Notice: file_put_contents(): Write of 15002 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Роман Алехин | Telegram Webview: Alekhin_Telega/6297 -
Telegram Group & Telegram Channel
Гибридная война. Инструменты страны-агрессора в гибридной войне.
Часть 6.

Продолжение. См. часть: 1,2,3,4,5

Продолжая рассказ об инструментах захвата в рамках гибридных войн США всех сфер государства-мишени, необходимо внести ясность, что США разрабатывают, как тактические, так и долгосрочные планы. Чем крупнее мишень, чем дороже приз за победу, тем более долгосрочная стратегия. Например, в отношении России план построен на десятилетия. При этом, полное подчинение соседних с Россией государств, можно рассматривать, как самостоятельные победы, так и этап в стратегии гибридной войны против России, что дает понимание возможных решений инструментов.

Говоря о горизонте планирования в десятки лет, то есть в рамках целых поколений, надо иметь в виду не только подчинение экономики, о чем мы поговорили в предыдущем посте, но и о подрыве культурных, образовательных и религиозных опор общества.

По сути, основой для всего является упрощение и деградация. Стране-агрессору важно довести общество до деградации, при которой самая чудовищная ложь будет восприниматься правдой. Кроме того, деградация образования приводит к остановке научно-технического прогресса в стране, а граждане, которые все же смогли, вопреки навязываемой системе, не деградировать и развить научный потенциал, через иностранные НКО, которые интегрированы в образование стран-мишеней, получают предложения от иностранных компаний, как на прямое сотрудничество, так и в качестве агентов в целях промышленного шпионажа. Кроме того, система НКО и чиновники, которые интегрируются на разные уровни власти, начинают менять преподавательский состав на тот, который будет проповедовать необходимые стране-агрессору «либеральные демократические ценности» в вузах, готовя новую "армию" внутри страны-мишени. Акценты, конечно же, расставляются на гуманитарное направление, чтобы готовить правильных для страны-агрессора специалистов, влияющих на ценности населения: журналистов, правозащитников, преподавателей, управленцев.

Что касается школы, то здесь вымывается культурный код, а создается система свободы мысли в правильном для страны-агрессора либерально-демократическом русле, с акцентами на личные достижения, мерилом которого являются статус и деньги, в ущерб командным и общественным. При этом, уничтожается принцип: все профессии нужны, все профессии важны, а формируется парадигма: если ты не лидер и не можешь стать руководителем или чиновником, то ты никто. Школа вообще упрощается до оценок со стороны, погружая человека в систему, где не важна внутренняя потребность и самореализация их, а важна оценка «прогрессивного мира». То есть русская мораль, в которой важен внутренний мир человека, механизмы и побуждения принятия решений, перестает быть мерилом, а мерилом становятся внешние атрибуты схожести с американцами и европейцами. С этой же целью навязывается благо конкуренции, которая подменяет соревнования. Мало кто чувствует разницу, но она важна: при конкуренции человек чувствует не только радость победы, но и радуется от неудач соперника.

Упор на атрибуты успеха приводит к тому, что родители стремятся дать своим детям диплом, а не полезное образование, а преподаватели вузов, как и сама система высшего образования, этому помогают. В итоге, у нас огромное количество дипломированных, но необразованных специалистов, а также молодых людей, которые не понимают, для чего им нужен был этот диплом, если по профессии, которая указана в нем, они не хотят работать. Но подтверждение статуса есть, а воспитание, где имидж - все, приводит к тому, что у человека развивается когнитивный диссонанс, когда надо уже ради выживания работать по специальности с более низкой квалификацией, то есть начинать профессиональный путь с нуля. Это приводит к недоверию, как к родителям, так и к институтам государства, а также к деградации профессиональных качеств работников и качеству работы во всех сферах.

Далее поговорим о том, как старна-агрессор использует культуру и религию в гибридной войне.

Продолжение следует...

Автор: Роман Алехин.

Подписаться | Поддержать проект автора



group-telegram.com/Alekhin_Telega/6297
Create:
Last Update:

Гибридная война. Инструменты страны-агрессора в гибридной войне.
Часть 6.

Продолжение. См. часть: 1,2,3,4,5

Продолжая рассказ об инструментах захвата в рамках гибридных войн США всех сфер государства-мишени, необходимо внести ясность, что США разрабатывают, как тактические, так и долгосрочные планы. Чем крупнее мишень, чем дороже приз за победу, тем более долгосрочная стратегия. Например, в отношении России план построен на десятилетия. При этом, полное подчинение соседних с Россией государств, можно рассматривать, как самостоятельные победы, так и этап в стратегии гибридной войны против России, что дает понимание возможных решений инструментов.

Говоря о горизонте планирования в десятки лет, то есть в рамках целых поколений, надо иметь в виду не только подчинение экономики, о чем мы поговорили в предыдущем посте, но и о подрыве культурных, образовательных и религиозных опор общества.

По сути, основой для всего является упрощение и деградация. Стране-агрессору важно довести общество до деградации, при которой самая чудовищная ложь будет восприниматься правдой. Кроме того, деградация образования приводит к остановке научно-технического прогресса в стране, а граждане, которые все же смогли, вопреки навязываемой системе, не деградировать и развить научный потенциал, через иностранные НКО, которые интегрированы в образование стран-мишеней, получают предложения от иностранных компаний, как на прямое сотрудничество, так и в качестве агентов в целях промышленного шпионажа. Кроме того, система НКО и чиновники, которые интегрируются на разные уровни власти, начинают менять преподавательский состав на тот, который будет проповедовать необходимые стране-агрессору «либеральные демократические ценности» в вузах, готовя новую "армию" внутри страны-мишени. Акценты, конечно же, расставляются на гуманитарное направление, чтобы готовить правильных для страны-агрессора специалистов, влияющих на ценности населения: журналистов, правозащитников, преподавателей, управленцев.

Что касается школы, то здесь вымывается культурный код, а создается система свободы мысли в правильном для страны-агрессора либерально-демократическом русле, с акцентами на личные достижения, мерилом которого являются статус и деньги, в ущерб командным и общественным. При этом, уничтожается принцип: все профессии нужны, все профессии важны, а формируется парадигма: если ты не лидер и не можешь стать руководителем или чиновником, то ты никто. Школа вообще упрощается до оценок со стороны, погружая человека в систему, где не важна внутренняя потребность и самореализация их, а важна оценка «прогрессивного мира». То есть русская мораль, в которой важен внутренний мир человека, механизмы и побуждения принятия решений, перестает быть мерилом, а мерилом становятся внешние атрибуты схожести с американцами и европейцами. С этой же целью навязывается благо конкуренции, которая подменяет соревнования. Мало кто чувствует разницу, но она важна: при конкуренции человек чувствует не только радость победы, но и радуется от неудач соперника.

Упор на атрибуты успеха приводит к тому, что родители стремятся дать своим детям диплом, а не полезное образование, а преподаватели вузов, как и сама система высшего образования, этому помогают. В итоге, у нас огромное количество дипломированных, но необразованных специалистов, а также молодых людей, которые не понимают, для чего им нужен был этот диплом, если по профессии, которая указана в нем, они не хотят работать. Но подтверждение статуса есть, а воспитание, где имидж - все, приводит к тому, что у человека развивается когнитивный диссонанс, когда надо уже ради выживания работать по специальности с более низкой квалификацией, то есть начинать профессиональный путь с нуля. Это приводит к недоверию, как к родителям, так и к институтам государства, а также к деградации профессиональных качеств работников и качеству работы во всех сферах.

Далее поговорим о том, как старна-агрессор использует культуру и религию в гибридной войне.

Продолжение следует...

Автор: Роман Алехин.

Подписаться | Поддержать проект автора

BY Роман Алехин


Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260

Share with your friend now:
group-telegram.com/Alekhin_Telega/6297

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. In the past, it was noticed that through bulk SMSes, investors were induced to invest in or purchase the stocks of certain listed companies. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government.
from fr


Telegram Роман Алехин
FROM American