Французский литературовед и психоаналитик Пьер Байяр известен по книге «Искусство рассуждать о книгах, которые вы не читали» (я ее не читал). Интересно рассуждать о том, что наверняка каждый прочел или знает по экранизациям, — тоже искусство, и байярова книжка про Холмса как раз об этом. А что, если настоящему убийце удалось скрыться от сыщиков и, самое главное, от автора? Байяр изящно и не заумно препарирует «Собаку Баскервилей»: перечитывая с ним Конан-Дойля, начинаешь думать, что он, кажется, прав. Холмс поверил в легенду про адскую собаку и дальнейшие события воспринимал через этот фильтр, а Ватсон вообще рассказчик ненадежный, вот они и решили, что Стэплтон преступник, хотя он, а не сэр Генри, был главной жертвой. Текст становится объемнее и обретает собственную жизнь, не зависящую от намерений писателя, это ли не чудо, это ли не большая литература.
В других своих книжках Пьер Байяр «отправляет на новое рассмотрение» дела Эдипа, Клавдия и «убийцы Роджера Экройда» — вот что я тоже с радостью бы прочитал.
Французский литературовед и психоаналитик Пьер Байяр известен по книге «Искусство рассуждать о книгах, которые вы не читали» (я ее не читал). Интересно рассуждать о том, что наверняка каждый прочел или знает по экранизациям, — тоже искусство, и байярова книжка про Холмса как раз об этом. А что, если настоящему убийце удалось скрыться от сыщиков и, самое главное, от автора? Байяр изящно и не заумно препарирует «Собаку Баскервилей»: перечитывая с ним Конан-Дойля, начинаешь думать, что он, кажется, прав. Холмс поверил в легенду про адскую собаку и дальнейшие события воспринимал через этот фильтр, а Ватсон вообще рассказчик ненадежный, вот они и решили, что Стэплтон преступник, хотя он, а не сэр Генри, был главной жертвой. Текст становится объемнее и обретает собственную жизнь, не зависящую от намерений писателя, это ли не чудо, это ли не большая литература.
В других своих книжках Пьер Байяр «отправляет на новое рассмотрение» дела Эдипа, Клавдия и «убийцы Роджера Экройда» — вот что я тоже с радостью бы прочитал.
Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram.
from us
