Мария Волкова // Пьеса в двух актах, предназначенная для чтения одним человеком в пустой комнате
Тёмный коридор, человек идёт по нему, пока не слышит голоса за дверью. Он догадывается, что там сидят несколько знакомых. По каким-то причинам человек не хочет быть узнанным, поэтому остаётся за дверью или идёт дальше, мы этого не знаем, а проходим сквозь дверь в кухню. В этот миг мы становимся частью кинематографического спецэффекта, поворачиваемся внутри двери и видим слои штукатурки, старые деревянные косяки, доски внутри дореволюционного дома, вековые наслоения обоев и граффити. Ещё рывок, и мы выходим наружу, где нас, как софит, ослепляет солнце. Сейчас мы похожи на камеру, идеального наблюдателя, который слышит звуки, видит высокие потолки и обшарпанные стены в надписях, чувствует запах сигарет и городского утра. Мы ощущаем, но те, кто сейчас участвуют в этом утре, нас не видят и не слышат.
Мария Волкова // Пьеса в двух актах, предназначенная для чтения одним человеком в пустой комнате
Тёмный коридор, человек идёт по нему, пока не слышит голоса за дверью. Он догадывается, что там сидят несколько знакомых. По каким-то причинам человек не хочет быть узнанным, поэтому остаётся за дверью или идёт дальше, мы этого не знаем, а проходим сквозь дверь в кухню. В этот миг мы становимся частью кинематографического спецэффекта, поворачиваемся внутри двери и видим слои штукатурки, старые деревянные косяки, доски внутри дореволюционного дома, вековые наслоения обоев и граффити. Ещё рывок, и мы выходим наружу, где нас, как софит, ослепляет солнце. Сейчас мы похожи на камеру, идеального наблюдателя, который слышит звуки, видит высокие потолки и обшарпанные стены в надписях, чувствует запах сигарет и городского утра. Мы ощущаем, но те, кто сейчас участвуют в этом утре, нас не видят и не слышат.
Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. The Security Service of Ukraine said in a tweet that it was able to effectively target Russian convoys near Kyiv because of messages sent to an official Telegram bot account called "STOP Russian War." He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from us
