Роман «Имени такого-то» вышел в декабре, но после 24 февраля читается особенно зловеще. Линор Горалик помещает историю эвакуации из Москвы психиатрической больницы имени Кащенко, легендарной «Канатчиковой дачи», в ирреальный мир страшной сказки. Животные тут выступают «волшебными помощниками», вся техника одушевленная и истекает кровью после «ранений», близнецы-сироты по ночам превращаются в двухголового котенка, а под конец возникают молочные реки и кисельные берега. Безумием героев это не объясняется, для Горалик было «важно не превратить всё в "корабль дураков", это слишком простой и слишком плохой ход»: кто врач, кто матрос, кто психически нездоровый человек, во время войны не важно, «все ведут себя совершенно рационально в совершенно иррациональной реальности». Естественно, бросается в глаза параллель с «Ленинградскими сказками», но эта «производственная драма в аду», конечно, взрослее. Я не соприкасался раньше с прозой Линор Горалик, лишь с переводами, стихами и Зайцем ПЦ; она волшебная во всех смыслах.
Роман «Имени такого-то» вышел в декабре, но после 24 февраля читается особенно зловеще. Линор Горалик помещает историю эвакуации из Москвы психиатрической больницы имени Кащенко, легендарной «Канатчиковой дачи», в ирреальный мир страшной сказки. Животные тут выступают «волшебными помощниками», вся техника одушевленная и истекает кровью после «ранений», близнецы-сироты по ночам превращаются в двухголового котенка, а под конец возникают молочные реки и кисельные берега. Безумием героев это не объясняется, для Горалик было «важно не превратить всё в "корабль дураков", это слишком простой и слишком плохой ход»: кто врач, кто матрос, кто психически нездоровый человек, во время войны не важно, «все ведут себя совершенно рационально в совершенно иррациональной реальности». Естественно, бросается в глаза параллель с «Ленинградскими сказками», но эта «производственная драма в аду», конечно, взрослее. Я не соприкасался раньше с прозой Линор Горалик, лишь с переводами, стихами и Зайцем ПЦ; она волшебная во всех смыслах.
If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Anastasia Vlasova/Getty Images At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform.
from us
