывод, кроме как признать, что перевод всегда является актом предательства?

Ребекка Куанг "Вавилон или необходимость насилия"

4 года под крылом.
В моей работе всегда был элемент мечты, романтики, всё-таки каждое прикосновение к дрожащему от мощи двигателей самолёту под рёв моторов - это подтверждение участия в полёте стальной птицы в небесах. Мы с товарищами работали и в мороз, когда немели пальцы, закручивающие заземление, и под южным солнцем, когда металл планера был нагрет так сильно, что его жар ощущался даже через подошвы ботинок. Было что-то правильное и жизнеутверждающее в копании в отсеках, ночном мерцании приборов в кабине, пропахшей парами керосина техничке. Но в силу произошедших изменений в работе даже такая радость доступна эпизодически.
И, конечно, горько наблюдать повсеместную деградацию и закручивание гаек в и без того скверно работающей организации, про невозможность её покинуть я и вовсе промолчу. Неутешительные итоги, но спасибо всем, кто рядом, несмотря ни на что!

В этот снимок я влюбился с первых секунд, как только увидел его на экране фотоаппарата.

Полная луна только-только начинала свой путь наверх, оттого представляла из себя желток на серо-синем сумеречном небе, но отголоски этого желтка находили себя в контуре носового обтекателя самолёта, пусть источников света была и не сама луна, а фонарь на стоянке, но по цвету они действительно очень удачно сочетались. Удача заключалась ещё и в том, что я очень вовремя попал на ЦЗТ после небольшого перерыва. История не терпит сослагательного наклонения, поэтому я не хочу рассуждать, что бы было, будь я в другой точке аэродрома) Достаточно того, что результат меня более чем устраивает)

#книжная_полка
Некоторое время назад по рекомендации Алёны прочитал роман арегинтинского писателя Хулио Кортасара "Счастливчики" (в некоторых переводах - "Выигрыши", в оригинале - "Los premios"), написанный им в 1960 г.
Это достаточно необычное произведение, повествующее о том, как группа случайных уроженцев Буэнос-Айреса из разных социальных групп выиграла в лотерею морской круиз, проходящий, однако, в весьма странных обстоятельствах. Скрытый курс, команда неизвестной национальности, запрет выходить на корму судна. Такой антураж позволяет автору произведения сосредоточиться на портретах персонажей и постепенно раскрывать их характеры. В большинстве своём не самые приятные и подчас весьма специфические, но да все мы не без странностей.
Примечательно, что на последних страницах произведения, Хулио Кортасар просит читателей не искать никаких аллегорий в произведении, не толковать сюжет образом сколь-либо отличным от написанного. Но тогда у меня возникает вопрос, а в чём собственно смысл долгого повествования? Путевая зарисовка нереалистичных обстоятельств? Галерея портретов персонажей, в которой ощущается критика автором мещанства и ханжества? В чём смысл набора плохо связных мыслей Персио, которыми щедро делится автор? Показать духовную экзальтированность Персио по сравнению с узколобостью остальных? Много вопросов. Все загадки круиза также остались загадками.
В итоге я не очень хорошо понял смысл этого произведения. Вопросов больше, чем ответов, не скажу, что образы персонажей сильно впечатлили, осталось ощущение неясности и недосказанности. Не понял, что хотел донести до читателей автор. Я всё же сторонник более явно излагаемых мыслей и идей писателей.

Недавно открыл для себя весьма интересный и самобытный канал про разного рода заброшенные пространства. Рекомендую подписаться тем, кого интересует эта тема!

Крым регион уникальный. И уникальным его делают не столько природного-географические особенности, сколько индустриальная мощь Советского Союза.

Где ещё на таком небольшом клочке суши умудрялись сосуществовать десятки военных баз и секретные испытательные полигоны с сотнями баз отдыха, санаториев и пионерских лагерей?

Теги для навигации по каналу:
— категория: #Полигоны@Nord_Skif
— локация: #Крым@Nord_Skif

https://telegra.ph/Zabroshennyj-ispytatelnyj-poligon-vertoletnogo-zavoda-imeni-ML-Milya-v-Krymu-05-11

#под_крылом
Мы оседлали шторм... Весення ночь. Первая половина мая, и контраст температур до и после захода солнца хорошо заметен. Холодный ночной воздух пугливо и осторожно касается разгорячённой весенним солнцем земли, оставляя на густой траве обильную росу. Кисти тумана тонкими лоскутами затягивают поверхность, ещё больше размывая и без того зыбкие ночные очертания деревьев и зданий. Корпуса вертолётов словно плывут среди струй туманной реки. Слышен стук капель, когда роса стекает по корпусам на бетон. В тишине кажется, что каждый мой шаг слышен далеко окрест. Будь то упругий звук шагов по бетону или мокрый шелест травы о ткань. Так влажно, что пар изо рта заметен в неярком свете городских огней. Это не Big City Nights от Scorpions, скорее уж что-то задумчиво-психоделичное от The Doors, ведь мы оседлали шторм. Привыкшие к темноте глаза без труда различают силуэт товарища на соседнем посту, тлеющий огонёк его сигареты. Вдалеке слышны короткие взрыкивания мотора "Урала". Через пару минут два потока света от его фар выхватывают из тьмы поворот дороги. Проворный кошачий силуэт гибко отпрыгивает с пути грузовика. Я провожаю взглядом удаляющиеся красные огоньки стоп-сигналов "Урала". В воздухе ещё несколько минут висит резкий запах недожжённого дизеля. Но вот рассеивается и он, и я снова вдыхаю палитру весенней ночи: влажный аромат пробудившейся от зимней спячки зимы, дурманящие запахи чего-то цветущего, свежесть буйной зелени. Тонкий серп месяца ярко светит на небе, лишь звёзды на востоке понемногу начинают тускнеть, завидев издалека рассвет нового дня. Я разминаю плечи, прогоняя из них сонливость долгого недосыпа. До конца поста ещё далёко, и лишь голос Джима Моррисона отгоняет сон. Мы оседлали шторм...

И ещё немного о полётах при лунном свете🌕