«Квир» напомнил, что бывает, когда из литературы Берроуза начинают лепить проект мечты люди таких скромных дарований, как Лука Гуаданьино.
Здесь есть несколько мучительно натуралистичных (на грани фола, как подчеркнул каждый второй ещё с Венеции) постельных сцен, и Крэйг правда старается, но по существу перед нами чудовищно занудная, рыхлая по ритму и эклектичная по семантическому контрапункту одиссея внутрь души, терзаемой ложными романтическими идеалами.
Роль такого идеала довольно аморфно воплощает Дрю Старки, в остальном – парочка смешных (Джейсон Шварцман! Лесли Манвилл!) камео, избыточно тяжеловесный символизм на уровне «его жизнь напоминала белый телевизионный шум» (там, где визуальный контур главного героя соединяют с эфирными помехами) и череда лишь усугубляющих театральность павильонной съёмки трагикомических реприз.
Чтобы в строчки про блюдо в виде зажаренного живьём поросёнка вдохнуть кинематографическую жизнь – а Берроуз всегда заземлял что-то подобное при помощи непрошибаемой сардонической ухмылки – нужно обладать талантом Кроненберга; Гуаданьино же в гостях у героиновой Касабланки смотрится перепуганным экспатом в нелепой шляпе и белоснежном пиджаке.
Страшнее всего во время игры в Вильгельма Телля не промазать – а позёрски грохнуть холостым.
«Квир» напомнил, что бывает, когда из литературы Берроуза начинают лепить проект мечты люди таких скромных дарований, как Лука Гуаданьино.
Здесь есть несколько мучительно натуралистичных (на грани фола, как подчеркнул каждый второй ещё с Венеции) постельных сцен, и Крэйг правда старается, но по существу перед нами чудовищно занудная, рыхлая по ритму и эклектичная по семантическому контрапункту одиссея внутрь души, терзаемой ложными романтическими идеалами.
Роль такого идеала довольно аморфно воплощает Дрю Старки, в остальном – парочка смешных (Джейсон Шварцман! Лесли Манвилл!) камео, избыточно тяжеловесный символизм на уровне «его жизнь напоминала белый телевизионный шум» (там, где визуальный контур главного героя соединяют с эфирными помехами) и череда лишь усугубляющих театральность павильонной съёмки трагикомических реприз.
Чтобы в строчки про блюдо в виде зажаренного живьём поросёнка вдохнуть кинематографическую жизнь – а Берроуз всегда заземлял что-то подобное при помощи непрошибаемой сардонической ухмылки – нужно обладать талантом Кроненберга; Гуаданьино же в гостях у героиновой Касабланки смотрится перепуганным экспатом в нелепой шляпе и белоснежном пиджаке.
Страшнее всего во время игры в Вильгельма Телля не промазать – а позёрски грохнуть холостым.
That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice.
from fr
