Консервативный вестник

То, что делает эту организацию такой интересной, — это именно ее ведущая роль в рамках хорошо организованной сети объединений, религиозных организаций и политических партий, стоящих за тем, что я называю «Реставрацией Рэйва». Действительно, не было никакого военного переворота (к большому разочарованию Юкио Мисимы), нет массовых протестов на улицах, нет и высокоэффективного популистского лидера, действующего по собственной личной инициативе. Это, скорее, хорошо организованная административная перестройка институтов страны, проводимая в течение длительного периода времени, терпеливо выстраивающая общественное согласие и осуществляющая — в нужный момент — радикальные изменения.

Важно помнить, что такое положение дел стало возможным в Японии только из-за уникальной особенности ее общества: неразрешенного напряжения между двумя душами страны. С одной стороны, есть довоенная, милитаристская, теократическая и традиционалистская Япония, сосредоточенная на концепции Кокутай, императорского института и государственной религии синто. С другой стороны, есть Япония, выкованная союзнической оккупацией: либеральная, светская и демократическая — почти республиканская — наивысшим выражением которой является Конституция 1947 года, разработанная штабом генерала Макартура. Ситуация такова, что тезис и антитезис живут вместе, в постоянном напряжении на протяжении более семи десятилетий, не создавая синтеза. Это напряжение, которое рано или поздно должно быть каким-то образом разрешено; и это разрешение — то, что мы наблюдаем в XXI веке.

Великий переломный момент наступил в 1990-х годах. С 1947 года и до конца холодной войны послевоенная система укреплялась экономическим ростом и процветанием, подкрепленным статусом Японии как важного союзника США на Дальнем Востоке, в то время как США обеспечивали свое военное присутствие в качестве компенсации за собственную демилитаризацию Японии. Однако 1990-е годы принесли некоторые важные изменения: окончание Холодной войны подняло серьезные вопросы о стратегической роли Японии; и ее главный союзник, США, начал воспринимать ее как экономического конкурента (мнение, которое было ослаблено растущим соперничеством с Китаем). В то же время японская экономика застаивалась, пошатнув еще один из столпов послевоенной Японии. Затем, в 1995 году, землетрясение в Кобе привело к гибели более 6000 человек и перемещению 300 000 человек. Смертоносная газовая атака зарином в токийском метро, ​​осуществленная религиозным культом Аум Синрикё, еще больше пошатнула уверенность японского общества.

Поэтому неудивительно, что «Ниппон кайги» была основана в 1997 году. Она объединила две существующие организации: Национальную конференцию по защите Японии, в основном политическую ассоциацию, среди членов которой было несколько ветеранов войны, и Общество по защите Японии, имевшее более религиозный характер. Она унаследовала общие цели, разделяемые ее предшественниками: восстановить Кокутай путем расширения политической роли императора и возвращения его священного/религиозного измерения; отвергнуть статью 9 Конституции, которая запрещает Японии вести войну или иметь вооруженные силы; и подтвердить более консервативный и националистический нарратив о национальной идентичности.

В последующие годы «Ниппон кайги» завоевала позиции в гражданском обществе, армии (т. е. в Силах самообороны, демократической и демилитаризованной замене Императорских вооруженных сил) и религиозном руководстве, найдя сторонников как в основных организациях синто, так и в других религиозных движениях (в религиозном отношении Япония представляет собой довольно раздробленную мозаику). Наконец, она стала решающей силой в Либерально-демократической партии, политической партии, которая правит Японией с 1957 года, руководство которой всегда имело скрытую цель разработать новую «суверенную» конституцию.

2/4

www.group-telegram.com/us/filpolrusikrubik.com/3107

21 viewsNov 24 at 06:08

То, что делает эту организацию такой интересной, — это именно ее ведущая роль в рамках хорошо организованной сети объединений, религиозных организаций и политических партий, стоящих за тем, что я называю «Реставрацией Рэйва». Действительно, не было никакого военного переворота (к большому разочарованию Юкио Мисимы), нет массовых протестов на улицах, нет и высокоэффективного популистского лидера, действующего по собственной личной инициативе. Это, скорее, хорошо организованная административная перестройка институтов страны, проводимая в течение длительного периода времени, терпеливо выстраивающая общественное согласие и осуществляющая — в нужный момент — радикальные изменения.

Важно помнить, что такое положение дел стало возможным в Японии только из-за уникальной особенности ее общества: неразрешенного напряжения между двумя душами страны. С одной стороны, есть довоенная, милитаристская, теократическая и традиционалистская Япония, сосредоточенная на концепции Кокутай, императорского института и государственной религии синто. С другой стороны, есть Япония, выкованная союзнической оккупацией: либеральная, светская и демократическая — почти республиканская — наивысшим выражением которой является Конституция 1947 года, разработанная штабом генерала Макартура. Ситуация такова, что тезис и антитезис живут вместе, в постоянном напряжении на протяжении более семи десятилетий, не создавая синтеза. Это напряжение, которое рано или поздно должно быть каким-то образом разрешено; и это разрешение — то, что мы наблюдаем в XXI веке.

Великий переломный момент наступил в 1990-х годах. С 1947 года и до конца холодной войны послевоенная система укреплялась экономическим ростом и процветанием, подкрепленным статусом Японии как важного союзника США на Дальнем Востоке, в то время как США обеспечивали свое военное присутствие в качестве компенсации за собственную демилитаризацию Японии. Однако 1990-е годы принесли некоторые важные изменения: окончание Холодной войны подняло серьезные вопросы о стратегической роли Японии; и ее главный союзник, США, начал воспринимать ее как экономического конкурента (мнение, которое было ослаблено растущим соперничеством с Китаем). В то же время японская экономика застаивалась, пошатнув еще один из столпов послевоенной Японии. Затем, в 1995 году, землетрясение в Кобе привело к гибели более 6000 человек и перемещению 300 000 человек. Смертоносная газовая атака зарином в токийском метро, ​​осуществленная религиозным культом Аум Синрикё, еще больше пошатнула уверенность японского общества.

Поэтому неудивительно, что «Ниппон кайги» была основана в 1997 году. Она объединила две существующие организации: Национальную конференцию по защите Японии, в основном политическую ассоциацию, среди членов которой было несколько ветеранов войны, и Общество по защите Японии, имевшее более религиозный характер. Она унаследовала общие цели, разделяемые ее предшественниками: восстановить Кокутай путем расширения политической роли императора и возвращения его священного/религиозного измерения; отвергнуть статью 9 Конституции, которая запрещает Японии вести войну или иметь вооруженные силы; и подтвердить более консервативный и националистический нарратив о национальной идентичности.

В последующие годы «Ниппон кайги» завоевала позиции в гражданском обществе, армии (т. е. в Силах самообороны, демократической и демилитаризованной замене Императорских вооруженных сил) и религиозном руководстве, найдя сторонников как в основных организациях синто, так и в других религиозных движениях (в религиозном отношении Япония представляет собой довольно раздробленную мозаику). Наконец, она стала решающей силой в Либерально-демократической партии, политической партии, которая правит Японией с 1957 года, руководство которой всегда имело скрытую цель разработать новую «суверенную» конституцию.

2/4

BY Консервативный вестник