отвлекаюсь от новостей путем погружения в историю. сейчас пытаюсь раскопать (вдали от архивов, увы) хоть какие-то подробности о личной жизни вацлава воровского, советского полпреда, убитого в 1923 году в лозанне.
пока выяснила, что у него была не одна жена, а две. о первой жене, юлии адамовне толочко, и об их отношениях позднейший литератор пишет так:
"Следует сказать, что его взбалмошная жена с привлекательной внешностью служила предметом постоянных ухаживаний со стороны «сердечных друзей». Воровский высмеивал подобных «друзей», советовал ей остерегаться таких людей. ... Письма Воровского из тюрьмы приоткрывают нам частичку его души, показывают, над чем он задумывался и о чем рассуждал. Много внимания уделял он в те дни логике, приучая себя к правильному логическому мышлению. «Гораздо важнее для тебя это логика — наука индуктивная, — сообщал он жене. — Здесь советую тебе основательно рассмотреть методы исключения, сравнения… Эти приемы употребляются не только при научном исследовании, но и при повседневном познании, человек бессознательно применяет их в более или менее чистом виде». Воровский и жене советовал прежде всего прочесть «Логику» Минто, которая легко и увлекательно написана. Он рекомендовал ей заняться также политической экономией, ссылаясь на популярную брошюрку Гросса «Экономическая система К. Маркса», которая имелась у них дома." (Николай Пияшев, Воровский, Молодая гвардия 1959)
горазды эти ваши марксисты нотации читать, вот что я скажу.
пока выяснила, что у него была не одна жена, а две. о первой жене, юлии адамовне толочко, и об их отношениях позднейший литератор пишет так:
"Следует сказать, что его взбалмошная жена с привлекательной внешностью служила предметом постоянных ухаживаний со стороны «сердечных друзей». Воровский высмеивал подобных «друзей», советовал ей остерегаться таких людей. ... Письма Воровского из тюрьмы приоткрывают нам частичку его души, показывают, над чем он задумывался и о чем рассуждал. Много внимания уделял он в те дни логике, приучая себя к правильному логическому мышлению. «Гораздо важнее для тебя это логика — наука индуктивная, — сообщал он жене. — Здесь советую тебе основательно рассмотреть методы исключения, сравнения… Эти приемы употребляются не только при научном исследовании, но и при повседневном познании, человек бессознательно применяет их в более или менее чистом виде». Воровский и жене советовал прежде всего прочесть «Логику» Минто, которая легко и увлекательно написана. Он рекомендовал ей заняться также политической экономией, ссылаясь на популярную брошюрку Гросса «Экономическая система К. Маркса», которая имелась у них дома." (Николай Пияшев, Воровский, Молодая гвардия 1959)
горазды эти ваши марксисты нотации читать, вот что я скажу.
продолжаю читать жзл про Воровского. вспоминаю себя 10 лет назад, удивлявшуюся, что дипломатические ноты французского правительства в начале 1920х печатались на обеих сторонах листа из-за нехватки бумаги. но удивляться, похоже, было нечего. вот в советской россии идут рассуждения о пролетарской печати:
"...Со стаканом жидкого чая в руке Воровский строил обширные планы. Он хотел, чтобы Госиздат выпускал и художественную литературу, и научную, и агитационную.
— Издадим русских классиков, пусть народ читает. Переведем Маркса. Выпустим массу брошюр…
— А где бумага? — сухо бросал Иван Иванович Скворцов, покручивая ус.
И Воровский спускался с заоблачных высот на землю. Он видел перед собой сотни телеграмм с одним-единственным требованием — бумаги. Он вспоминал, что провинциальные газеты печатались на оберточной бумаге…"
а общий расклад хорошо суммирован фразой, приведенной в другом месте того же бессмертного труда. "несмотря на голод и разруху, жизнь налаживалась."
"...Со стаканом жидкого чая в руке Воровский строил обширные планы. Он хотел, чтобы Госиздат выпускал и художественную литературу, и научную, и агитационную.
— Издадим русских классиков, пусть народ читает. Переведем Маркса. Выпустим массу брошюр…
— А где бумага? — сухо бросал Иван Иванович Скворцов, покручивая ус.
И Воровский спускался с заоблачных высот на землю. Он видел перед собой сотни телеграмм с одним-единственным требованием — бумаги. Он вспоминал, что провинциальные газеты печатались на оберточной бумаге…"
а общий расклад хорошо суммирован фразой, приведенной в другом месте того же бессмертного труда. "несмотря на голод и разруху, жизнь налаживалась."
а вот "коммерсант" тоже обратился к вопросу бумаги. как там у вас, есть на чем писать нетленку?
Forwarded from Полка
К текущему бумажно-типографскому кризису: «Коммерсантъ-Weekend» о том, на что не хватило бумаги Бунину, Ахматовой, Бабелю и другим
«А так как мне бумаги не хватило, я на твоем пишу черновике». Это строки Анны Ахматовой из посвящения к «Поэме без героя», написанные в декабре 1940 года. Слова о нехватке бумаги кажутся поэтическим образом: из «чужого» черновика в поэму начинают проступать слова из прошлого. Были, однако, у этого образа и биографические обстоятельства: за несколько месяцев до этого, в августе 1940-го, Корней Чуковский записал в дневнике слова Ахматовой: «Моей второй книги не будет: говорят, нет бумаги, но это из вежливости».
https://www.kommersant.ru/doc/5292380
«А так как мне бумаги не хватило, я на твоем пишу черновике». Это строки Анны Ахматовой из посвящения к «Поэме без героя», написанные в декабре 1940 года. Слова о нехватке бумаги кажутся поэтическим образом: из «чужого» черновика в поэму начинают проступать слова из прошлого. Были, однако, у этого образа и биографические обстоятельства: за несколько месяцев до этого, в августе 1940-го, Корней Чуковский записал в дневнике слова Ахматовой: «Моей второй книги не будет: говорят, нет бумаги, но это из вежливости».
https://www.kommersant.ru/doc/5292380
Коммерсантъ
«Говорят, нет бумаги, но это из вежливости»
На что не хватило бумаги Бунину, Ахматовой, Бабелю и другим
фонды гарфа таят прекрасное, например:
"выписка из протокола заседания Совнаркома от 8 мая 1923 г. и постановление Совнаркома от 20 июня 1923 г. об отпуске средств на закупку подарков Далай-Ламе и членам Тибетского правительства, ходатайство Наркомата иностранных дел по этому вопросу" (ф. Р130, оп. 29, д. 282)
"выписка из протокола заседания Совнаркома от 8 мая 1923 г. и постановление Совнаркома от 20 июня 1923 г. об отпуске средств на закупку подарков Далай-Ламе и членам Тибетского правительства, ходатайство Наркомата иностранных дел по этому вопросу" (ф. Р130, оп. 29, д. 282)
Forwarded from USSResearch
Раздельный сбор мусора в РСФСР в 1921 году
«Мусор предписано нам собрать в кучи и рассортировать на четыре группы: а) гниющие отбросы, б) негниющие отбросы, в) строительный мусор, г) отбросы, могущие гореть. Подумайте, как все предусмотрено! Ну, есть ли что подобное в капиталистических странах?»
Отрывок из книги: Николай Потапович Окунев. «Дневник москвича. 1920–1924. Книга 2.»
«Мусор предписано нам собрать в кучи и рассортировать на четыре группы: а) гниющие отбросы, б) негниющие отбросы, в) строительный мусор, г) отбросы, могущие гореть. Подумайте, как все предусмотрено! Ну, есть ли что подобное в капиталистических странах?»
Отрывок из книги: Николай Потапович Окунев. «Дневник москвича. 1920–1924. Книга 2.»
свадебное фото норвежской социалистки Августы Осен. это 1899 год. ей тут двадцать.
через несколько лет она станет первой социалисткой – членом городского совета Трондхейма, третьего по населению города страны. потом карьера политагитатора, журналистика, партийные назначения и, наконец, визит в Москву на конгресс Коминтерна в 1920-м. там Августа погибла во время крушения самолета на авиашоу, несчастный случай. и ее похоронили на Красной площади, когда это еще не было мейнстримом.
а ведь глядя на эти милые щечки, ничего такого и не подумаешь.
через несколько лет она станет первой социалисткой – членом городского совета Трондхейма, третьего по населению города страны. потом карьера политагитатора, журналистика, партийные назначения и, наконец, визит в Москву на конгресс Коминтерна в 1920-м. там Августа погибла во время крушения самолета на авиашоу, несчастный случай. и ее похоронили на Красной площади, когда это еще не было мейнстримом.
а ведь глядя на эти милые щечки, ничего такого и не подумаешь.
немного семейных хитросплетений:
май 1923 года. мориц конради убивает советского полпреда вацлава воровского: это месть за то, что красные уничтожили всю его (конради) семью.
ноябрь 1923 года. генерал евгений миллер пытается нарыть компромат на вдову воровского дору: мол, надо бы представить ее "веселой вдовушкой", чтобы присяжные ей не сочувствовали и оправдали конради (компромат не нашли, но конради оправдали)
ноябрь 1896 года. еще-тогда-не-генерал евгений миллер венчается с натальей николаевной шиповой. имя свое невеста получила в честь бабушки, натальи николаевны какой? правильно, ланской-пушкиной.
сентябрь 1937 года (со смерти пушкина сто лет). евгений миллер похищен из парижа агентами нквд и вывезен в москву на пароходе (казалось бы, "пушкин", но нет) "мария ульянова"
как будто других людей, кроме родственников, на свете вообще нет!
май 1923 года. мориц конради убивает советского полпреда вацлава воровского: это месть за то, что красные уничтожили всю его (конради) семью.
ноябрь 1923 года. генерал евгений миллер пытается нарыть компромат на вдову воровского дору: мол, надо бы представить ее "веселой вдовушкой", чтобы присяжные ей не сочувствовали и оправдали конради (компромат не нашли, но конради оправдали)
ноябрь 1896 года. еще-тогда-не-генерал евгений миллер венчается с натальей николаевной шиповой. имя свое невеста получила в честь бабушки, натальи николаевны какой? правильно, ланской-пушкиной.
сентябрь 1937 года (со смерти пушкина сто лет). евгений миллер похищен из парижа агентами нквд и вывезен в москву на пароходе (казалось бы, "пушкин", но нет) "мария ульянова"
как будто других людей, кроме родственников, на свете вообще нет!
Forwarded from Литература и жизнь
В годовщину смерти Пришвина вспомнил отличную историю Паустовского про него.
«На платформе Пришвин начал благодарить невзрачного человека, но тот в ответ только посоветовал Пришвину написать на всех тюках химическим карандашом слово "фольклор".
- Русский человек,- объяснил он,- с уважением относится к непонятным, особенно к иностранным словам. После этого никто ваши вещи не тронет. Я за это ручаюсь.
- Извините мое невежество,- спросил Пришвин,- но что это за мощное учреждение - вот этот самый Магалиф - которое вы собой представляете? Почему одно упоминание о нем так ошеломляюще действует на заградительные отряды?
Человек виновато улыбнулся.
- Это не учреждение,- ответил он.- Это моя фамилия. Она иногда помогает.
Пришвин расхохотался.
Он послушался Магалифа и написал на тюках загадочное слово "фольклор". С тех пор ни один заградительный отряд не решился тронуть эти тюки».
«На платформе Пришвин начал благодарить невзрачного человека, но тот в ответ только посоветовал Пришвину написать на всех тюках химическим карандашом слово "фольклор".
- Русский человек,- объяснил он,- с уважением относится к непонятным, особенно к иностранным словам. После этого никто ваши вещи не тронет. Я за это ручаюсь.
- Извините мое невежество,- спросил Пришвин,- но что это за мощное учреждение - вот этот самый Магалиф - которое вы собой представляете? Почему одно упоминание о нем так ошеломляюще действует на заградительные отряды?
Человек виновато улыбнулся.
- Это не учреждение,- ответил он.- Это моя фамилия. Она иногда помогает.
Пришвин расхохотался.
Он послушался Магалифа и написал на тюках загадочное слово "фольклор". С тех пор ни один заградительный отряд не решился тронуть эти тюки».
небольшая выписка из (в остальном как будто очень экспрессивной и путаной) книжки мишеля рагона "the space of death" – про кремацию в революционной франции, стр. 220 английского издания:
A debate on cremation took place in 1789 but, although it was sometimes practiced, after over a thousand years of prohibition it was not to be advocated. The first cremation did not take place until 1794. The Constitutionnel Fontaine, who died at Montpellier, was in fact solemnly burned in the Champ-de-Mars and his ashes sent to the Convention, which, not knowing what to do with them, ordered that they be placed in the National Archives.
A debate on cremation took place in 1789 but, although it was sometimes practiced, after over a thousand years of prohibition it was not to be advocated. The first cremation did not take place until 1794. The Constitutionnel Fontaine, who died at Montpellier, was in fact solemnly burned in the Champ-de-Mars and his ashes sent to the Convention, which, not knowing what to do with them, ordered that they be placed in the National Archives.
ЦГАМО на голубом глазу:
"5 марта 1921
О ЗАХОРОНЕНИИ НА КЛАДБИЩАХ
Согласно постановлению Президиума М.С.Р. и К.Д. Монастырские Кладбища закрыты для похорон. Исключения допускаются только для умерших: 1/ Коммунистов, <...>"
"5 марта 1921
О ЗАХОРОНЕНИИ НА КЛАДБИЩАХ
Согласно постановлению Президиума М.С.Р. и К.Д. Монастырские Кладбища закрыты для похорон. Исключения допускаются только для умерших: 1/ Коммунистов, <...>"
ронен стейнберг, пишущий о великой французской революции (не путать с марком стейнбергом, пишущим о русской революции 1917 года), обращает наше внимание на то, что некоторые врачи практиковали шоковую терапию еще в конце восемнадцатого века:
In 1777 for example, the English medical student Thomas Perberton recounted the case of a young, depressed girl who refused to get out of bed or cooperate with her doctors. Her physician then left the room, undressed, and proceeded to jump, naked, into the girl's bed. She in turn jumped out in a panic and, we are told, was subsequently cured of her melancholy. One of the major theoreticians of vitalism, the physician Bordeu from Montpellier ... developed a "therapeutics of perturbation" whereby terror and pain would be used in order to induce a state of "crisis" that could cure patients by jolting their sensibilities.
R. Steinberg, "Trauma and the effects of mass violence in revolutionary France: A critical inquiry," Réflexions historiques 2015, p. 35
In 1777 for example, the English medical student Thomas Perberton recounted the case of a young, depressed girl who refused to get out of bed or cooperate with her doctors. Her physician then left the room, undressed, and proceeded to jump, naked, into the girl's bed. She in turn jumped out in a panic and, we are told, was subsequently cured of her melancholy. One of the major theoreticians of vitalism, the physician Bordeu from Montpellier ... developed a "therapeutics of perturbation" whereby terror and pain would be used in order to induce a state of "crisis" that could cure patients by jolting their sensibilities.
R. Steinberg, "Trauma and the effects of mass violence in revolutionary France: A critical inquiry," Réflexions historiques 2015, p. 35
записки молодого враля
ронен стейнберг, пишущий о великой французской революции (не путать с марком стейнбергом, пишущим о русской революции 1917 года), обращает наше внимание на то, что некоторые врачи практиковали шоковую терапию еще в конце восемнадцатого века: In 1777 for example…
нет, ладно, на самом деле занимательней другое. возникновение психиатрии как отдельной области науки (тоже конец 18 - начало 19 века) этот автор связывает с "этосом буржуазии" и ценностями "сдержанности, респектабельности и секулярности". с этими ценностями идея о том, что террор (и вообще сильные потрясения) могут иметь какие-то позитивные последствия для человека и общества, была несопоставима. есть о чем подумать!
читаю записки надежды иоффе, дочки адольфа иоффе, соратника троцкого, про ее первую ссылку в 1929-1930:
"Во всяком случае, в ссылку я ехала не тапом, а в обыкновенном купейном вагоне, с ребенком, мужем и няней. ... Из Красноярска в Хабаровск я ехала в купейном вагоне, правда, с конвоем, в лице одного сержанта. Он оказался славным услужливым парнем, на остановках покупал мне простоквашу и булочки. Соседи по купе, супружеская пара, приняли меня за жену какого-то большого военного чина, который дал мне этого сержанта для услуг. Они очень косились на меня всю дорогу, демонстративно общались только с 7-месячной Туськой, а жена время от времени бурчала себе под нос: "Развели денщиков, как в старое время.""
"Во всяком случае, в ссылку я ехала не тапом, а в обыкновенном купейном вагоне, с ребенком, мужем и няней. ... Из Красноярска в Хабаровск я ехала в купейном вагоне, правда, с конвоем, в лице одного сержанта. Он оказался славным услужливым парнем, на остановках покупал мне простоквашу и булочки. Соседи по купе, супружеская пара, приняли меня за жену какого-то большого военного чина, который дал мне этого сержанта для услуг. Они очень косились на меня всю дорогу, демонстративно общались только с 7-месячной Туськой, а жена время от времени бурчала себе под нос: "Развели денщиков, как в старое время.""
записки молодого враля
читаю записки надежды иоффе, дочки адольфа иоффе, соратника троцкого, про ее первую ссылку в 1929-1930: "Во всяком случае, в ссылку я ехала не тапом, а в обыкновенном купейном вагоне, с ребенком, мужем и няней. ... Из Красноярска в Хабаровск я ехала в купейном…
"Павел встречал нас на вокзале в Хабаровске. Ему хотелось обставить встречу как можно лучше, и он попросил машину у своего знакомого работника крайисполкома (машин в то время в Хабаровске было мало). Знакомый сказал, что он бы с удовольствием, но ту машину, которой он может распоряжаться, взяли в ГПУ – кого-то везут под конвоем, а их все в разгоне. Как потом выяснилось, под конвоем везли именно меня."
бывают странные сближенья
читаю воспоминания Вениамина Каверина "Освещенные окна" (1970-76). Фрагмент о 1917 г. во Пскове:
"Солдаты в шинелях, накинутых на плечи, раздают листовки: "Долой большевиков" -- эти слова напечатаны крупно, а за ними с красной строки: "Кричат контрреволюционеры всех и всяческих мастей, помещики и капиталисты". К вечеру тюремные служащие сдают оружие, и солдаты освобождают большевиков."
с изумлением вижу в этом почти прямую (то есть инвертированную) строфу из Post aetatem nostram Бродского (1970):
В расклеенном на уличных щитах
«Послании к властителям» известный,
известный местный кифаред, кипя
негодованьем, смело выступает
с призывом Императора убрать
(на следующей строчке) с медных денег.
Толпа жестикулирует. Юнцы,
седые старцы, зрелые мужчины
и знающие грамоте гетеры
единогласно утверждают, что
«такого прежде не было» – при этом
не уточняя, именно чего
«такого»:
мужества или холуйства.
Поэзия, должно быть, состоит
в отсутствии отчетливой границы.
читаю воспоминания Вениамина Каверина "Освещенные окна" (1970-76). Фрагмент о 1917 г. во Пскове:
"Солдаты в шинелях, накинутых на плечи, раздают листовки: "Долой большевиков" -- эти слова напечатаны крупно, а за ними с красной строки: "Кричат контрреволюционеры всех и всяческих мастей, помещики и капиталисты". К вечеру тюремные служащие сдают оружие, и солдаты освобождают большевиков."
с изумлением вижу в этом почти прямую (то есть инвертированную) строфу из Post aetatem nostram Бродского (1970):
В расклеенном на уличных щитах
«Послании к властителям» известный,
известный местный кифаред, кипя
негодованьем, смело выступает
с призывом Императора убрать
(на следующей строчке) с медных денег.
Толпа жестикулирует. Юнцы,
седые старцы, зрелые мужчины
и знающие грамоте гетеры
единогласно утверждают, что
«такого прежде не было» – при этом
не уточняя, именно чего
«такого»:
мужества или холуйства.
Поэзия, должно быть, состоит
в отсутствии отчетливой границы.