Марина Хаген

***

снег выковыриваю
изо рта снеговика
чтоб КРИЧАЛ

#deprofundis

o tempora o mores

Иногда даже солнце над пасторалью Эйн-Карема становится просто инфернальным сгустком газа

Данила Давыдов

***

коалиция слабых и мёртвых,
одноразовых судеб реестр,
неучтенных, неназванных ворох,
злополучный, беззвучный оркестр,

всех насельников примечаний,
уместившихся в и т. п.,
или вовсе никак не учтенных,
растворённых навечно в толпе, —

здесь грамматика требует, чтобы
это всё обобщилось, но нет,
ведь недаром отброшены, стёрты,
и не ясно, кто тут говорит

#deprofundis

Четыре года назад Василий Бородин покончил с собой. Помню этот день как сейчас: анабиоз, непонимание, слезы тех, с кем говорил о нем. Я категорически не разделяю распространенного, уменьшительно-ласкательного к нему отношению ("Вася", "светлый поэт", etc.), он был разный и сложный. До поры ему хватало сил справляться с (принципиально неразрешимым) конфликтом, который стоял в центре его жизни и письма. Если бы я даже был уполномочен говорить об этом, то не знал бы как описать его. Пронзенность? Уязвимость? Прекарность? Да, но без побочных контекстов этих слов: то романтически-кровожадных, то аляповато-прагматичных.

Четыре текста почти наобум.


* * *

танец горит и воля та
танец горит и пустота

вот эта музыка холод лба
мокрая улица и труба
чёрная плёнка и световой
горестный ливень и первый вой

вой это гинзберг живёт внизу
чешет подтяжки жуёт слезу
видимость гинзберг чужая власть
нежность отчаянья началась

вырви нам вырви чужие лбы
выйди из зеркала и судьбы
в ритме изменчивого труда
видимость тела его слюда

разность измены и простоты
чёрные мокнущие бинты

эти бинты начинают ныть
если сказать и очисти ны


***

чай разлетается чуть-чуть
вмятыми шариками: путь
из них любого — невесом,
«проснувшись в сон»,

и космонавты их легко
по́ носу щёлкнут, как мальков,
или в наушниках — не «что»,
а решето:

в сетчатом треске тишины —
само безмыслие длины
крутящего себя пути,
и

ты прости,
что не пишу тебе, как прошёл сегодняшний день;
я латал обшивку
и смотрел боковым зрением, как
дальние звёзды — вспышками — объединялись в фигуры,
а
потом между ними так же мгновенно терялась связь

***

и не ветер — огромный ветер
против шерсти земли
земля рыжая земля вечер
шли
прошли
часть пути
и ещё идти

а земля отпускает ветер выгнуться небом
или — нет, не погладить, а один раз провести
по ноябрьской шерсти земли
пока все не видят

***

СТИХИ О СОВЕТСКОМ ЦИРКЕ

воздушно-капельным путём
ресниц улов ли век улов
изнанку гладит тянет тень
как чудо-лучики от слов

на циферблате цирковом
педальки -- ноги достают
едва, но ставят на канат
и подмигнув спине поют

что не подхватишь не продашь
канат уже над пустырём
и над болотом-волдырём
ли валуном-монастырём

летит из сточенных зубов
слюнной вальсок словарный вар
и вьют подхвачены трубой
канат -- другой -- лучи-слова

и ты влезаешь по нему
где всё не весит ничего
под веки вечные всему
под веки вечные всего

Олег Юрьев

***

Что будет музыкой в аду?
Пила в разветвьях голотелых.
И колоченье оголтелых
Косилок на холстом ходу?

Что будет золотом в аду?
Ветчины узкие магнолий?
А злотым медным — не стегно ли
Медведки, вытомленной во льду?

Что будет пóтом в полом сне?
Что будет Тютчевым и морем?
Что — истомлением, что — горем?
И что потóм, куда и мне..?

#deprofundis

Спасибо всем друзьям за беспокойство, вы котята! Мы в безопасности, не волнуйтесь. Отсидели час в миклáте (убежище), познакомились с чудесной собакой Латти (я только сейчас обнаружил эту рифму!), и это самая чилловая собака на свете ever (хотя на фото она решила сыграть в "случайный ренессанс").

Хрупче мужского эго могут быть только чувства британца, который "может понять тебя как-то не так" (или чувства француза, с которым заговорили на английском, ахаха)

Ингер Кристенсен

***

Я вижу анемоны.
Я не представляю себе,
что анемоны видят меня,
и всё же,
пока они вдыхают
кислород в лесной воздух
и в этом крошащемся
после-образе,
как после сжигания
магнезии,
есть что-то, что говорит мне,
что тем осязаемей и я.

___
Перевод с датского Алёши Прокопьева

#deprofundis