Колпинец

Наблюдения 2024, а не итоги

I

Главный жизненный урок уходящего 2024 – наконец-то признала, как сильно нуждаюсь в своем жилье. Если предыдущие годы еще удавалось претерпевать по съемным квартирам, закрывать глаза на очевидные потребности, то в этом году лимит моего терпения был исчерпан. История с вынужденным отъездом с Войковской, где я вполне счастливо прожила год и откуда съезжала против своей воли, лихорадочные поиски нового жилья, когда все привычные способы поисков и все подключенные связи не сработали, а нормальные квартиры улетали за несколько часов, затем два неудачных опыта аренды, один кринжовее другого, повлияли на меня довольно сильно. В октябре я отчетливо услышала как затрещали мои кости, не выдерживая давления обстоятельств. Как посыпались дружбы, оказавшиеся просто связями (не нужно придавать связям такое же значение как дружбам – еще одно открытие этого года).

Сказать, что было тяжело — это ничего не сказать. Работа, десятки одновременных переписок с авторами, обязательства, взлет в статосферу ценников за аренду, склоки с арендодателями, экстренный отъезд из квартиры, где мы не прожили и месяца и въезд в квартиру, которую оценил бы и Балабанов. Решила больше не испытывать себя на прочность и в начале декабря отчалила на юг до лучших времен. Счастлива, что сейчас все позади.

Временами было ощущение, что я живу в фильме «Субстанция»: пока одно мое тело вращается на светских вернисажах в моднейших московских местах и участвует в круглых столах и дискуссиях с рафинированными людьми, другое тело отчищает кухню съемной квартиры на большой черемушкинской от слоя говна толщиной в три пальца и выслушивает сбивчивый, истеричный спич от жены владельца квартиры (привожу дословно):

«там нет дубовых этих, сосновых, сосновой мебели, там нет от слова совсем. Ни такого вида из окна, ни метро университет в 20 минутах езды на трамвае. Ничего этого нет. Ни школ хороших. Мы сдали квартиру Кате потому что Катю рекомендовал человек из высшей школы экономики. Она стояла год пустая потому что мы искали приличных людей и не хотели сдавать абы кому. Мы не узнавали даже какая цена. Сейчас вам гугл выдает – средняя цена 75 тысяч. Эта квартира лучше чем средняя квартира. Если сделать косметику она будет стоить вообще очень много».

«Дубовая и сосновая мебель» это неподъемная детская кровать с ящиком внизу, стоящая бельмом в глазу посреди комнаты, которую муж разрешил выкинуть (как и другую мебель в квартире, чтобы взамен мы купили свою), а жена оказалась не в курсе. Также у приличных людей, «сдавших Кате квартиру по рекомендации человека из высшей школы экономики» не работала стиральная машина, а в туалете рядом с унитазом не оказалось ершика – такого я не видела ни в одной квартире, которую снимала за прошедшие десять лет.

Зато мы посмотрели «Матрицу» на видеокассете на местном видеомагнитофоне.

Ладно.

www.group-telegram.com/us/fame_fatale.com/1107

866 viewsedited  Dec 23 at 18:38

Наблюдения 2024, а не итоги

I

Главный жизненный урок уходящего 2024 – наконец-то признала, как сильно нуждаюсь в своем жилье. Если предыдущие годы еще удавалось претерпевать по съемным квартирам, закрывать глаза на очевидные потребности, то в этом году лимит моего терпения был исчерпан. История с вынужденным отъездом с Войковской, где я вполне счастливо прожила год и откуда съезжала против своей воли, лихорадочные поиски нового жилья, когда все привычные способы поисков и все подключенные связи не сработали, а нормальные квартиры улетали за несколько часов, затем два неудачных опыта аренды, один кринжовее другого, повлияли на меня довольно сильно. В октябре я отчетливо услышала как затрещали мои кости, не выдерживая давления обстоятельств. Как посыпались дружбы, оказавшиеся просто связями (не нужно придавать связям такое же значение как дружбам – еще одно открытие этого года).

Сказать, что было тяжело — это ничего не сказать. Работа, десятки одновременных переписок с авторами, обязательства, взлет в статосферу ценников за аренду, склоки с арендодателями, экстренный отъезд из квартиры, где мы не прожили и месяца и въезд в квартиру, которую оценил бы и Балабанов. Решила больше не испытывать себя на прочность и в начале декабря отчалила на юг до лучших времен. Счастлива, что сейчас все позади.

Временами было ощущение, что я живу в фильме «Субстанция»: пока одно мое тело вращается на светских вернисажах в моднейших московских местах и участвует в круглых столах и дискуссиях с рафинированными людьми, другое тело отчищает кухню съемной квартиры на большой черемушкинской от слоя говна толщиной в три пальца и выслушивает сбивчивый, истеричный спич от жены владельца квартиры (привожу дословно):

«там нет дубовых этих, сосновых, сосновой мебели, там нет от слова совсем. Ни такого вида из окна, ни метро университет в 20 минутах езды на трамвае. Ничего этого нет. Ни школ хороших. Мы сдали квартиру Кате потому что Катю рекомендовал человек из высшей школы экономики. Она стояла год пустая потому что мы искали приличных людей и не хотели сдавать абы кому. Мы не узнавали даже какая цена. Сейчас вам гугл выдает – средняя цена 75 тысяч. Эта квартира лучше чем средняя квартира. Если сделать косметику она будет стоить вообще очень много».

«Дубовая и сосновая мебель» это неподъемная детская кровать с ящиком внизу, стоящая бельмом в глазу посреди комнаты, которую муж разрешил выкинуть (как и другую мебель в квартире, чтобы взамен мы купили свою), а жена оказалась не в курсе. Также у приличных людей, «сдавших Кате квартиру по рекомендации человека из высшей школы экономики» не работала стиральная машина, а в туалете рядом с унитазом не оказалось ершика – такого я не видела ни в одной квартире, которую снимала за прошедшие десять лет.

Зато мы посмотрели «Матрицу» на видеокассете на местном видеомагнитофоне.

Ладно.

BY Колпинец