Было здорово! Все, кто остались на обсуждение были очень добры к дедушке.

С новым годом!

А теперь, действительно важный текст. Икона.

Отношения Наташи и Кузи построены по принципу I Can Fix Him (No Really I Can). Или же, простое русское — «горе ты мое». После всех сцен истерик со стороны домового она произносит сакраментальную фразу, к базису которой в своей жизни приходила каждая вторая девушка: «Понимаете, сначала Кузя был моим идеалом, и вдруг… У него, наверное, было тяжелое детство!» И это после того, как с момента знакомства в ответ на каждый ее вопрос, Наташа слышала, что она тетеха, недотепа непонятливая… Но все прощаешь, когда тебе на ночь рассказывают сказки. 

Поймал себя на мысли —
рад, что символически календарный год и на родном SRSLY (текст про Кузю вышел первого числа), и в Иллюзионе начался с меня. Всегда хочется делать что-то классное в ответ, когда работаешь с близкими и дорогими людьми.

Пишу это, в том числе, чтобы лишний раз вспомнить про замечательную элегию Пола Шредера «О, Канада», которую не могу уже долгое время выбросить из головы.
Надеюсь, на спецпоказ, который пройдет в феврале, соберется не меньше народа, чем на Копполу (был солдаут). Этот фильм того точно достоин.

Одиар такой жулик и позер! Говорит он по-английски.

Впервые за годы смотрел раздачу с интересом. За «Анору», конечно, обидно. Триумф «Бруталиста» — фантастика. Но, черт, они наградили Фернанду Торрес! Я писал о фильме Саллеса здесь, и это, на самом деле, сильнейшая роль. Обязательно посмотрите «Я все еще здесь», когда он появится в сети.

С Рождеством!

По традиции. «Ночь перед Рождеством», Иван Ильич Мозжухин — черт.

Как сказал на «Глобусах» режиссер Джон М. Чу — «Мой фильм это радикальный акт оптимизма»...

Так всегда, сильные женщины делают всю работу (чтобы «факинг сученок маленький» развелся), а весь почет — мужьям.

То самое новогоднее фото с отцом и дедом, сделанное у парадной шторы закрывающей балкон.

На каникулах смотрел новогоднюю noizy-сказку про андердога из провинции, который продирается в столицу и получает ум, сердце и храбрость. Только шел фильм в совершенно пустом кинозале и вместо оравы животных, на экране была одна обезьяна.

Почему, судя по сборам у нас, это не было интересно никому — для меня неясно, так как пресловутый празднично-сентиментальный вайб «Быть лучше» раздает куда успешнее наших сезонных симулякров. А Робби Уильямс в детстве казался мне артистом более популярным (по меркам московских широт), нежели многие его британские собратья.

Мне, как ребенку выросшему (в тч.) на российском MTV, где Уильямс был в ротации неустанно, смотреть на этот триповый плач по молодости было приятно. Испытал то, чего не получил от всех прошлогодних мета-мюзиклов (впереди в нашем прокате дебют Оппенхаймера «Конец света», непременно проходите мимо) — шумно, ярко, дорого-богато, по-британски охамевше и многие муз-номера красивые. Задумку с обезьяной к финалу даже прочувствовал — сцена, где Уильямс месит стаю своих прошлых проекций, честно говоря, была эффектнее всей недавней тетралогии про «Планету обезьян».

Не было «Supreme» (досадно), но больше всего удивился отсутствию «Bongo Bong». Там же прямым текстом:
Every monkey'd like to be
In my place instead of me

Раз фильм Бэйкера вышел на наших стримингах, оставлю здесь один важный, на мой взгляд, эпизод.

Для взлома культурного кода режиссеру оказывается достаточно одной сцены. Шагая по злачному коридору клуба и в защитном маневре кутаясь в соболиную шубу (знак качественно иного положения в социальной иерархии), воспрявшая в Анору Эни своим природно подростковым надрывным голоском кричит «Ваня-я-я-я-я», надеясь отыскать благоверного в его эскапистском загуле. Разочарованная настороженность (без потери собственного достоинства) в ее интонации — знак трушной русской жены, которая, отточенным движением поправляя шелковый шарф, до победного будет искать, вытаскивать из богом забытых мест, прощать и даже предоставлять второй шанс, ведь бедовость благоверного идет в комплекте с его (не)иллюзорными достоинствами. 

Вот пройдоха, начал извиняться перед всем мексиканским народом.

О том, какой это бесстыдный фильм мексплотейшн писал здесь.

Но Одиар идет дальше, апрориируя очередной пласт культуры, его новый фильм — бестактный павильонный мексплотейшн (зачем куда-то лететь, когда можно оставаться в Париже), в котором фетишизации подвергаются три мифологизированных кита этой страны: картели, почитание смерти и мыльный мелодраматизм. 

Андрей Арсеньевич ерунды не скажет.

Выпускали к онлайн-премьере «Эммануэль», а получилось будто к «Плохой девочке».

Так спонтанно вышло, что представлю во вторник очень хороший фильм с максимально непривлекательной локализацией — у нас «Братья по нотам». За названием в стиле консерваторской братвы скрывается красивый и печальный фильм о людях, которых сближает дирижерская доля.

Курколь продолжает быть одним из самых человечных и добрых режиссеров Франции. Эта трогательная история двух потерянных братьев, нашедших родство в музыке начинается тихо, а заканчивается на том эмоциональном пике, который соответствует оригинальному названию фильма — «С фанфарами».