ИГИЛ* строгого режима

1. В период с 16 июня по 23 августа 2024 года в российской пенитенциарной системе произошли 2 резонансных инцидента- захваты заложников религиозными экстремистами, аттестовавшими себя сторонниками запрещенного в России т.н. «Исламского государства». Не будучи юристом, специалистом по системе отбытия наказаний, не вижу смысла выступать с дилетантскими суждениями и рекомендациями о том, как «нам обустроить ФСИН». Однако некоторыми мыслями по поводу безопасности на внутреннем и внешнем контуре Отечества нашего считаю возможным поделиться.
2. В последние два года восприятие рисков и угроз в России сильно поменялось. Внешние вызовы оказались приоритизированы, а среди них- угрозы со стороны «политического Запада» и Украины. Однако, какими бы важными ни были обозначенные выше проблемы, никто не отменял опасность радикального исламизма. В свое время выдающийся российский востоковед Алексей Малашенко (1951-2023) в книге «Ислам для России» справедливо замечал, что у нас в стране сформировано уже несколько поколений ветеранов войн с религиозными радикалами, как внешних (Афганистан, Сирия), так и внутренних (Северный Кавказ). Считать, что все это «быльем поросло» просто потому, что актуализировалась конфронтация с Западом вокруг Украины – опасное заблуждение.
3. Сегодня уже появилось немало комментариев (и завтра они умножатся в геометрической прогрессии) по поводу ужесточения миграционной политики и введения виз с государствами Центральной Азии и Южного Кавказа. Для начала, конечно же, хотелось бы более четкого целеполагания, ведь ужесточение само по себе со спорадическими проверками, рейдами и ТВ-хайпом - не стратегическое решение. Куда важнее увязать вместе проблемы миграции и с экономикой вопроса, и с отношениями РФ с государствами Евразии (раз мы уж заговорили про повороты на Восток и Юг), и с вопросами внутренней, и внешней безопасности, и интеграции тех, кто готов стать частью России, и жесткими мерами в отношении тех, кто хочет поживиться за наш счет.
4. Но даже если все миграционные вопросы мы успешно и эффективно (главное, с четким стратегическим целеполаганием) решим, никто не освободит нас от выстраивания эффективной национальной и государственно-конфессиональной политики внутри страны. После недавних терактов на Северном Кавказе многие ораторы справедливо указывали, что кивание только в сторону заграницы в принципе неверно и однобоко. Надо понимать, как сдерживать радикалов на внутреннем контуре. Ведь антигерои захвата заложников в ростовском СИЗО были формально гражданами РФ, кто-то из них даже учился в российских вузах.
5. Сразу оговоримся, мы четко отделяем экстремистские течения от уважаемой мировой религии, части нашего общероссийского культурного наследия. И понимаем, что радикальному исламизму противостоят мусульмане-граждане РФ, стран Центральной Азии, Южного Кавказа и Ближнего Востока. Но сама религиозно-экстремистская и террористическая угроза относится и к внутренним, и к внешнеполитическим угрозам. Значит ведомства, которые занимаются ими должны, как минимум, чаще встречаться. А еще лучше эффективно координировать свои усилия, понимая, чем занимается «смежник», а также видя общий горизонт рисков и угроз. Спецы по Ближнему Востоку должны, хотя в общих чертах понимать специфику Кавказа, Поволжья, Центральной Азии, Сибири. И наоборот, конечно же!
6. Проблемы радикализма, существующие в пенитенциарной системе- лишь часть айсберга. Немало схожих вызовов есть и в студенческой среде, и в рабочей, и в предпринимательской. Многие исследователи уже не первый год пишут и говорят об этом. Обратил бы внимание на интересные труды казанского автора Ильгиза Усманова и юриста из Екатеринбурга Данила Сергеева про тюремные "джамааты". Значит, особенно актуальной становится взаимодействие ученых и «практиков», сверка теорий с «мат.частью», приоритетная поддержка исследователей-прикладников, готовых отправлять наверх не только приглаженные отчеты, а честные оценки реалий.

*Террористическая организация, запрещенная в России с 29 декабря 2014 года.

«Что ищет он в стране далекой?»
Нарендра Моди в Киеве

1. Премьер-министр Индии Нарендра Моди посетил Украину, провел встречу с Владимиром Зеленским, выступил с рядом заявлений. Этот его визит в силу ряда обстоятельств не мог не привлечь повышенного внимания.
2. Во-первых, Моди стал первым главой индийского правительства, который посетил Украину после распада СССР. Во-вторых, Индия известна своими особыми отношениями и с Советским Союзом, и с постсоветской Россией. По данным Стокгольмского международного института исследования проблем мира (SIPRI), за последние два десятилетия Индия потратила за закупку вооружений более 60 млрд. долларов, причем 65% этих поставок осуществила Россия. РФ своими поставками нефти также удовлетворяет около 40% потребностей Индии. Заметим также, что в июле 2024 года, за полтора месяца до своей украинской поездки Моди побывал в Москве. В-третьих, индийский премьер прибыл в Киев в день украинского национального флага (эта дата была установлена 20 лет назад президентом Леонидом Кучмой) и накануне Дня независимости. И последнее (по порядку, но не по важности). По словам авторитетного индийского исследователя Санджаи Бару, его страна трансформируется из региональной в мировую державу. И в ходе этой трансформации роль и значение постсоветского пространства для индийской внешней политики возрастает. Дели уже активно осваивает Закавказье и Центральную Азию. При этом, комментируя итоги визита Моди в Киев, газета «Indian Express» особо отметила важность индийского присутствия в Европе.
3. В российском сегменте социальных сетей и телеграме уже появилось немало высказываний по поводу «двурушничества» нашего стратегического партнера и едва ли не о развороте Дели в сторону Киева. Эмоции вообще плохой помощник в понимании международных процессов. И поэтому значение визита Моди еще и в том, чтобы корректно настроить экспертно-аналитическую оптику, не впадая у безудержный алармизм или избегая завышенных ожиданий. Попробуем обозначить несколько важных тезисов по итогам визита.
4. Украина известна своей прозападной позицией, ее даже называют proxy «политического Запада» в "сдерживании" России. Не оспаривая этот тезис, попробуем дополнить его важными нюансами. Киев при всем своем «вестернизме» дорожит мнением Юга и Востока. Это проявляется и в подчеркнутом уважении к Китаю, к Турции, странам арабского Востока, и в борьбе за голоса «мирового не-Запада» на разных «мирных форумах». Уступать эту часть мира России украинцы не хотят. И поэтому июльский гнев в адрес Моди за его визит в Москву сменился в августе щедрыми похвалами в сторону индийского гостя. В Киеве не хуже нашего понимают дефицит легальности и легитимности украинской власти. И пытаются обеспечить ее внешние источники не только с Запада, но и с Востока.
5. Индия пытается выйти на широкий оперативный простор международных отношений. Один из ведущих российских индологов Алексей Куприянов справедливо замечает: «Своим визитом в Киев Моди стремится продемонстрировать, что Индия - ответственная великая держава, которая заинтересована в скорейшем урегулировании конфликта и готова сыграть роль посредника, если ее об этом попросят обе стороны». Он же выражает скепсис по поводу эффективности усилий Дели. Правда, здесь нужна оговорка. Индийцы не могут стать большими русскими или украинцами. Но сработать на свое реноме в состоянии, для них сейчас это важнее конкретного результата.
6. О чем в этом контексте стоит помнить России? Прежде всего о том, что в мировой политике принцип «каждый за себя» сохраняет свою актуальность. Не менее важно не формировать завышенных ожиданий от окружающего мира. «Глобальный не-Запад», "мировое большинство" - это, конечно, красиво звучит. Но, по сути, речь идет о наборе очень разных стран, многие из которых зависят от США и ЕС, не хотят разрыва с ними, не желают выбора «или Запад или Москва». И давайте честно: к нашему «повороту» на Восток и Юг, может быть и готовы, но в этих частях мира тоже есть свои корифеи и свои представления о прекрасном. И далеко не во всем они совпадают с нашими.

«Я к Вам пишу…»
Пашинян, поздравления Украине и символическая политика

1. 24 августа Украина отмечает один из главных государственных праздников- годовщину принятия Акта о национальной независимости. В этот день в Киев поступили поздравления от лидеров разных стран. Дипломатическая рутина, на первый взгляд. Но некоторые приветствия из некоторых столиц привлекли к себе повышенное внимание. Никол Пашинян поздравил по случаю Дня независимости Владимира Зеленского, выразив надежду на «поднятие взаимовыгодного сотрудничества на качественно новый уровень».
2. Сразу оговорюсь. Не стану говорить об «украинизации» внешнеполитического курса Еревана и искать руки Сороса в пашиняновской команде, эту задачу многие с удовольствием выполнят и без моего скромного участия. Но на паре моментов хотелось бы подробнее остановиться. Отношения России и Армении по-прежнему развиваются по нисходящей траектории, в чем ничего хорошего ни для Москвы, ни для Еревана нет. Поэтому и стоит заострить внимание на «праздничном сюжете». Символы в политике порой значат не меньше, если не больше, чем факторы материальные.
3. Пашинян поздравил Зеленского. Но ведь и Ильхам Алиев поздравил. Вопрос, почему можно ему и нельзя Пашиняну? Давайте исходить из принципа: все люди свободные, все могут. Более того, добавлю еще 1 факт. В 2009 году предшественник Пашиняна Серж Саргсян торжественно наградил Михаила Саакашвили высоким армянским орденом. Однако есть нюансы. Саргсян делал так потому, что из четырех границ его страны две были закрыты, а грузинский «коридор» давал 75% экспорта и импорта. И если Россия была номер 1 в области безопасности, то Грузия- первая страна по внешнеэкономической значимости. Теперь про Алиева. Давайте сравним возможности и ресурсы Азербайджана и Армении в спектре от экономики до военно-технических вопросов. И многие выводы отпадут сами собой. Сегодня в Баку по разным причинам заинтересованы и США с ЕС, и Израиль с Ираном, и Турция с Россией. Кто станет пенять ему по поводу каких-то телеграмм, когда на кону немалые ставки?
4. В политике можно действовать по-разному. Есть вариант напирать на ценности. В ином случае актуализируется циничный курс, но выгодный для обороны и безопасности Твоей страны. ОК, давайте согласимся с выводом о том, что Россия не использовала весь свой ресурс для поддержки Армении. Она могла, но поступила иначе. Допустим. Но что дает Еревану актуализация украинского направления «здесь и сейчас»? Раздражение Москвы? РФ сделала недостаточно, а покажут ей телеграмму из Еревана в Киев сразу будет всего и в достатке? Сомнительно. Опять же, Алиев. Азербайджан и Украину долгие годы связывали взаимовыгодные контакты в военно-технической и энергетической сфере. Свои выгоды есть сегодня и от сотрудничества с Россией. И РФ сейчас такое положение, при котором ругать азербайджанских «партнеров» явно не с руки. Армения может себе такое позволить? Ответ однозначный.
5. В чем же тогда выгода от активизации контактов с Киевом? Украинская сторона все забудет и возрадуется новому партнеру? Будь тот партнер масштабом с Индию, скорее всего так и произошло бы. Собственно, мы видели, как сдували пылинки с премьера Моди во время его визита в Киев. И это притом, что он никуда не переориентировался, просто почтил своим вниманием. Однако для такого интереса хорошо бы иметь ядерный статус и население номер 1 в мире. Таким образом, особого прибытку от «качественно нового уровня» отношений с Арменией Украине не будет. Запад без Еревана Россию сдерживал и будет дальше сдерживатьь, пока не посчитает свои издержки предельно высокими.
6. В сухом остатке имеем умножение поводов для недовольства армянской стороной в Москве, выгод для Еревана ноль (и в плане денег, и в плане безопасности), дополнительная невротизация двусторонних отношений и атмосфера, в которой содержательный обмен мнениями практически невозможен Еще и еще раз. Можно менять свою внешнюю политику, можно делать повороты и развороты, но хорошо бы при этом получать выгоды. Отвернулись от Москвы и в полном шоколаде. Так нет же, с этим у Еревана сегодня явные проблемы...

День признания: 26-08-08
Уровни проблемы

1. Шестнадцать лет назад, 26 августа 2008 года Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии. Сегодня об этих событиях вспоминают не слишком часто. Украинский военно-политический кризис, перефразируя Томаса Мора, «съел» всю информационную повестку. Однако шаг, на который пошла Москва тогда, не был обычной рутиной, он сильно менял весь постсоветский дизайн, не только кавказскую повестку дня.
2. Еще в конце 1950-х гг. некоторые теоретики международных отношений всерьез задумались о том, что анализ различных процессов на мировой арене продуктивно разбивать на различные уровни и подуровни. По метафоричному выражению Дэвида Д. Сингера (1925-2009), исследователь сам волен выбирать «цветок или сад, скалу или каменоломню, дерево или лес». Куда важнее соединить баланс между отдельными деталями и системой.
3. История 2008 года также разбивается на разные уровни. Признание Абхазии и Южной Осетии возникло не из вакуума (как это порой представляется некоторым западным авторам, открывшим эти точки на карте шестнадцать лет назад). Ему предшествовали многие годы этнополитических конфликтов. И если на первом этапе это были статусные споры внутри единого советского государства (союзная республика vs. автономия), то затем эти противостояния стали многофакторной проблемой. С одной стороны, урегулирование конфликтов было стресс-тестом для нового Грузинского государства, а с другой- для отношений между Тбилиси и Москвой. Поскольку ни по одному из этих направлений не было достигнуто прогресса, конфликты интернационализировались. Так всегда бывает, когда политическая элита страны имярек не справляется с управлением многосоставностью и пытается решать свои проблемы с соседями за счет неких «добрых самаритян» не из Самары.
4. Но интернационализация по определению делает проблемы, изначально сформированные как локальные и(или) максимум региональные международными. При любом исходе внешнего engagement-а решение a priori выйдет за рамки отдельно взятого региона. И потому, прежде всего, решение Москвы признать Абхазию и Южную Осетию сказывалось на них и на их главном оппоненте-Грузии. И потому то, что в Сухуме(и) и в Цхинвале (и) встречали, как праздник, в Тбилиси стало национальной травмой. Но дальше начиналось самое интересное.
5. БОльшая часть постсоветских республик многосоставные, значительная их часть получила независимость с обременением в виде конфликтов. Следовательно, прецедент с легитимацией бывших автономий (не союзных республик) уже с первой минуты выходил за рамки Кавказа. Принимая же во внимание сложные отношения РФ не только с Западом, но и наличие по периметрам ее границ многосоставных государств и прочих обременений, прецедент от 26-08-08 превращался в событие общеевразийского значения, как минимум. В Штатах же, успевших к тому времени поверить в свою гегемонию после «победы» в «холодной войне», такой шаг и вовсе воспринимался, как открытый вызов «законодателю мод» в международных отношениях. Таким образом, локально-региональное (по географическому охвату) решение превратилось в событие мирового уровня. Сегодня от этой точки и Запад, и Восток ведут отсчет постсоветского российского «ревизионизма».
6. Но вернусь с чего начал. Конфликт не вышел бы на международный уровень, сумей сами кавказские общества, и их соседи найти некий modus vivendi. Продолжая эту логику, зафиксируем еще 1 тезис. Пойми наши вчерашние «партнеры», а ныне «недружественные страны» природу российского недовольства однополярностью (а она в 1990е-нулевые не ценностями измерялась и не размышлизмами на экзистенциальные темы, а всего лишь заботой о безопасности в ближнем огороде), вероятно, спираль конфронтации не раскрутилась бы до нынешних масштабов. Осознавая их, невольно начинаешь пускать скупую мужскую слезу о временах «холодной войны».

Экзистенциальные выборы

1. Президент Грузии Саломе Зурабишвили официально объявила о дате парламентских выборов. Они состоятся 26 октября 2024 года. И хотя полномочия главы государства согласно грузинской Конституции ограничены, этот формальный акт Зурабишвили дал официальный старт предвыборной кампании. Впрочем, Грузия уже не первый месяц де-факто пребывает в состоянии электоральной гонки.
2. В этой стране многопартийность всем на зависть. Соревнуются все. И бывшие министры, и нынешние оппозиционеры. И случаев перехода от одних к другим было немало. Однако политическую систему страны можно по аналогии с полуторопартийной, назвать двухсполовинной. Реальными претендентами на победу в период с 2012 года по настоящее время являются две политические силы. За прошедшие 12 лет они тоже сильно видоизменялись, но в неизменности сохранялись два символа (политических и человеческих) – Бидзина Иванишвили и Михаил Саакашвили. Все остальные так или иначе были и остаются политическими гирьками, которые могут (не) склонить чашу весов в ту или иную сторону. Коллективный Иванишвили и коллективный Саакашвили (про индивидуальных мы лучше уж промолчим) и раньше «испытывали друг к другу сильную неприязнь». Но сегодня в канун главной кампании четырехлетия ее количественные параметры перешли в качественные.
3. Ведущие политические силы Грузии всеми силами ведут дело к тому, чтобы кампания рассматривалась не как обычная (регулярная) электоральная гонка, а прямо как манихейско-зороастрийская борьба абсолютного добра с абсолютным злом. Ормузд vs. Ахриман. «Грузинская мечта» обращает свой пафос к «Единому национальному движению & Саакашвили не как к оппонентам, а как к предателям и изменникам. На предвыборном форуме в Мцхете Иванишвили грозит «националом» новым Нюрнбергом, а саму эту партию плюс ее союзников публично обещают запретить. Впрочем, и оппоненты за словом в карман не лезут. Президент-оппозиционер Зурабишвили констатирует: «Мы имеем дело не с обычными выборами…Наш нынешний выбор экзистенциален, этот выбор определит судьбу страны на долгие годы». Да, французское гражданство в анамнезе не спрячешь, наполеоновский стиль в каждой букве и в каждой строчке президентского послания. «Националы» также обвиняют Иванишвили в предательстве, дискурс о «марионетке Кремля» стал де-факто частью идеологии ЕНД. Сегодня активно вбрасываются слухи о том, что задуманные правительством конституционные поправки на самом деле нацелены на полный отказ от Абхазии и Южной Осетии.
4. Что бы увидел человек, не посвященный в детали грузинской политической жизни сегодня? Борьбу одних предателей против других. Тех, кто «сдал Абхазию с Южной Осетией» в 2008, и кто собирается ее сдавать в 2024. Налицо признаки электорально-политической невротизации и истеризации. И таргетирование оппонента не просто как носителя иных ценностей, а как врага, защитника интересов иностранной державы- ключевой момент нынешних «экзистенциальных» выборов.
5. Представить нынешнюю грузинскую кампанию, как борьбу Запада (руками Саакашвили и К) и России (руками Иванишвили и К) проще простого. Это уже делают и в США+ЕС, и в нашем Отечестве. Москва, как и раньше, видит в каждой электоральной гонке на просторах бывшего СССР призрак «цветной революции». Но проблема и проще, и сложнее одновременно. Запад будет вмешиваться, ресурсов у него больше, тратить их легче. Но о чем стоит задуматься нам, россиянам? Лезть очертя голову в новую игру, не слишком понимая тамошних раскладов, рискованно. «Националы» будут протестовать после 26 октября 2024 года при любом исходе голосования. Они могут проиграть, а «Мечта» имеет все шансы удержаться, благо опыт «антикризисного менеджмента» у нее наработан. Но это-вопросы тактики. А дальше надо крепко думать об общественном мнении в Грузии, дабы потом не восклицать патетически, как полковник Турбин: «Народ не с нами, господа!» И он таки пока не с нами. И конечно, стоит держаться твердого правила: «Никакие геополитические «сделки» без учета мнения абхазов и осетин не возможны». «Спешить, я думаю, не стоит»,- как учил нас великий политолог-кавказовед товарищ Саахов.

Что ждет Молдову? Интервью для проекта Ru.Baltic

1. В октябре в Молдавии пройдут парламентские выборы. Они состоятся параллельно с референдумом о поправках в Конституцию по европейской интеграции.
2. Пересказывать все беседу не имеет особого смысла.Остановлюсь на нескольких позициях. Объясняю, почему важен референдум, как инструмент обеспечения преимущества для команды Майи Санду. Даю оценку ее деятельности на посту главы государства в 2020-2024 гг.
3. Здесь главное понять сильные и слабые стороны президента. В ее пользу высокий уровень общественной поддержки проеевропейских настроений (как бы мы критично ни относились к ЕС в Молдавии это- важный фактор, в пользу Евросоюза высказываются даже оппоненты властей ), отсюда и стремление "заякорить" выборы президента с "выбором Европы". Санду также удалось гомогенизировать (проще говоря, зачистить политическое поле республики). Оппозиция раздроблена, не имеет яркого лидера. Слабые стороны- состояние экономики, высокий антирейтинг (впрочем, при самом высоком рейтинге поддержки, бывает и такое). Главный вывод. Санду- противник России, именно так она сама себя и позиционирует. Но она- сильный противник, недооценка ее команды, сведение всего и вся к "руке Запада" и банальное улюлюкание здесь не работают. Политический аналитик, как и врач, должен быть, прежде всего, качественным диагностом, а не морализатором.
4. Поговорили о "круговороте политиков" в Молдове. Многие из них (Воронин, Додон, Шор, Усатый, Кику) в разные времена побывали и в пророссийских, и в антироссийских. Проблема в этой стране- не наличие каких-то особых национальных интересов, а их дефицит. Кстати, важная оговорка: наличие своих национальных интересов не синоним антироссийских!
5. Обсудили также выборы в Грузии, они пройдут почти синхронно с молдавскими. И здесь также важно понять. Запрос на прагматизм в грузинском обществе и политикуме- не синоним роста пророссийских настроений. Он может привести к улучшению отношений Грузии с нашей страной, но само по себе это не придет, работы- непочатый край. И в Грузии, и в Молдавии важно понять одно: без перелома в общественных умонастроениях в этих странах Москве трудно будет обеспечить хороший результат для себя.
6. Наряду с нашей беседой в подкасте есть включения коллег из Кишинева (Александра Кориненко и Ильи Киселева).
7. Запись интервью см.: https://www.youtube.com/watch?v=EXkTM8t2l4Y Не уверен, что замедление youtube-лучший метод, данную платформу можно и нужно с выгодой использовать и для продвижения российского видения. Вообще пора уже признать: акцент надо делать не на том, что там у них плохо, а на том, что у нас хорошо.

Выборы, климатическая повестка и Нагорный Карабах

1. Связаны ли вопросы изменения климата на Земле с армяно-азербайджанским конфликтом и проблемой Нагорного Карабаха? Сама постановка такого вопроса выглядит, как смелый постмодернистский подход. Однако в международной политике порой случаются парадоксальные сближения разных повесток.
2. В первый сентябрьский день граждане Азербайджана выберут депутатов Милли меджлиса (парламента) республики. На первый взгляд, данное событие можно рассматривать по части рутинных внутриполитических процессов. Азербайджан - государство с президентской формой правления. За всю постсоветскую историю этой страны парламентские выборы не играли здесь значительной роли. Можно вспомнить, пожалуй, лишь одно исключение - кампанию 2005 года. Тогда многие внешние эксперты, находились под эмоционально-психологическим воздействием, с одной стороны президентской кампании-2003 (тогда первые выборы с участием Ильхама Алиева сопровождались массовыми протестам, а с другой- «революции роз» в Грузии и украинской «оранжевой революции». И стремились узреть в уличных акциях азербайджанских оппозиционных блоков «Азадлыг» и «Yes-Новая политика», предпосылки для «великих потрясений» в Баку. Ожидания оказались обратно пропорциональны реальным последствиям этих выступлений.
3. С тех лет в Азербайджане многое изменилась. Наследник Гейдара Алиева оказался не просто сыном великого отца. Он смог не только опереться на созданную предшественником властную вертикаль, но и перестроить ее, исходя из своих представлений о прекрасном. Естественно, не во всем совпадающих с оппозицией и внешними игроками. Но политическая и идеологическая слабость первой и наличие интересов к Азербайджану у вторых компенсировали эти проблемы. Решив же проблему восстановления территориальной целостности страны, Ильхам Алиев еще больше укрепил собственные позиции на внутреннем и на внешнем контуре.
4. И тем не менее, в 2024 году парламентские выборы проходят в формате внеочередной кампании. Впрочем, Азербайджану к этому не привыкать. В аналогичных форматах прошли выборы в Милли меджлис в 2020 году и президентская кампания-2024. С позиций сегодняшнего дня (и наших зданий о процессах предыдущих четырех лет) мы понимаем, что перенос даты выборов в парламент в 2020 году был связан, в первую очередь, с второй карабахской войной. Экспромты в таких делах, как правило, хорошо готовятся. В 2024 году перенос выборов объясняется тем, что 11-22 ноября Баку принимает конференцию ООН по климату (Климатический саммит/КС-29). Азербайджан берет эстафету у ОАЭ.
5. При чем же здесь Нагорный Карабах? Опосредованная связь здесь присутствует по двум базовым причинам. Парламентские выборы-2024 станут первой кампанией, которая пройдет в международно признанных границах Азербайджана. В феврале имели место первые президентские выборы в территориальной восстановленной стране, теперь пришла очередь парламентских. На выборах главы государства в Карабахе было открыто 26 избирательных участков для 20 тыс. избирателей. В сентябре участков будет уже 55 для 40 тыс. чел. Понятное дело, для властей это станет важным символическим событием. Символы же, как учил нас Пьер Бурдьё, влияют на политическую ситуацию не меньше, чем экономический базис.
6. Теперь о климате и не только. Если бы не КС-29, азербайджанские власти проявили бы креатив и нашли бы другой повод. Ключевое здесь - стремление Ильхама Алиева и его команды обновить национально-государственную повестку. Климат- фрагмент этого общего курса. Следование этой линии имеет и выгоды, и очевидные риски. Выход из состояния конфликта на траекторию развития- привлекательная альтернатива (отсюда и КС-29, и саммиты по Центральной Азии, и диверсификация экономики, и акцент на инновациях). Однако карабахская тема, используя политические категории нашего Отечества, была главной (и надежной) «скрепой» азербайджанского общества и политикума. Насколько новые стягивающие национальные конструкции будут прочнее предыдущих? Ответ на этот вопрос еще предстоит найти.

Лукашенко – 70

1. Белорусскому лидеру Александру Лукашенко исполнилось 70 лет. Тридцать из них он – глава государства. Чуть более трети жизненного пути и чуть меньше половины. Об этом политике и человеке трудно писать, удерживаясь в границах объективности. Он вызывает разные, подчас диаметрально противоположные оценки. Но стоит попробовать найти правильные слова, ибо вне зависимости от нашего личного отношения к фигуре юбиляра, его роль в процессах реконфигурации постсоветского (бывшего советского) пространства невозможно недооценить.
2. В своем эссе о Наполеоне Дмитрий Мережковский предположил, что настоящим днем рождения его героя следует считать 18 брюмера. Никоим образом не пытаюсь сравнить две политические фигуры из разных эпох. Но Александр Григорьевич по части инстинктов власти и пониманию ее феномена может быть сравним и с харизматическим корсиканцем. Ни минуты не теоретик и не политический философ Лукашенко всегда умел чувствовать время и место для того, чтобы выйти из, казалось бы, безнадежной ситуации.
3. Но ведь правителем Белоруссии Лукашенко не родился. Более того, в политику он ворвался, скорее, как оппозиционер. Борец с коррупцией, обличитель социальной несправедливости. Сейчас бы сказали, анти-истеблишментный деятель. В его биографии, между тем есть даже «легкие телесные» от милиционеров. И еще были два тура выборов, борьба против суверен-бюрократа Вячеслава Кебича (тогда именно ему благоволила Москва) и выигранная конкурентная кампания, а потом еще и борьба с собственным Верховным советом (правда, без танкового аккомпанемента).
4. Потом, конечно была гомогенизация политического пространства республики и выстраивание вертикали личной власти. И далеко не всегда в формате белых перчаток. Но оппозиционные настроения сохранялись. Не раз и не два Лукашенко стоял перед реальной угрозой потери власти (вспомним события 2010 и 2020 гг.). Было бы неверным рисовать сладко-паточный портрет «хозяина страны». Историки будущего найдут немало поводов для критики «твердой руки» Батьки. Но стало бы также упрощенчеством говорить об очередном «красном диктаторе», не видя и реального ресурса популярности Лукашенко у избирателей, и важных достижений по «мягкому вхождению в рынок». Ценой эксплуатации российских постсоветских комплексов и получения «особых условий» для Минска от Москвы? А кто бы отказался от выгод, которые сами плыли тебе в руки? Такие политики вообще бывают?
5. Немного о «плавном вхождении». Эта тема шире одной лишь экономики и «социалки». Здесь снова инстинкт. Понимание того, что превращение страны в некое подобие Украины (с козацкой вольницей) не сведется только к появлению еще одной периферии на окраине «единой Европы», но и геополитическими неприятностями. Как человек, родившийся через 9 лет после окончания Великой Отечественной не где-нибудь, а в Белоруссии, Лукашенко с младых ногтей впитал в себя идею «никогда больше». Как всякий политик он говорил разное и не всегда, наверное, то, что хотел. Но в оценках невозможности военных сценариев для своей страны, думается, был и остается вполне искренним. Здесь корни его эдакой крестьянской прагматичной осторожности и готовности играть на разных полях (в хозяйстве может все пригодиться, и российские, и европейское, и китайское).
6. По сути своей, белорусский лидер - государственник-националист. В андерсоновском, конечно понимании, не ТВ-карикатурном. Просто он понял, что быть националистом не то же самое, что «спяваць песні» в нарочито традиционном строе, быть русофобом и бороться с «имперским засильем Москвы» (хотя и споров с РФ за его 30 лет у власти хватало). Национализм- это выстраивание своего государства, и своей национальной идентичности, имеющих уникальные черты. Любой политик, правитель, человек не вечен. Но всякий руководитель, который однажды сменит Лукашенко вне зависимости от своего партийного лейбла и личного отношения к президенту РБ № 1 будет вынужден учитывать и понимать его опыт. Не исключено, что корректировать и переосмысливать, но прежде всего, понимать и учитывать. Если, конечно, цель не войти в историю в роли Герострата.

Бесланская трагедия: знать, помнить, понимать

1. Двадцать лет назад, 1 сентября 2004 года в нашу страну пришла страшная трагедия. Группа террористов захватила школу в североосетинском Беслане. Впоследствии ответственность за эту акцию взял северокавказский террорист номер 1 Шамиль Басаев. Бесланский теракт остается самым кровопролитным за всю историю России с момента распада Советского Союза (334 погибших, из них 186 детей).
2. Всякий раз, когда возникает тема Беслана, предпринимаются попытки раздать всем сестрам по серьгам и уравнять в ответственности власти и террористов. Сразу оговорюсь. Считаю категорически неприемлемой такую интерпретацию. Какие бы ошибки власти ни делали, но крах государственности (или утрата госмонополии на насилие), особенно в наших широтах, заканчивается войной всех против всех, свободой для полевых командиров и «ичкеризацией».
3. Не менее популярная тема – переговоры. Хотел бы в этой связи напомнить, что у Шамиля Басаева к сентябрю 2004 года за плечами уже были Буденновск, захваты самолетов, вооруженный рейд (вместе с печально известным террористом-подельником Хаттабом на Дагестан). Переговоры? А разве наша власть их не вела? Мы уже забыли знаменитое «Шамиль Басаев, говорите громче»? Разве до начала военной операции в Чечне Джохару Дудаеву не предлагалось 11 вариантов договора о разграничении полномочий с Москвой? И разве не пыталась российское руководство контактировать с Масхадовым вплоть до басаевского нападения на Дагестан, и даже в первые дни после него? Не хочу кидаться камнями в Бориса Ельцина или Виктора Черномырдина. Политика- искусство возможного. Были и надежды на здравый смысл, и иллюзии, и желание сберечь людей. Но разве российская власть не предлагала «ичкерийцам» отложенный статус на 5 лет? Представить такие подходы у Грузии к Абхазии, Азербайджана к Нагорному Карабаху нельзя даже в произведениях в жанре фэнтази. Но самое главное при той системе, которая сложилась в т.н. «Ичкерии», кто бы эти договоры соблюдал? Кто тогда там обладал единой властью и единым центром принятия решений? На эти вопросы наша история уже ответила не раз и не два.
4. Бесланский теракт стал последним масштабным знаковым терактом для этносепаратистов, сторонников отделения Чечни от России и создания самостоятельного государства, сочетающего в себе элементы светского национализма с дозированным инструментальным использованием элементов исламской республики). Начиная с 2004 года на Северном Кавказе в идеологии антигосударственной борьбы (и терроризме, как инструменте для ее реализации) на первое место выдвинулись лозунги радикального «джихадизма» с апелляцией к надэтническим ценностям и псевдорелигиозной солидарности.
5. Победило ли Российское государство терроризм? Совладало ли с экстремисткой угрозой? То, что за двадцать лет Северный Кавказ перестал восприниматься исключительно, как поставщик новостей о терактах, межэтнических столкновениях и вынужденных переселенцах говорит о том, что позитивные сдвиги произошли. И немалые. В 2004 году трудно было себе представить выходцев из республик нынешнего СКФО, как главных патриотов - «ястребов» российской информационной повестки. Да и процессы на Северном Кавказе стали все чаще описываться языком экономики и рекреации, а не только безопасности.
6. Но признавая имеющийся позитив, не надо впадать в другую крайность. И рассказывать о наступлении бесконфликтной эры. Увы, и террористическая угроза сохраняется. Недавние резонансные атаки в Махачкале и в Дербенте говорят об этом более, чем красноречиво. Остаются актуальными и земельные проблемы, и вопрос о представленность во власти тех или иных групп, и вольная трактовка на местах многих общероссийских норм, и дефицит публичности и транспарентности. Все это требует пристального внимания. И понимания того, что, во-первых, в объяснении наших трудностей важно видеть внутренние корни, а не искать причины происходящего исключительно на стороне. Во-вторых, не менее важно осознавать, что нет никаких отдельных проблем Северного Кавказа. Все они- региональное преломление общероссийских вопросов.

Нагорный Карабах из Армении и Азербайджана: асимметричное восприятие

1. «Этот день мы отмечали как праздник, но сегодня это–день горечи». 2 сентября 2024 года с таким заявлением выступил последний лидер непризнанной Нагорно-Карабахской республики (НКР) Самвел Шахраманян. 33 года назад на совместном заседании народных депутатов Нагорно-Карабахского областного совета, Шаумянского областного совета и советов всех уровней была принята специальная декларация о провозглашении Нагорно-Карабахской Республики и формировании ее временных органов государственной власти и управления. Временное так и не стало постоянным. В сентябре 2023 года во время самой быстротечной третьей карабахской войны инфраструктура непризнанной НКР была ликвидирована. Впервые армянская общественность отмечает день республики в условиях, когда самого этого образования не существует. Символично и то, что за день до этой даты в Азербайджане прошли очередные внеочередные парламентские выборы. Впервые с момента распада СССР они были проведены на всей азербайджанской международной признанной территории. Для этой цели было открыто 55 избирательных участков, рассчитанных для 40 тыс. человек.
2. И если для азербайджанской стороны вопрос Нагорного Карабаха закрыт полностью и окончательно (проведение Климатического саммита ООН в Баку как раз и призвано показать, что страна уверенно переходит из конфликтной в постконфликтную повестку), то для армянской все, как минимум, сложнее. Офис третьего президента Армении Сержа Саргсяна опубликовал его специальное обращение по случаю провозглашения НКР. Пересказывать его в рамках небольшого комментария невозможно, но общий пафос зафиксируем: «Вопрос Арцаха должен вернуться в повестку международных отношений». По мнению первого премьер-министра постсоветской Армении Вазгена Манукяна (он же был одним из создателей комитета «Карабах», а в годы первой карабахской войны занимал пост министра обороны), если бы не нынешняя власть, то армяне из НКР по-прежнему жили бы на своей земле. Что же касается действующего правительства Армении, то незадолго до начала сентября 2024 года анонсировало конституционные реформы. Армянские власти предпочитают деликатно не упоминать возможных правок преамбулы новой Конституции и вариантов элиминирования из ее «тела» Декларации от 23 августа 1990 года с отсылками к идеям «миацума» (единства бывших АрмССР и НКАО в их национальном самоопределении). Но, скорее всего, реформы затронут не только конституционные формальности, но и национально-государственную идентичность новой Армении, Армении пост-карабахской.
3. Здесь мы видим очень четкую асимметрию в восприятии дня 2 сентября из Баку и из Еревана. И дело не в том, что азербайджанский нарратив фокусируется на карабахском кейсе, как на исключительном деле Армении (оккупация, но не самоопределение), а армянский, напротив, рассматривает историю НКР как освобождение от навязанной извне власти. И даже не в том, что сегодня крах армянско-карабахского проекта- это травма внутри Армении, а в Азербайджане- символ побед и преодоления национального унижения. Сегодня в Армении нет консенсуса по поводу (не)своего Арцаха, а в Азербайджане карабахское «сердечное согласие» есть даже между победителями завершившихся выборов и народно-фронтовцами, которые бойкотировали кампанию.
4. Появилась эта асимметрия не сегодня и не вчера. Карабахские катастрофы 2020-2023 гг. были следствием, а не причиной того, что идея «миацума» утратила нацие- государствообоазующий характер. Одни армяне стали спорить с другими о том, является ли Арцах святой землей или тяжелым бременем. Почему так случилось, размышляли многие. Чтобы не делать себе рекламу, сошлюсь на работы профессора университета Lehigh Армана Григоряна.
5. В любом случае закрытие того или иного политико- правового гештальта не тождественно «концу истории». Вопрос лишь о содержательном наполнении ее продолжения, балансе издержек и приобретений.

«Абхазские протоколы»: как не ухудшить улучшить российско-абхазские отношения

1. В конце августа-начала сентября в абхазской блогосфере началась активная «движуха». В центре внимания оказался некий материал, названный «протоколом совещания заместителя руководителя Администрации президента России Дмитрия Козака и президента Абхазии Аслана Бжания». Интерес к нему оказался настолько велик, что стал главным инфоповодом для брифинга главы МИД республики Сергея Шамбы.
2. Сергей Миронович- один из тяжеловесов абхазской политики и, пожалуй, самый опытный переговорщик. За период с мая 1997 года, он в третий раз возглавляет МИД. Шамба- человек, привыкший взвешивать каждое слово и разруливать непростые кризисные ситуации. Сделаю две важные оговорки. Не собираюсь заниматься пересказом содержания брифинга (Апсныпресс в помощь!). Не стану и проводить конспирологический источниковедческий анализ т.н. «протоколов», чья подлинность пока еще официально никем не подтверждена. Рассмотрим «сухой остаток».
3. Шамба подтвердил, что невыполнение обязательств, взятых на себя абхазской стороной, может повлечь за собой определенные санкции Москвы. По его словам, «с 1 сентября приостановлено финансирование некоторых выплат. Это касается врачей, учителей, силовых структур и др.» Российско-абхазские отношения- это партнерство игроков разных весовых категорий. Данный тезис не означает, что кто-то из них a priori хорош, а кто-то плох. Но то, что для РФ – вопрос даже не первого десятка приоритетных тем, для Абхазии- основа основ, затрагивающая порой не просто проблемы «хозяйствующих субъектов», но и идентитарные сюжеты. Как следствие, необходимость крайней чуткости и тактичности в отношении «малого» партнера. «Мал золотник, да дорог!»,- гласит русская народная мудрость. Не будь «этих строптивых и упрямых абхазов» (как порой называют их в иных высоких кабинетах в столице Отечества нашего), возможно, расширение НАТО в Закавказье не было бы «заморожено» в определенной точке. И в этом упрямстве не просто «региональщина» и «местечковость», а исторический опыт последних полутора веков. И поэтому, услышав что-то про «махаджирство» и «проклятие 17/18 процентов», не спешите говорить про то, как это «они не понимают своего счастья», а проявите для начала хотя бы малую долю эмпатии. Нам же потом сторицей это окупится.
4. Да, Абхазия никогда не пойдет по пути развития без российских инвестиций, образования и технологий. Без глубокой интеграции с РФ и ее «открытия» для Большой России она навечно застрянет в «лихих 1990х». Гарантии безопасности от Москвы- важнейшая часть абхазского стратегического выбора. Но это- одна сторона медали. А другая в том, что форсированная политика «открытых дверей» может укрепить недоверие к главному стратегическому партнеру. И это совсем не то, что всем нам нужно в нынешних условиях, и внутренних, и международных. Мне самому (грешен) есть за что покритиковать и абхазскую власть, и оппозицию, и чиновников, и общественников. Есть проблемы и с узостью горизонтов планирования, и дефицит стратегии. Но других партнеров в этой части архиважного и архинужного синего Черного моря у нас нет, надо укреплять кооперацию, а не создавать с чистого листа проблемы, чтобы потом их разрешать. Желательно, понимая определенные реалии в этой республике, не похожей на среднестатистический субъект РФ.
5. И последнее (по порядку, но не по важности). Иной раз, наблюдая за очередным всплеском конспирологических упражнений о «геополитической сделке Москвы и Тбилиси», спрашиваю себя, а какой год на дворе? Не 1992-й ли? Или 1993-й? Видя широкую стратегическую перспективу Закавказья, надо уметь отделять проблемы РФ с Абхазией от российско-грузинского трека. И не полагать наивно, что одного иноагентского закона хватит, чтобы перевернуть всю региональную геополитику. Осторожный Сергей Шамба заявил на своем брифинге о необходимости подумать об улучшении отношений Москвы и Сухума. Только важно понимать, что сия задача – ответственность и абхазов и нас, россиян.

Минские соглашения: невыполненная миссия

1. Десять лет назад, 5 сентября 2014 года в белорусской столице был подписан Протокол с длинным и трудно произносимым названием. Для краткости и удобства его будут называть Минским. Увы, трудности с произнесением его полного названия были не единственной и не главной проблемой. Как бы то ни было, а с этого момента и до февраля 2022 года Минские соглашения станут двумя ключевыми словами во всех дискуссиях об украинском военно- политическом кризисе.
2. Сегодня по поводу Минских соглашений принято выражать плохо сдерживаемый скепсис со всех сторон одновременно. Цитаты от Ангелы Меркель, Петра Порошенко и Владислава Суркова в помощь! Но кейс «Минска»- это не только про геополитику,он и про гносеологические проблемы исторической науки. Насколько корректно рассуждать о конкретных документах на основе знаний и опыта постфактум?
3. Как учил нас германский медиевист Карл Хампе (1869-1936), «история не знает слова если». Но история и не компьютерная программа. Минские соглашения не устраивали всех и сразу. Для украинских элит их имплементация означала бы не просто перезагрузку всего национального проекта, продвигаемого лидерами «второго майдана», но, прежде всего, перезагрузку под внешним давлением, то есть де-юре и де- факто фиксацию неполной государственной состоятельности. Greater Bosnia! Для России это означало бы переход от максималистских подходов на украинском направлении к минимализму с принятием, как факта постоянных согласительных процедур и консультаций с Западом. По сути, это стало бы признанием утраты роли главного игрока на пространстве бывшего СССР и перехода в категорию равного среди первых. Для Запада же воплощение «Минска» означало бы Россию в качестве второго реального и легитимного столпа европейской безопасности вне НАТО и американского кураторства. См. выше: перманентные согласования всего и вся! И не только по Украине. И тоже признание статуса главного, но вместе с Москвой.
4. Однако нередко случается так, что соглашения, не выгодные всем сторонам, как раз и становятся основой для компромиссного статус- кво. В нашем случае не сложилось! Шансы были, но…Украина пожертвовала многосоставностью и диверсификацией ради «бегства от России» и национальной гомогенизации. РФ резко подняла ставки, решив разом разрубить все неприятные узлы, а Запад просто не пожелал выходить из зоны комфорта и делиться с Россией полномочиями по обустройству Европы. Концерт-2 так и не был сыгран! Слишком разными были эстетические представления у композиторов и исполнителей!
5. Что имеем сегодня? «Нынешняя Украина — это совершенно другая страна, чем та, которая была десять лет назад», - справедливо замечает публицист Олег Бондаренко. В ней и в период с 1991 по 2014 гг. прошли существенные идеологические трансформации, а уж после- несколько резких смен элит. Нет больше УССР, помянем покойника, пора сдать в архив укро-советскую ностальгию. Но и Запад сегодня совсем не тот, что был ранее. Он совсем не похож на образ из отечественных ТВ- ящиков и на идеализированные представления о нем позднесоветских граждан. Это- не расслабленная и изнеженная, а консолидированная сила, готовая биться за свою гегемонию и совсем не склонная к сентиментальностям. Россия же стоит перед сложной дилеммой. Поддаться ресентименту и уйти в «культуру отмены» наизнанку- самый простой путь. Но боюсь, что архаизация не спасет, напротив поможет небратьям, несестрам и примкнувшим к ним союзникам и попутчикам оттеснить Россию на дальнюю периферию. В этой связи важна альтернатива, обращенная не в прошлое, а в будущее, если угодно, не анти- проект, а альтер- проект. И если без авторитарных и мобилизационных практик не обойтись, то в их основе должны лежать творчество и инициатива, поверстанные на службу ради Отечества, а не лояльности начальникам всех мастей. Без укрепления патриотизма через гражданственность на новом витке истории не получится, послушный человек- «винтик» хорошо исполняет чью- то волю, но не в состоянии осознать ни интересов своего Отечества, ни защитить их, когда это необходимо.

Национальное строительство и конфликт на Украине: «метод поколений» как объяснительная конструкция

1. Уважаемый коллега Олег Бондаренко в своем недавнем развернутом интервью (https://lenta.ru/articles/2024/09/05/bondarenko/) дал, на мой взгляд, очень точную оценку сегодняшней украинской элиты: «Это - люди в возрасте около 40 лет и даже помоложе…На политические процессы они сегодня смотрят только через прицел винтовки, они молодые, злые и решительные».
2. В дискуссиях об украинском кейсе многие спорящие выступают стихийными сторонниками социальной теории насилия (в свое время ее активными проповедниками были «ренегат Каутский» (1854-1938) и Дюринг (1833-1921, который Евгений, а не только энгельсовский префикс -анти). Согласно ей, демиургом истории является война. Известный российский историк Алексей Миллер вспоминал, как первый директор Гарвардского института украинистики Омельян Прицак (1919-2006) сетовал ему, что мол де «Украина «неправильно» получила независимость: она на нее упала, Украина за нее не сражалась. «Правильно» получать независимость – через войну». Как говорится, dreams come true.
3. Сегодня, многие теоретики и специалисты-прикладники указывают на нынешнюю СВО, а также на предшествующий период 2014-2022 гг. как на решающие факторы украинского нацие-государство-генеза. Не отрицая значения данных сюжетов, нельзя не обозначить важный тезис. СВО и период 2014-2022 гг.- это не только действия России, но и ее реакция на что-то. Прежде всего, на изменения, которые происходили внутри украинского социума и политикума. И эти изменения связаны в первую очередь со сменой поколений в соседней стране.
4. «Метод поколений», предложенный испанским философом и социологом Хосе Ортега-и-Гассетом (1883–1955), показывает, что миром движет не просто линейная биологическая последовательность генераций, а субстантивная «полемика одного (поколения) с другим». Весьма продуктивный подход для понимания украинских постсоветских трансформаций.
5. В начале 1990-х украинский проект стал результатом ситуативного альянса «суверен-коммунистов» (с примкнувшими к ним «крепкими хозяйственниками»), «демократических горожан», националистов из Галиции и лидеров шахтерских протестов. Синдикат разнородных сил, осознавших что независимость стоит того, чтобы сделать ее необратимой. При этом эти ситуативные националисты, взявшись за дело, воспитали первое поколение политиков, которые в советские времена делали лишь первые шаги в комсомольско-молодежно-административных песочницах, присматриваясь к капиталистическим ценностям). Первый бунт «детей» состоялся в 2004-2005 гг. В 2014 году они окончательно прогнали с трона «родителей». Некоторые из «предков» (покойный Кравчук, Кучма, Горбулин) перешли в статус уважаемых пенсионеров, а некоторые (Янукович, Азаров) стали изгоями.
6. «Дети» (те, кто родился в конце 1950-х- 1960-х, поколение Порошенко, Ющенко, Тимошенко, Турчинова) воспитали «внуков», деятелей, которые делали политическую карьеру уже в новой украинской государственной реальности, как единственной и безальтернативной. Но "внуки" (Зеленский, Ермак и К, поколение конца 1970-х-1980-х) вытолкали взашей «детей» за пару лет до начала СВО. Наша же пассивность и самонадеянность (кудаонинафигденутся) способствовала тому, что опеку над «внуками» полностью взяли западные «бабушки». Однако дело не только в них, нациестроительство имеет и внутреннюю логику.
7. Сегодня «внуков» уже активно теснят «правнуки». Очень точен Алексей Миллер, констатирующий: «Дети, которым в 2014 году было 10–12 лет и которые выросли в этой атмосфере, сегодня воюют в ВСУ и нацбатах под командой ребят постарше, чья идентичность формировалась в среде футбольных болельщиков и других неформальных правых группах 1990-х годов». И кто бы ни пришел им на смену, с последствиями их воспитания мы будем иметь дело еще долгие годы…

Россия, Иран, Закавказье: как увидеть свет в конце коридора?

1. После того, как в результате второй карабахской войны в Закавказье был радикально сломан прежний военно-политический статус-кво, актуализировалась тема «разблокирования транспортных коммуникаций». Этому вопросу был посвящен специальный пункт 9 трехстороннего заявления Владимира Путина, Ильхама Алиева и Никола Пашиняна от 9/10 ноября 2020. В дальнейшем тема т.н. «Зангезурского коридора» овладела политическими массами и в Азербайджане, и в Армении. Впрочем, армяно-азербайджанское урегулирование никогда не было исключительно делом Баку и Еревана.
2. В сентябре 2024 года можно зафиксировать интенсификацию информационной активности Ирана по данному вопросу. Про «Зангезурский коридор» и перспективы его открытия высказались влиятельные политики дипломаты, СМИ (среди которых и ресурсы, близкие к Корпусу стражей исламской революции). Эти выступления создали эффект кругов, расходящихся по воде. И если армянские комментаторы выразили умеренный оптимизм и надежды (мол де Тегеран уж точно не даст реализоваться наступательным планам тюркского тандема, раз уж Россия с ним заодно), то западные (включая и влиятельное издание The Guardian, см. https://www.theguardian.com/world/article/2024/sep/06/iran-warns-russia-against-siding-with-azerbaijan-in-border-dispute) не без «чувства глубокого удовлетворения» констатировали наличие противоречий в отношениях РФ и Ирана.
3. Попробуем разобраться в том, насколько серьезны разночтения между Москвой и Тегераном в Закавказье? И могут ли они повлиять на общий контекст двусторонних отношений? Предлагаем дать ответы в виде обозначения нескольких принципиально важных уроков.
4. Урок первый. Позиции России и Ирана по многим вопросам евразийской повестки совпадают. Но они никогда не были и не будут полностью тождественными. Поднимая вопрос «коридора», Тегеран всячески пытается показать: ситуация, когда он оставался «вне игры» на Кавказе, для него более нетерпима. И в самом деле, Иран не входил в состав Минской группы ОБСЕ (в отличие от Турции), не принимал участие в фиксации нового статус-кво в 2020-2023 гг. (как это сделали Анкара и Москва). И хотя Исламская республика непосредственно граничит с Арменией и Азербайджаном в отличие от Франции иди любой страны ЕС, никакого особого «тегеранского формата» переговоров никогда не было, если не считать робких попыток посредничества в 1992 году.
5. Урок второй. Надо лучше понимать исходные мотивы Ирана. Не принимать, а понимать, оговорюсь особо! Это возможно сделать, если допустить, что повестка «холодной войны-2.0» определяет многое, но далеко не все, сия объяснительная универсалистская модель пропускает огромное число важных нюансов. Это для Москвы Турция и Азербайджан- фрондеры против Запада, неофиты БРИКС, а для Ирана они- прозападные силы (и даже произраильские). В Тегеране не сильно верят прохамасовской риторике Эрдогана, а Баку так и вовсе один из ключевых партнеров Израиля в военно-технической сфере. Иран крайне консервативно относится к любым территориальным переделам в своем «ближнем зарубежье». Отсюда и непризнание Абхазии с Южной Осетией, готовность принять «интеграцию Карабаха» Азербайджаном, но не перекройку под разными соусами политико-географической конфигурации Армении. И последнее (по порядку, но не по важности). Тегеран реально опасается пантюркизма (этот вызов Москвой особо не манифестируется), а эксперты оттуда полагают, что РФ сделала слишком большие (и даже необоснованные) уступки тюркскому тандему. Так это воспринимается персами, мы сейчас не оцениваем, насколько данная версия правильна.
6. Урок третий. Громкая риторика Тегерана не всегда означает его готовность к резким движениям. Недавняя история «удара по сионистам» - блестящее тому свидетельство. Иран хочет войти в «кавказский концерт», как он уже вошел в сирийский, иракский или йеменский, показать, что Кавказ важен для него не менее Ближнего Востока. И потому вряд ли в его интересах рассориться с Москвой. Скорее всего, месседж прост: учтите наши подходы, поймите, что мы тоже ищем свой свет в конце коридора.

Заготовленный экспромт
Турецкий президент о статусе Крыма

1. «Эрдоган сделал резкое заявление против России», «Эрдоган раскрыл позицию Турции по Крыму», «Эрдоган играет на два фронта». Вот только некоторые из заголовков сегодняшних информагентств. Повод более, чем очевиден. Президент Турции сделал заявление по Крыму, в котором признал его частью Украины.
2. Если бы прямо сейчас автор этого комментария вел бы семинарское занятие, то зачитал бы студентам следующий отрывок, упомянув и его автора, Реджепа Эрдогана: «Сохранение территориальной целостности, суверенитета и политического единства Украины критически важно не только для региона, но и глобальной безопасности и стабильности». Вопрос: «Когда был произнесен этот спич?» Уверен, что подавляющее большинство сказало бы про 11 сентября 2024 года. Между тем, это заявление прозвучало 23 августа 2023 года в видеообращении турецкого лидера к саммиту т.н. «Крымской платформы». Третьему по счету. Год спустя, на четвертой «Платформе» и также по видео Эрдоган снова озвучил схожий набор тезисов. Стабильность показатель класса? Но только ли он так стабилен? Посмотрите заявление МИД Турецкой республики № 44 от 16 марта 2024 года о «десятой годовщине нелегальной аннексии» полуострова. Год назад релиз № 75 под тем же примерно заголовком. И так все эти десять лет! По «крымскому вопросу» в августе 2023 года высказывался в своем развернутом интервью CNN представитель турецкого президента Ибрагим Калын. Таким образом, в сегодняшней новости нет новости, простите за тавтологию. Позиция турецкого лидера по статусу Крыма всегда (!) противоречила подходам РФ. И в этом смысле была и остается проукраинской.
3. При этом Турция демонстративно отказывается от участия в санкциях против России, заявляет о полезности и важности наращивания двусторонних экономических связей с Москвой. Тем самым, налицо фронда против коллективной дисциплины НАТО, накладывающей обязательства однозначно поддерживать Украинское государство. И как бы кто ни относился с Эрдогану, как к посреднику (позиция по Крыму делает его, как минимум, не самым ярким образчиком объективности), он будет продолжать это дело. Вне зависимости от оценок, которые ему будут выставлять в России. Да, он движим не российскими интересами. Но разве это открытие? Вряд ли турецкий лидер будет большим патриотом РФ, чем ее граждане и политики.
4. Впрочем, говоря о позиции Эрдогана, не стоит зацикливаться исключительно на геополитике. Не стоит забывать про то, что по разным оценкам от четырех до шести миллионов турецких граждан имеют крымскотатарские корни. Среди них экс-премьер и бывший советник Эрдогана, а ныне его оппонент Ахмет Давутоглу. В свое время известный отечественный тюрколог Павел Шлыков упоминал тот факт, что на момент 2013 года «общее число работавших в Крыму турецких бизнесменов превышало отметку в 5 тыс.». Таким образом, «крымские заявления» Эрдогана и Калына продиктованы и внутриполитической логикой. Тем паче, что эхо недавних муниципальных выборов, где правящая партия выступила далеко не так блестяще, как ранее, еще громко звучит.
5. Но самое главное, пожалуй, это то, что и для Кремля откровения Эрдогана- не сюрприз. В отличие от многих журналистов и «экспертов», открывших для себя сегодня «украинофильство» турецкого президента. Но, говоря словами классика, «где же взять других писателей»? Политика- искусство возможного, точнее в данном случае и не скажешь. Главное, чтобы сие понимание обходилось без иллюзий и завышенных ожиданий. Наверное, россиянам бы хотелось, чтобы та или иная важная для нас страна «определилась» бы со своими внешнеполитическими предпочтениями раз и навсегда. Желательно в нашу пользу и стопроцентно. Но их элиты считают иначе. Не только турецкие, но и китайские, индийские, иранские или бразильские.И продолжают лавировать, осторожничать, ходить «между струйками»…

Правда ли, что в отношениях России и Абхазии назрел кризис
Статья в журнале «Профиль»

1. Заголовок намеренно заостряет проблему. В самом тексте нет алармизма, но нет и патоки, отсутствует и подход «мы всегда правы, а они нет».
2. Считаю важным рассмотрение ситуации в Абхазии без «геополитического детерминизма», что так любят делать иные комментаторы. Которым, скажем честно, не хватает знания «поля» и местной «почвы». Отсюда и акценты либо на Грузию, либо на вечную конфронтацию России с Западом. Абхазия- не великая и даже не средняя держава, но процессы в ней и вокруг нее имеют и свою логику, и самоценность. Про это и надо говорить.
3. Крайне важно рассматривать нынешнюю ситуацию, не как «эксцесс исполнителя» и проблему «кто- то кое- где у нас порой». У сегодняшней истории есть системные основания. Истоки одних надо искать в середине XIX столетия, а другие коренятся в «новых реальностях», наступивших после августа 2008 года. Меньше эмоций, больше эмпатии и понимания. То, что доктор прописал, как говорят в таких случаях.
4. Пересказывать текст нет необходимости, ссылка ниже, читайте: https://profile.ru/abroad/pravda-li-chto-v-otnosheniyah-rossii-i-abhazii-nazrel-krizis-1590321/

Армения-Франция-ЕС: новый подход к снаряду

1. Министр Европы и иностранных дел Франции Стефан Сежурне 15-16 сентября посетил Армению. В скором времени этот политик покинет свой пост и станет еврокомиссаром. Но не исключено, что к армянскому направлению ему еще предстоит вернуться.
2.Отношения Парижа и Еревана в последнее время являются раздражителем для двух государств, как минимум. Москва видит в них попытку Франции компенсировать свои неудачи в Африке усилением влияния на постсоветском пространстве. Не только в Армении, к слову сказать. После Еревана вторым пунктом в «прощальном турне» месье Сежурне значится Кишинев. Помимо этого Франция вместе с ЕС, США и НАТО рассматривается, как наиболее активный представитель «политического Запада» в продвижении плана армяно-азербайджанского мирного урегулирования, нацеленного на минимизацию влияния РФ в Закавказье. В Баку же любые попытки Еревана выстроить некие «альянсы-убежища» (хоть с Москвой, хоть с Парижем, хоть с Тегераном) трактуются, как попытки (пускай и латентные), если не военно-политического реванша, то коррекции выгодного для Азербайджана статус-кво.
3. Впрочем, визит Сежурне не стоит рассматривать исключительно в контексте геополитических фобий Москвы и Баку (хотя для таковых имеются и вполне рациональные основания). Месье уходящий министр-будущий еврокомиссар прибыл в Ереван на фоне недавно стартовавшей кампании по сбору голосов в поддержку армянского членства в Евросоюзе. Тема не новая. В июне в парламенте Армении прошли слушания о целесообразности проведения референдума по вопросу о заявке республики на вступление в «единую Европу». Инициаторами этой акции стали представители т.н. «Платформы демократических сил» (Арман Бабаджанян, Арам Саркисян, Тигран Хзмалян). Младшие партнеры премьера Пашиняна, озучивающие в паблике многие его сомнения и потаенные мысли, для которых пока что не пришло время. Сам глава кабмина 1 июля заявил, что проведение в Армении референдума о членстве в Евросоюзе вызовет вопросы, на которые нет ответа. Таким образом, программа-максимум была отложена. Но на второй день пребывания Сежурне в Ереване стартовала программма-минимум- кампания по сбору подписей за членство Армении в ЕС. Ее полпредом стал Артак Зейналян (занимал в 2018-2019 гг. пост министра юстиции). Если сборщики к 14 ноября добудут искомые 50 тысяч подписей (сложная, но выполнимая задача), то инициатива будет представлена в Национальное собрание республики. Если народные избранники не одобрят законопроект, то начнется новый сбор подписей для вынесения данного вопроса на всенародный референдум. Для этого потребуются уже 300 тысяч подписей. Но могут ведь и поддержать!
4. Де-факто получилось, что высокий визитер своим появлением в Ереване одобрил кампанию по продвижению европейской инициативы. Не исключено, что таковая даже получит поддержку и пойдет дальше. В любом случае то, о чем в свое время в резонансном интервью для «TRT World» говорил глава МИД Армении Арарат Мирзоян, уже свершилось. Тема евроинтеграции введена в официальный политический дискурс республики. Не как маргинальный сюжет, а один из ключевых вопросов.
5. Прошу прощения за тавтологию, но ключевой вопрос здесь и что с этим богатством делать? Продвижение европейской повестки и ее закрепление де-юре автоматом вызовет жесткую реакцию Москвы. Очень может быть, что и Баку. Без особых возражений Анкары. Новый вопрос, как далеко и куда заведет такая жесткость. Ирану интересна Армения, как партнер, но помогать ее «европеизации» он не станет. Да и горящий Ближний Восток не даст применить на кавказском направлении весь имеющийся арсенал сил и средств. Поможет ли ЕС? Вопрос риторический! Хотя месье Сежурне попытался дать на него свой ответ, рассказав в ходе ереванского визита о России как препятствии на пути Армении к демократии.Создание проблем для РФ на Кавказе не ради армянских национальных интересов, а инструментально ради укрепления «политического Запада» в регионе - вот самая очевидная на сегодня европерспектива. Хотел написать для Еревана. Нет, не только для истеблишмента Армении, а для всех ее граждан!

Закрыт ли карабахский вопрос?
Интервью с Мовсуном Гаджиевым для проекта «Эхо Баку»

1. Начну не с экспертных, а с эмоциональных впечатлений. Сегодня встретить собеседника, который во многом с тобой не согласен, но ведет уважительный разговор- большая редкость. С Мовсуном Гаджиевым получился именно такой формат. Он задавал нарочито острые вопросы, чтобы получилась интересная полемика. И, как мне кажется, эта цель была достигнута. При взаимном уважении интервьюера и интервюируемого несогласие выглядит интереснее и значимее обоюдного поддакивания. Между тем, почти по всем пунктам мы не сошлись.
2. На первый взгляд, ответ на вопрос, вынесенный в заголовок интервью, очевиден. Азербайджан одержал уверенную победу, карабахский консенсус там прочен, как никогда, а Армения несет бремя поражения и внутри общества и политикума нет единства.
3. Но если посмотреть шире, то после превращения Степанакерта в Ханкенди мирный договор так и не прописан, демаркация и делимитация идет медленно, транспортные узлы не разблокированы. Но не геополитикой и не геоэкономикой все ограничивается. Мир с сокрушительной победой и сокрушительным же поражением, а не компромиссом, делает новый статус-кво хрупким. Не здесь и сейчас, а на перспективу. Гадать на кофейной гуще о том будет ли такая перспектива или она никогда, не имеет никакого смысла. Останется помнить о максиме мудрого старика Клаузевица о том, что результат всякой войны не бывает абсолютным. Оспорят его или нет, когда и при каких обстоятельствах? На данный вопрос пока что нет внятного ответа.
4. Конечно, мы обсудили такую популярную тему, как «заморозка конфликта» Россией ради укрепления своего влияния в Закавказье. Всегда считал эту версию не слишком обоснованной, во многом надуманной и изрядно политизированной. Предложил свою аргументацию.
5. Кому интересны подробности см. полную запись беседы: https://youtu.be/ml4mqPyOmMs?si=jJfzaXh-6pXS1Z_k

Бидзина Иванишвили: разрешите извиниться

1. Создатель партии «Грузинская мечта» и кавказский Дэн Сяопин Бидзина Иванишвили заявил о необходимости принести извинения осетинскому народу за события «пятидневной войны» 2008 года. Среди многих российских комментаторов, включая и тех, кто гордится своей близостью к Кремлю, прозвучало немало позитивных (а то и восторженных) оценок сказанного. Вот мол де Грузия (в отличие от некоторых других постсоветских республик) поворачивается в правильном направлении. Справедливость будет восстановлена, «ура, мы ломим…»
2. Эмоции в таких случаях понятны и даже простительны. Особенно, когда речь идет об урегулировании многолетних конфликтов, преодолении вражды и ксенофобии. Вспоминается коленопреклоненный Вилли Брандт в Варшаве. Мощный символ новой Германии! Значит у нас есть надежда на новую Грузию, которая готова признавать ошибки прошлого и идти в будущее с иными идеями, отличными от тех, что в свое время озвучивали Звиад Гамсахурдиа или Михаил Саакашвили? Хотелось бы дать на этот вопрос утвердительный ответ. Но экспертный скепсис в данном случае - не проявление маловерия, а настоятельная необходимость. Во избежание завышенных ожиданий, от которых всего один шаг до разочарований и новых противостояний.
3. Прежде всего, хотел бы напомнить, что Иванишвили не занимает в Грузии официальных государственных постов. И даже понимая его высокий неформальный статус, это соображение надо иметь в виду. Следующий вопрос, на который надо также честно ответить. Выражает ли он мнение широких слоев общества и политикума? Внятной социологии мы пока не имеем, а в Грузии есть по поводу и самого Иванишвили, и событий 2008 года разные мнения и сомнения. Выборы 26 ноября еще надо выиграть. Это раз. И не передумать после того, когда победный результат будет достигнут, Это-два. Сколько мы видели примеров трансформации якобы «пророссийских лидеров» в спектре от Альгирдаса Бразаускаса в Литве до Виктора Януковича на Украине и Владимира Воронина в Молдавии. Осторожнее надо быть, тщательнЕе!
4. Любой спич политика надо читать целиком, а не «избранные места из переписки с друзьями». Между тем, Бидзина Григорьевич завершил свою речь словами: «Да здравствуют наши осетинские братья и сестры, да здравствует единая Грузия!» Предвижу все возможные возражения. Политика- дело циничное, можно идти ради выгоды на любые сделки, ни к чему миндальничать. Допустим так. Но для начала хорошо бы представлять мнения по поводу российско-грузинской форсированной (это определение в словосочетании ключевое!) нормализации. Поверьте человеку с богатым опытом «поля» в Абхазии, Южной Осетии и Осетии Северной (а настроения во Владикавказе- это важные переменные в уравнении). Отношение к данному процессу настороженное, как минимум. Игнорировать его совершенно неоправданно, а тем более трактовать любые геополитические перемены в стиле «куда Вы денетесь, мы и так Вас кормим». Выдержка и такт, вот что важно, как и выверенные действия. В Цхинвале слишком хорошо помнят про встречу в Казбеги в марте 1991 года, а также ее последствия. Sapienti sat!
5. Нормализация отношений между Грузией и Россией крайне важна, доказывать это нет особой необходимости. Одно важное предусловие. Она не должна осуществляться в формате втягивания Москвы во внутригрузинские разборки с непонятными выгодами для российских интересов. Желательно, чтобы она не шла без учета интересов тех, кто в Россию поверил «всерьез и надолго». И последнее. Всякий текст надо помещать в контекст. Электоральный, внешнеполитический. Еще лучше понимать некоторые дискурсивные особенности грузинской политики, в которой «внешний след» традиционно популярен, как объяснительная модель. И не раз даже такие откровенно антироссийские политики, как Гамсахурдиа и Саакашвили представлялись едва ли не «агентами Кремля», поскольку «поддались на планы Москвы», «дали себя спровоцировать». Это автор коммента к тому, что в постсоветской Грузии внешнее зло не сводится к проискам Запада. И легким движением руки брюки превращаются дискурсивный фокус передвигается с США на Россию.

Второй номер журнала «Международная аналитика» (2024) увидел свет

1. Прежде всего, хочу поздравить авторов нашего журнала и весь редакционный коллектив с выходом нового номера. Мы продолжаем нашу традицию выпуска издания, ориентированного на качественную научную экспертизу, максимально далекую от идеологических камланий и политизированных подходов.
2. Собственно, наш новый номер посвящен науке о международных отношениях в современном мире. В начале 2000-х гг. известный советский и российский историк Арон Гуревич (1924–2006) справедливо указывал на своеобразный теоретико-методологический нигилизм, а также стихийный позитивизм, присущие отечественной гуманитарной науке. Во многом это стало реакцией на советские практики насаждения вульгаризированного марксизма в обществознании1. Как следствие, сдержанное, если не скептическое, отношение к теоретическим обобщениям, а также стремление к описанию явлений в соответствии с принципом немецкого историка Леопольда фон Ранке “wie es eigentlich gewesen” (как оно было на самом деле), без широких теоретических обобщений и с фокусом, прежде всего, на качественной эмпирике, «полевом» материале, глубоком знании источников.
3. Но жизнь шла, ситуация менялась, исследователи учились отделять «государя от милостивого государя», а также понимать, что политизация и идеологизация свойственна не только нашим широтам, но и «свободному миру», а «научный демократизм» или «научный национализм» стоит «научного коммунизма».
4. В новом номере мы обращаемся к тому, как исследуют международные отношения в разных странах мира, какие есть школы и подходы в США, Китае, в Африки, Турции, у нас в России, в Грузии. Всего многообразия, конечно, не охватишь. Но дать широкую палитру мнений, суждений, концепций мы постарались. У нас снова блестящий состав авторов. Номер открывает интервью Уильяма Уолфорта, далее следуют тексты Андрея Цыганкова, Игоря Истомина, Дениса Дегтерева, Андрея Козинца, Вероники Цибенко, Руслана Стоянова, Арчила Сихарулидзе и Нино Скорцовой, Максима Сучкова, Ивана Хлудова, Василия Виноградова и Никиты Неклюдова. Сплав опыта и молодости! Приятно видеть и моих студентов среди новых авторов журнала!
5. К сожалению, этот номер завершается научным некрологом. Недавно от нас ушел Павел Борисович Паршин (1955-2024). Наш товарищ, коллега, единомышленник, человек, который стоял у истоков «Международной аналитики». К одной из статей нового номера он подготовил рецензию, дал ценные советы. Увы, больше его мудрые рекомендации не поступят нашим авторам, и сам Павел Борисович для нас ничего уже не напишет… Но мы всегда будем помнить его вклад в наше общее дело!
6. Для науки о международных отношениях есть два тупиковых пути. И если о первом, превращении отечественного академического сообщества в чужую периферию с трансляторами внешних идей в качестве «носителей смыслов», мы говорим сегодня много и охотно, то о втором - (само)изоляции – меньше, хотя эта траектория ненамного лучше первой. Хотя бы потому, что собственные знания и достижения без сверки с другими школами и «фабриками» мысли не будут очевидными. Задача российской международно-политической науки – уходить от крайностей, синтезируя все лучшее, что выработано предшественниками и современниками, как в нашем Отечестве, так и за его пределами.
7. См. ссылку на наш журнал! Читайте, пишите для нас! https://www.interanalytics.org/jour/issue/current