Отвечая быстро и по теме, всё зависит от масштаба. На маленьких — быстро и довольно эффективно, на больших — медленно и эффективно далеко не всегда.
Практически любое происшествие по технике безопасности, где были нарушены какие-то протоколы или были пострадавшие, делается расследование, причём как можно быстрее.
Во время моего курса молодого бойца погиб "тирон" на учениях. Через полчаса все учения были отменены, а через 8 часов всех вернули на базу для ожидания дальнейших указаний. Результаты расследования, возможно, даже опубликовали в СМИ. Точно известно, что внутри базы всем солдатам объяснили, что произошло, какие меры предприняты и т. д.
На таком уровне почти каждая ошибка автоматически становится прецедентом, на котором будут обучать в будущем и предостерегать от действий, которые могут привести к новым трагедиям.
На этом же уровне самая сильная связь — ошибся — поплатился. Причём не обязательно ошибся именно ты. Здесь, как нигде, применяется принцип коллективной ответственности. Если я потеряю ночной визор, то в тюрьму отправят меня, моего командира, командира моего командира и командира командира моего командира. Хотя он может вообще никакого отношения к этому не иметь. Это, между прочим, не срочники, а офицеры с пятью и более годами службы в армии.
Прежде чем продолжить, хочу сказать, что не всегда поводом для расследования становится именно чья-то ошибка. В авиации или после серьёзных операций тоже проводят расследование. Делается это не для поиска виноватых, а для отладки механизма — чтобы в следующий раз лучше пролететь, лучше передвигаться на местности и так далее.
Окей, давайте поднимемся выше в системе. Тут уже серьёзные дяди с большими фалафелями, мечами или мечами с фалафелями. И вот тут начинается, как сказал Леший из «Домовёнка Кузи»: «Непорядок». Связь «накосячил — ответишь» начинает работать очень избирательно. Я дам вам красочный пример: ответственный за всю мою тренировочную базу вот уже более двадцати лет в прошлом продавал боеприпасы бедуинам с этой же базы (за что отсидел), а после срока вернулся на должность, которую продолжает занимать до сих пор.
И в целом можно просто покопаться в памяти: когда в последний раз генерал понёс реальное наказание за тот или иной проступок? Обычно наказание — это увольнение из армии с пенсией 45 000 + все возможные бонусы. Жестковато, конечно, да.
Мы сейчас находимся на войне и всё такое, но я всё ещё не понимаю, почему люди, ответственные за провалы этой войны, всё ещё занимают свои должности. А почему коррупция в армии не расследуется как должно? С войной это уже никак не связано.
Мы стали своего рода заложниками того статуса, которым сами нарекли армию. Любой, кто извне критикует и обвиняет защитников Отечества, теряет в популярности: «Как он смеет так о наших генералах?» При этом сама армия внутри себя не спешит их наказывать. Получается не только замкнутый круг, а какой-то порочный. Армия жёстко, а иногда показательно наказывает солдат и офицеров низшего эшелона, но не инициирует подобных действий по отношению к званиям выше.
Всё это означает, что руководители армии хуже учатся и совершенствуются. Потому что важная часть обучения и модернизации — это увидеть ошибку, изучить и извлечь уроки, чтобы больше такого не происходило. На верхах нет налаженного механизма, который указывал бы на проблему и искал решение.
Хочу отметить, что я не сторонник того, чтобы всех и каждого за всё подряд сажали в тюрьму. Куда важнее, чтобы то, что произошло, было зафиксировано и предотвращалось в будущем, а не просто отрубить пару голов, "и так сойдёт".
Отвечая быстро и по теме, всё зависит от масштаба. На маленьких — быстро и довольно эффективно, на больших — медленно и эффективно далеко не всегда.
Практически любое происшествие по технике безопасности, где были нарушены какие-то протоколы или были пострадавшие, делается расследование, причём как можно быстрее.
Во время моего курса молодого бойца погиб "тирон" на учениях. Через полчаса все учения были отменены, а через 8 часов всех вернули на базу для ожидания дальнейших указаний. Результаты расследования, возможно, даже опубликовали в СМИ. Точно известно, что внутри базы всем солдатам объяснили, что произошло, какие меры предприняты и т. д.
На таком уровне почти каждая ошибка автоматически становится прецедентом, на котором будут обучать в будущем и предостерегать от действий, которые могут привести к новым трагедиям.
На этом же уровне самая сильная связь — ошибся — поплатился. Причём не обязательно ошибся именно ты. Здесь, как нигде, применяется принцип коллективной ответственности. Если я потеряю ночной визор, то в тюрьму отправят меня, моего командира, командира моего командира и командира командира моего командира. Хотя он может вообще никакого отношения к этому не иметь. Это, между прочим, не срочники, а офицеры с пятью и более годами службы в армии.
Прежде чем продолжить, хочу сказать, что не всегда поводом для расследования становится именно чья-то ошибка. В авиации или после серьёзных операций тоже проводят расследование. Делается это не для поиска виноватых, а для отладки механизма — чтобы в следующий раз лучше пролететь, лучше передвигаться на местности и так далее.
Окей, давайте поднимемся выше в системе. Тут уже серьёзные дяди с большими фалафелями, мечами или мечами с фалафелями. И вот тут начинается, как сказал Леший из «Домовёнка Кузи»: «Непорядок». Связь «накосячил — ответишь» начинает работать очень избирательно. Я дам вам красочный пример: ответственный за всю мою тренировочную базу вот уже более двадцати лет в прошлом продавал боеприпасы бедуинам с этой же базы (за что отсидел), а после срока вернулся на должность, которую продолжает занимать до сих пор.
И в целом можно просто покопаться в памяти: когда в последний раз генерал понёс реальное наказание за тот или иной проступок? Обычно наказание — это увольнение из армии с пенсией 45 000 + все возможные бонусы. Жестковато, конечно, да.
Мы сейчас находимся на войне и всё такое, но я всё ещё не понимаю, почему люди, ответственные за провалы этой войны, всё ещё занимают свои должности. А почему коррупция в армии не расследуется как должно? С войной это уже никак не связано.
Мы стали своего рода заложниками того статуса, которым сами нарекли армию. Любой, кто извне критикует и обвиняет защитников Отечества, теряет в популярности: «Как он смеет так о наших генералах?» При этом сама армия внутри себя не спешит их наказывать. Получается не только замкнутый круг, а какой-то порочный. Армия жёстко, а иногда показательно наказывает солдат и офицеров низшего эшелона, но не инициирует подобных действий по отношению к званиям выше.
Всё это означает, что руководители армии хуже учатся и совершенствуются. Потому что важная часть обучения и модернизации — это увидеть ошибку, изучить и извлечь уроки, чтобы больше такого не происходило. На верхах нет налаженного механизма, который указывал бы на проблему и искал решение.
Хочу отметить, что я не сторонник того, чтобы всех и каждого за всё подряд сажали в тюрьму. Куда важнее, чтобы то, что произошло, было зафиксировано и предотвращалось в будущем, а не просто отрубить пару голов, "и так сойдёт".
BY Летающий пианист
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. The SC urges the public to refer to the SC’s I nvestor Alert List before investing. The list contains details of unauthorised websites, investment products, companies and individuals. Members of the public who suspect that they have been approached by unauthorised firms or individuals offering schemes that promise unrealistic returns Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred."
from us
