«ПОДУМАЕШЬ, ОНИ СПАСЛИ РОССИЮ…» Они – это гражданин Кузьма Минин и князь Дмитрий Пожарский. Великие герои русской истории, остановившие Великую русскую Смуту начала ХVII века. Через много лет благодарные потомки поставили им замечательный памятник на Красной площади в Москве. И первоначально (внимание!) этот памятник стоял не у собора Василия Блаженного, а в смысловом центре ансамбля. На главной композиционной оси площади.
В ХХ веке эту ось заняла гробница с большевистскими мощами великого застрельщика новой самоубийственной Смуты – Ленина. Примечательно, что спасителей Отечества в публицистике того времени стали называть «историческим мусором». Памятник Минину и Пожарскому предлагалось не переставить, а переплавить. Но в данном случае уничтожать не стали, ограничились утверждением нового смысла, возвеличили лжедмитрия революционной Смуты ХХ века.
Ленин как человеческий тип, как особый русский тип (кем бы ни была его бабушка, — это русский тип); так вот, он давно не является загадкой. Его раскусили. Все ленинские приёмы стары как мир: ложь, клевета, подлоги, шантаж. И это нисколько не отрицает его гениальности. Существуют не только добрые, но и злые гении. Гении политического иезуитства, которые ловко используют тёмные стороны человеческой натуры.
Он не пытался умиротворить бушующую страну, он «пошёл другим путём». Он взорвал Россию, уничтожил последние скрепы… Ленин распространил бесчеловечные принципы Смуты (она же Гражданская война) на все сферы жизни. Создал экономику Смуты с бесконечными реквизициями, создал политику Смуты, её идеологию, оправдывающую любые преступления и жертвы.
Если представить на месте Ленина не самозванца, а политика и даже очень крупного политика, его почитание давно бы иссякло. Здоровая нация прокляла бы своего погубителя и предателя, желавшего «поражение своего правительства», а потом, после поражения, настоявшего на предательстве Бреста. Но герою Смуты не грозит крах, как политику. Самозванец, подобно царевичу Дмитрию, - восстаёт и возвращается. Ибо Смута покрывает всё, даже предательство…

…Содержательная общественная дискуссия о причастности русского философа Ивана Ильина к фашизму закончилась награждением коммуниста тов. Зюганова медалью Столыпина. Все свободны. В шестой палате Наполеон, Сталин, Ленин и Троцкий пожимают друг другу руки. Барды-релоканты поют про «дырочку в правом боку».

«ВЫСШЕГО ПОЛЁТА - И ПОТОМУ НИЗШЕГО СОРТА» Такова тургеневская оценка современных ему «государственных людей». По-современному, элиты.
Иван Сергеевич верен себе, в его романе «Дым» много общественных тем и животрепещущих вопросов. Удивительно, но спустя более чем полтораста лет мы наблюдаем сходную картину. Арестованный намедни важный чиновник военного ведомства (замминистра обороны воюющей страны!), как выяснилось, любивший «проветриться» в злачных местах благоденствующего мира, мало отличается от описанных в романе русских сановных посетителей модного курорта в Баден-Бадене.
Ну, внешнего лоску у нынешнего гораздо меньше, вкуса меньше, «культурности» … А по сути, прежде всего по части полнейшей безыдейности, ситуация пугающе сходная. Внимание и воображение «баденских генералов» сосредоточено на своих, частных интересах. Эти интересы таковы: материальный комфорт и успех, который опять-таки обеспечивает тот самый комфорт. Вот и всё. Говорить о реакционности или, наоборот, о прогрессивности этих людей абсолютно бессмысленно.
Они не продвигают никаких ценностей. Зато в своём кругу говорят о том, что «надо переделать…, да…переделать всё сделанное». «И девятнадцатое февраля? – спрашивает возмущенный герой романа, имея в виду манифест об освобождении крестьян. «И девятнадцатое февраля, - насколько это возможно», - отвечает «государственный человек».
Как же эти «презренные пошлые люди» участвуют в преобразовании России, - спросите вы? Да очень просто. Блокировать инициативы Государя они не могут, стало быть, - участвуют формально! И результат соответствующий. Отсюда всеобщая неудовлетворенность, горечь и пессимизм.
Тургенев в своём романе это выразил. Даже название романа – «Дым» - имеет символическое значение. Именно «дымом», - чем-то обманчивым, нереальным, - представляется автору жизнь русских «государственных людей» эпохи Великих реформ…

ПАРТИЙНОЕ И ЗЕМСКОЕ Русские земские соборы занимались землёй. Устроением, оформлением и защитой земли. Иными словами, делами более чем реальными. Современная партийная система занимается настроением электората.
Под различные настроения политтехнологами подбирается риторика, которая некоторое время работает, работает более-менее успешно, но в конце концов надоедает и утомляет. И т.н. «партийная система» начинает откровенно проседать.
Недаром Глава государства избирался недавно как «самовыдвиженец». Тогда как приуроченный к этому событию новый партийный проект оказался аморфным и вялым. И по части аморфности практически не уступил корифеям российского парламентаризма.
Закономерный итог. Как показывает опыт, любой имитационный проект живёт не более 25-30 лет.

Приближается Великий Четверг. Воспоминание о Голгофе. О сокровенно-страшном, бесконечно скорбном и одновременно неизреченно-промыслительном событии. Наиважнейшем событии человеческой истории.
Кто, кроме пророков, мог сказать тогда, что распятая в римской провинции Иудеи Правда победит мир. Что силы всего мира – ничто перед крестным страданием. Что христианство станет осью мировой истории. В том числе нашей, русской истории.
Любой поворот русской судьбы - всё самое значимое, загадочное, тёмное и светлое, все ответы - там, на Святой Земле. Голгофа объясняет и наш ХХ век. Прославляет мучеников за православную веру и лишает героического ореола мучителей.
Без иерусалимской Голгофы нет Голгофы русской. И тогда мы смешны и нелепы в своём безумном саморазрушительном порыве создать самочинный новый мир. Несуразный, мощно-беспомощный, пустой, примитивный и скучный.
Поддавшись соблазну, мы расплатились всем самым дорогим из того, что имели – Русской землёй. Тем самым вновь накликав своих всегдашних врагов, которые повели нас на новую русскую голгофу… Достойны ли мы в начале ХХI века своего страшного избрания? Этот основной вопрос мы мучительно решаем последние несколько лет.

Через несколько часов православная Россия начнёт своё шествие в невидимый град навстречу Воскресшему Христу.
Пасха! Пасхальная русская традиция, таинственная, драгоценная связь земного и небесного, глубинная основа нашего мирочувствия… Ничего не надо придумывать, раскручивать и тем более лукавить. Только вспомнить и приобщиться…
Потому что, если не чувствовать этой пасхальности (подчас совершенно бессознательно), то какие могут быть потом разговоры о «культурно-исторических типах», о «русском консерватизме», «государствообразующем народе»… Суета всё это, бесплодные благие намерения.
Нет никакой России без поправшего смерть Христа и всемогущества Его Божественной милости и любви.

Православные, Христос Воскресе!

НЕУГОМОННЫЙ Вот прямо на днях самозваный учитель нации тов. Заправдин походя плюнул в русского писателя Астафьева. В своё время оплевал всего Солженицына. А теперь, в эти майские дни, аккурат к столетию Виктора Петровича, мазнул его грязнотцой.
Передёрнул, конечно, смухлевал, состряпал нечто неблаговидное. И послал сигнал своей тусовке: мол, какой это классик… вот погодите, дойдут руки… разберёмся.
О том, что составляет суть Астафьева-писателя, конечно, ни слова. Ни слова о том, что, Астафьев до конца дней своих отстрадывал все соблазны и заблуждения своего народа. Тяжко согрешившего. Разорившего свою землю под началом засевшей в древнем Кремле «зверующей банды». Об этом у партийца-правдоруба молчок.
Зато подробно перечислены все советские награды и звания писателя. Забавно. Выходит, что для брутального публициста, усердно ублажающего своих заказчиков-покровителей и упрямо имитирующего проект СССР 2.0, эта преходящая материя и есть суть. Неважно, что и как написал, главное – как отблагодарили. Как раскрутили и продвинули. А самое важное, что при этом похлопали по плечу…

КАК ЭТО БЫЛО... Красная Армия, взявшая Берлин, праздновала Победу самозабвенно и шумно. Много часов подряд воздух сотрясался от канонады, как перед наступлением. Все стреляли в воздух из всего, что оказалось под рукой: из ракетниц, автоматов, зениток.
И как будто за четыре года войны это занятие любому солдату надоело до последней степени. Всё так! Только теперь жизни людей наконец-то ничего не угрожало. И от этого была радость и всеобщее ликование!
И, конечно, все вояки были немножко пьяны, хотя кое-кто приложился больше других, не без этого. И разговоры велись кругом веселые и даже иной раз фантастические. Например, «возникла дискуссия, какую казнь учинить Гитлеру, если его вдруг поймают». Всех вариантов мы, понятное дело, пересказывать не станем, дабы не смущать дам, но вот проект, получивший единодушное одобрение.
Значит так: копается большая яма, в яму сажается Адольф, сверху делается настил, по которому проходит вся армия, отправляя на голову фюреру естественные потребности. Таким образом, Адольф медленно утопает в дерьме. Событие, очевидно, становится эпохальным: это решительная и окончательная победа над последним злом мира.

По поводу зла надо сказать, что это не совсем шутка. Точнее, тут все очень даже серьезно. Постепенно после перелома в войне у русского солдата возникло и окрепло убеждение (или даже вера!), что после победы над фашизмом на земле не останется зла. Об этом говорили умирающие раненые солдаты: «Эх, как хочется жить! Какая будет хорошая жизнь после войны!»

…Это не свидетельство культурного богатства и разнообразия. Это историческая бижутерия, дешёвый товар, образец дурновкусия. Предназначен этот товар для туземцев, лишившихся своего исторического наследства. Зрелище малоприятное, но поучительное. Вот так «мы проспали беду», потому что потеряли вкус к жизни, ощущение её подлинности и трагичности. Теперь у нас не один, а много разных фронтов. И врагов много. Не только внешних, но и внутренних. И те и другие потирают руки, когда мы схлёстываемся в непримиримых разборках и спорах. Увы, эти споры неизбежны. И их неприглядность неизбежна. Отбирать у забвения пяди и крохи подлинной русскости – дело мучительное. Как всякое рождение.

Вот она сермяжная правда. Самая что ни на есть реальная реальность. Если кто не узнал, на фото – стрелка старинных московских улиц, Пречистенки и Остоженки. Место в исторической Москве видное, значимое. Аккурат напротив Храма Христа Спасителя.
Так это место выглядит сейчас, в военную пору. Странно выглядит, не правда ли? В одном флаконе и поклонник эмансипации женщин, русофоб Энгельс, и древнерусские палаты, и строительство очередного шедевра московского вавилоностроения. Хозяева жизни, отвергнув все приличия, обозначают свои возможности и закрепляют свой высший статус. Делают это весомо, грубо, зримо. И – нагло. При этом вольно или невольно выдают себя с головой.
Они, наверно, не ведают, что архитектура – это самая точная и жёсткая экспертиза жизни. Не агитационно-пропагандистское бла-бла-бла, а способ оформления пространства. Так было всегда. Владимир на Клязьме времён Андрея Боголюбского с Успенским собором и Золотыми воротами, или возведённый при Иване III ансамбль Московского кремля - это одна реальность. А Москва с натыканными в её историческом центре (даже здесь!) урбанистическими уродцами – это то, что мы имеем сегодня.
Имеем безоглядное разрушение русской традиции, попрание идентичности, утверждение нового глобалистского мирочувствия. Того самого, с которым страна борется на юге России. Это наш лютый враг стремится сделать забвение и беспамятство нормой. И навязывает эту норму своими ракетами и танками. А всего успешнее – бешеной культурной экспансией.
Война с русской культурой началась гораздо раньше СВО. Много раньше. Её начали безумные последователи марксаэнгельса. А продолжают… Посмотрите ещё раз на фото. Полагаю, оно красноречиво иллюстрирует масштаб военных действий.

ДВА МОСТА Сейчас по понятным причинам на слуху китайская тема. И мы невольно сравниваем себя и наших соседей. Занятие, убеждён, не бесполезное. Мы и они практически одновременно выбирались «из-под глыб». Результат на сегодняшний день явно не в нашу пользу.
Будучи не так давно в Китае, аз грешный искал какие-то знаки того, как устроена китайская жизнь в XXI веке. Один такой знак попался мне на глаза в городе Харбине – старый железнодорожный мост, один из памятников великого русского Транссиба.
Громадный мост через реку Сунгари был построен в 1900 году русскими инженерами. Не так давно китайцы его бережно отреставрировали, сделали пешеходным, а в земляной насыпи устроили современный первоклассный музей русского Харбина.
А как поступили мы в аналогичной ситуации? Какова судьба жемчужины Транссиба – моста через Енисей в Красноярске? Моста, удостоенного золотой медали на Всемирной выставке в Париже (1900)? Да снесли мы его ничтоже сумняшеся в начале нулевых.
Вот и всё. Два подхода, два стиля жизни. И абсолютно разные результаты.

Необходимое послесловие. Мне и в голову не приходит призывать нас стать китайцами. Тем более, что к данной истории это вообще не имеет отношения.

СТРАННЫЙ СОН Даже не странный, а скорее дурной. Многих деталей я, увы, не помню, как это часто бывает в подобных случаях. Но сюжет не выходит у меня из головы.
Так вот, узнаю я (во сне!), что у одряхлевшего гегемона и супостата что-то там в голове щёлкнуло, и приказал он своему подручному Зе с нами замириться. Где собрались на этот раз, я не помню; обратил на себя внимание лишь всё тот же печально-анемичный субъект, сбивчиво отвечающий на вопросы корреспондентов. И опять что-то совершенно несуразное говорилось про Крым...
Не успел я крепко огорчиться, как оказался на какой-то пафосной шумной тусовке. Там все присутствующие изображали неописуемый восторг по поводу возвращения прежней благополучно-безоглядной и яркой жизни. Взрывом аплодисментов встречали они появление на сцене нашего бодрого, всегда нагловато улыбающегося главного банкира. Он явился в сопровождении двух совершенно одинаковых полуголых Дань Милохиных.
Откуда взялся второй, когда его успели клонировать, я тоже не знаю. Точнее, не помню. Тощие обнажённые руки придурков, их лифчики и кружевные трусики помню, а потом отвлёкся. Потому как началась презентация. Банкир с каким-то полудетским воодушевлением рассказывал, какой он построит на окраине Москвы новый район для успешных людей. Район по последней европейской экологической моде с невероятным мусоропроводом, который подведут к каждому стулу…
Тут я засобирался вон, еле протиснулся сквозь массовку… И почему-то сразу оказался за городом. Помню заросшее, давно непаханое поле, разбитую щебёночную дорогу и идущую по ней группу молодых людей. Шли они тяжело, неся с собой горбыли. Из этих сучковатых, растрескавшихся горбылей, пригодных разве что для печной растопки, они собирались устроить кровлю над порушенной и заброшенной старинной местной церквушкой…
Неужели так быстро вернулась эта прежняя довоенная жизнь? Идиотская, оскорбительная, колониально-никчёмная? Не может быть! А как же Новороссия, наши ребята? Чтобы узнать, что происходит, я стал искать рукой свой мобильник. И в этот момент проснулся…

НАШ ВЫБОР Начать войну с такой элитой и с такими генералами было безумием. Оставить всё как есть, закрепив за страной колониальный статус, было самоубийством. Россия скрепя сердце, замирая от ужаса, предпочла безумие.
Никто нам ничего не гарантировал, и сегодня не гарантирует, до исцеления ещё очень далеко, но даже сегодня, спустя два с лишним года, мы стали другими. Исчезла обречённость, апатия, постепенно возвращается вкус к жизни…
И вот новый безумный шаг – началось очищение от элитного гнилья, точнее пока лишь от гнилого генералитета. Не чистка – таким звериным кровопусканием в своё время занимался самозваный узурпатор - нет, именно очищение. Тем «экспертам», кто не видит здесь никакой разницы, можно только посочувствовать.
Между тем мы снова сильно рискуем, потому как и на этом новом этапе легче лёгкого не сдюжить, споткнуться и приняться за старое как мир самозабвенное, истовое поклонение золотому тельцу. Тем более, что оно, это поклонение, не прекращалось ни на минуту.

А ведь мы остались без интеллигенции… Поздравлять тут особенно не с чем, к этому шло давно. Интеллигенция в исторической России и даже в позднесоветский период играла заметную роль, порой очень даже заметную, к тому же ещё и разрушительную, а теперь вот – вся вышла.
Частью превратилась в украинствующих релокантов, прихлебателей-пораженцев, частью затаилась здесь, у нас, в воюющей стране на прежних хлебных местах, пережидая плохие времена и втайне надеясь на стамбульский финал. Короче, нет её.
Интеллектуалы такие-сякие есть, интеллигентные люди тоже есть, пописывают по сетям нечто немудрёно-вчерашнее. А интеллигенции как общественной силы, как авторитетного власть имеющего сообщества нет как нет.
А ведь, как ни крути, она нужна! Чеховы и Цветаевы нужны. Фудели очень нужны, и отец не меньше своего сына-исповедника. На одних чиновниках с их политтехнологической обслугой в России далеко не уедешь. Об этом и у Карамзина, и у Пушкина сказано в своё время много верного.
Кто-то должен «мыслить и страдать», а не только сидеть на совещаниях и расслабляться на корпоративах. Кто-то должен ездить по стране… Желательно не из Петербурга в Москву, а в противоположном, опять-таки не в радищевском, а в пушкинском направлении. Кто-то должен прекратить этот примиренческий бред слабогузого чиновничества и заявить о том, что в русской традиции зовётся национальным самопознанием.

ПОСЛЕСЛОВИЕ К ЮБИЛЕЮ Нам стоит пристальней присмотреться к пушкинской эпохе. (К пушкинской или николаевской, это кому как больше нравится.) В ту пору Россия взрастила плеяду гениев, поднявших планку русской культуры на головокружительную, недосягаемую высоту.
А каковы плоды? Каков итог? Через каких-нибудь двадцать лет «цветущая сложность» в одночасье сменилась разливанным морем русского нигилизма, пошлейшей писаревщиной и назойливыми проповедями Чернышевского, сочинявшего бредовые сны вздорной бабёнки.
Но в отличие от пушкинского «Современника», к которому русская публика отнеслась вполне равнодушно, эти революционные поделки шли нарасхват. Их с упоением читали и тогда, и позднее, и в конце концов от этих текстов родился «заступник и расплатчик», наш величайший самозванец ХХ века, сумевший погубить историческую Россию в хаосе «беспощадного» русского бунта.
Что ж получается? Даже великая литература наша не уврачевала изъяны правления «царя-консерватора» (как с гордостью называл себя Николай Павлович). Но диагноз поставила и изъяны описала.
Много важных явлений и понятий в ту пору были лишены подлинности. Многое было ненастоящим, мнимым, николаевский консерватизм в том числе. «Всё обман, всё мечты, всё не то, что кажется». Эта знаменитая гоголевская строчка как раз об этом.
Одному из творцов той эпохи, графу Уварову, недавно в Петербурге поставлен солидный памятник. Это весьма показательно, ведь на посту министра народного просвещения Империи он многое сделал. А эффективные менеджеры сегодня нарасхват. Вот и выходит, что на погубление национального поэта и возведение «умственных плотин» мы готовы закрыть глаза. В нашей жизни бюрократическое давно и основательно потеснило культурное.
Да и то сказать: чего не сделаешь ради мнимостей. Таких полезных и вечно любимых родной бюрократией…

…К этому шло неумолимо и неотвратимо. К этой вызывающей наглости, воинствующей беспочвенности, фанатичному, демонстративному жлобству. Только так и никак иначе аз грешный воспринимаю решение о переименовании улиц Бердянска. Возвращение советских названий в отвоёванном, пленённом сначала большевиками, а потом укронацистами южнорусском городе. Улица Чекистов, улица Урицкого и Менжинского, проспект Ленина… вновь появятся там, где зло, посеянное большевизмом, отравляло русскую жизнь изощрённо и долго, до начала ХХI века.
О том, что это было вовсе не зло, а великое благо, мы слышим давно. Деньги на пропаганду необольшевизма отпускаются щедро. Вместе с воплями «я – русский» и нескончаемыми уроками национал-большевизма пропаганда успешно решает поставленную перед ней задачу: добивает остатки русского сознания. Окончательно дезориентирует русского человека, делает из него беспечное и послушное орудие. Ментально возвращает туда, где был потерян смысл жизни.
После лошадиной дозы необольшевизма население не задаёт лишних вопросов. Можно завозить миллионы мигрантов, пилить бабло, строить мегаполисы-вавилоны… Одна незадача: воевать трудно. И побеждать невозможно.
Настоящими русскими людьми (и – защитниками Отечества, солдатами!) на улице Чекистов не становятся. На Благовещенской, на Софиевской, даже на Весёлой – дело другое. Впрочем, начальнику это не объяснишь. А прикормленному политтехнологу – тем более.

ПОСТСОВЕЦКИЙ КОЛИЗЕЙ. На его арене идут нескончаемые интеллектуальные бои. Программа боёв без правил однообразно скудна: Сталин, Ленин, Дзержинский, чекисты, обком, райком… ура, ура. Пьяная, нищая, отсталая, неграмотная, никуда не годная Россия, бездарный царь… долой, долой… Ильин фашист. Колчак убийца…
Это не Афинская школа, не беседы и дискуссии философов, которым внимают ученики, размышляющие над загадками бытия. Это бутафорские вопли, воинственные крики. И специфически-большевистское хамство. Площадок много, брутальных гладиаторов-неосовков хватает. Трибуны заполнены жаждущими хлеба и зрелищ.
На ночь они слушают соловьиные трели, с утра скачут по сетям и ютубам. В обстоятельные разъяснения выставленных на посмешище православных русских интеллектуалов эта взвинченная толпа вникать не собирается. Она приготовлена для другого – маскультом федеральных каналов, малаховскими скандалами, убогими зрелищами на тему давай поженимся, шоу таким, сяким, всяким, и тщательной зачисткой всего подлинно русского.
Сегодня в публичном пространстве невозможно представить себе даже академика Лихачёва. Об академике Панченко и говорить нечего. На арены колизея выпущены раскрученные и хамоватые. У них задача простая: заполнять политический и культурный вакуум жалкого неоязыческого мира, оставленного отщепенцами-релокантами. На голые вечеринки, на спектакли с извращениями и намёками на извращения объявлен временный мораторий. И потому – всё внимание на арену колизея. Дабы не отвлекаться. И не тревожить всесильных патрициев…

ТРАВА ЗАБВЕНИЯ Это не только метафора, это и вполне очевидное явление. Стремительное зарастание русского исторического пейзажа. Сначала травой, потом сорняком-березняком… И, наконец, окончательное превращение культурного ландшафта в дикий. С отсутствием лугов (которые нужно косить), с заросшими полями, с глухим чернолесьем, вытеснившим прозрачные рощи (которые – помните бунинских «Косцов» - тоже нужно косить).
У нас на Лопасне луга выкашивались столетиями, а берега реки заботливо и тщательно освобождались от зарослей ольхи и ивы. Теперь всё заросло. И только небольшой клочок старой луговины арендуют корейцы (!), ну и распахали его под морковь…
Ещё сравнительно недавно жители нашего села собирались по весне на сход, чтобы поделить все неудобья под покосы. Только неудобья! – обочины, лесные полянки, овражки. Потому как всё остальное пахал и косил местный колхоз. Силами, конечно, тех, кому для своих (личных) хозяйств доставались неудобья.
Теперь никаких хозяйств (кроме корейцев) в округе практически нет. Нужны ли они с сугубо экономической точки зрения, я не знаю. Московский вавилон, пухнущий по соседству, точно не нужен (об этом любой профессиональный градостроитель скажет). А вот исторический ландшафт, картина родной земли не просто нужна - жизненно необходима.
Иначе как воспитать русского человека, на каких образах, в какой среде? Как настроить его зрение (следовательно, и – мировоззрение)? На войне? На чиновных мероприятиях? Как?

СО ВРАНЬЯ ПОШЛИН НЕ БЕРУТ Любопытно, право, к чему готовит нас товарищ Прилепин, называя Ленина «главным русофилом ХХ века»?
К новой гражданской войне? К миллионам жертв и разорению страны? К гонениям на Церковь Христову? К очередному изъятию церковных ценностей? К массовому голоду? Или, может быть, к новому Бресту?
Все эти деяния «главного русофила ХХ века» хорошо известны и подтверждены документально. Плоды этих деяний мы пожинаем до сих пор. Особенно болезненно – ментальный погром русского общества, блестяще организованный всё тем же несравненным русофилом.
Его виртуозное владение демагогией, всеми видами лганья, искусством шантажа и провокации получило международное признание. Ленинский опыт по достоинству оценен нашими бывшими «партнёрами» и ныне широко используется ими в гибридной войне с Россией.
Только куда им, чужакам. У нас есть свои, доморощенные ученики великого борца за правду. И законный кандидат на роль «главного русофила» ХХI века тоже имеется.