дугоизлазни акценат

(назад)

Дорогие читатели все настойчивее напоминают, что я задолжал им польские мемуары. Действительно, после калининградского флешбека к ним не возвращался, а потому пропустил такую дату!

Ведь 1 мая 2004 г. (можно было бы сказать, «ровно двадцать лет назад» – говорю это с опозданием почти на два месяца) ваш покорный слуга присутствовал при приеме Польши в ЕС. Вечером 30 апреля мы пошли на Замковую площадь в Варшаве, где должны были возвестить эту радостную новость и исполнить Девятую симфонию Бетховена (не помню, в каком порядке).

Ровно в полночь случилось великое, и все начали орать разное. Я, например: «Спартак – чемпион». Звучало и “Kurrwa!”, как без этого. Пересматривая свои тогдашние записи, понимаю, что на расширение ЕС возлагал надежды: мол, будет меньше этого местечкового трэша. Это был жесточайший просчет.

Сам того не осознавая, я находился под действием польской мифологемы про «нормальность» – normalność. Суть ее сводится к тому, что после Второй мировой войны Восточная Европа погрязла в «ненормальности», ушла по вине Российской империи (в новом обличье) с магистрального пути развития человечества, а после 1989 года более или менее успешно возвращается на него. Вступление в ЕС преподносилось как важнейший этап этого перехода.

Мой просчет (и не только мой, очевидно) был в том, что Европа у меня ассоциировалась с Шираком, Шредером и Берлускони – имеется в виду не бунга-бунга, конечно, а рациональный стиль внешнеполитического мышления. А у поляков именно такая Европа – «старая», как ее называли – вызывала ярость. Время показало, что «новая Европа» победила старую с разгромным счетом. Польша осталась Польшей, а ЕС в значительной мере перенял восточноевропейские взгляды на жизнь.

О том, как изменился ЕС за первые десять лет после расширения говорит его роль в первом майдане и втором. Если в 2004-м Польша своим неумеренным энтузиазмом скорее пугала Брюссель, то в 2014-м Брюссель стал одной большой Польшей. Новый облик Евросоюза проницательно описал тогда еще не иноагент Александр Баунов. Мы от его тогдашних статей надежно защищены с одной стороны пэйволлом, а с другой – Роскомнадзором, поэтому по памяти: он писал о том, что ЕС в 2013 г. показал максимум жесткости и неуступчивости; Янукович еще пребывал в грезах про многовекторность, а в Брюсселе уже четко решили: или ты с нами, или против нас. Такая решительность со стороны «добренького» ЕС (в отличие от «злого» Вашингтона) многих тогда удивила.

И это его озверение, безусловно, связано со вступлением Польши и ей подобных американских агентов.

#exomnipolska

(вперед)

Telegram

дугоизлазни акценат

(назад)

Самое время продолжить польские мемуары. Двадцать лет назад, в апреле 2004 г., я впервые оказался в Калининграде, а прямо сейчас нахожусь в Калининграде второй раз.

Тогда я попал сюда сложным путем, на нескольких электричках и автобусах, из Варшавы.…

www.group-telegram.com/us/exomni_cast.com/2221

697 viewsedited  Jun 25, 2024 at 14:59

(назад)

Дорогие читатели все настойчивее напоминают, что я задолжал им польские мемуары. Действительно, после калининградского флешбека к ним не возвращался, а потому пропустил такую дату!

Ведь 1 мая 2004 г. (можно было бы сказать, «ровно двадцать лет назад» – говорю это с опозданием почти на два месяца) ваш покорный слуга присутствовал при приеме Польши в ЕС. Вечером 30 апреля мы пошли на Замковую площадь в Варшаве, где должны были возвестить эту радостную новость и исполнить Девятую симфонию Бетховена (не помню, в каком порядке).

Ровно в полночь случилось великое, и все начали орать разное. Я, например: «Спартак – чемпион». Звучало и “Kurrwa!”, как без этого. Пересматривая свои тогдашние записи, понимаю, что на расширение ЕС возлагал надежды: мол, будет меньше этого местечкового трэша. Это был жесточайший просчет.

Сам того не осознавая, я находился под действием польской мифологемы про «нормальность» – normalność. Суть ее сводится к тому, что после Второй мировой войны Восточная Европа погрязла в «ненормальности», ушла по вине Российской империи (в новом обличье) с магистрального пути развития человечества, а после 1989 года более или менее успешно возвращается на него. Вступление в ЕС преподносилось как важнейший этап этого перехода.

Мой просчет (и не только мой, очевидно) был в том, что Европа у меня ассоциировалась с Шираком, Шредером и Берлускони – имеется в виду не бунга-бунга, конечно, а рациональный стиль внешнеполитического мышления. А у поляков именно такая Европа – «старая», как ее называли – вызывала ярость. Время показало, что «новая Европа» победила старую с разгромным счетом. Польша осталась Польшей, а ЕС в значительной мере перенял восточноевропейские взгляды на жизнь.

О том, как изменился ЕС за первые десять лет после расширения говорит его роль в первом майдане и втором. Если в 2004-м Польша своим неумеренным энтузиазмом скорее пугала Брюссель, то в 2014-м Брюссель стал одной большой Польшей. Новый облик Евросоюза проницательно описал тогда еще не иноагент Александр Баунов. Мы от его тогдашних статей надежно защищены с одной стороны пэйволлом, а с другой – Роскомнадзором, поэтому по памяти: он писал о том, что ЕС в 2013 г. показал максимум жесткости и неуступчивости; Янукович еще пребывал в грезах про многовекторность, а в Брюсселе уже четко решили: или ты с нами, или против нас. Такая решительность со стороны «добренького» ЕС (в отличие от «злого» Вашингтона) многих тогда удивила.

И это его озверение, безусловно, связано со вступлением Польши и ей подобных американских агентов.

#exomnipolska

(вперед)

BY дугоизлазни акценат