Древнерусское искусство.

Сложение иконографии композиции «Единородный Сыне» относится к середине XVI века и связано с мероприятиями по созданию комплекса икон для домовой церкви русского царя — Благовещенского собора Московского Кремля, пострадавшего в пожаре 1547 года. Подобные иконы, получившие в литературе наименование «богословско-дидактические», отражают характерный для образованных слоев русского общества XVI века рационалистический подход к вопросам веры, иллюстрируют попытки истолкования языком изобразительного искусства важнейших догматов православной Церкви. Созданные в кругу высших церковных иерархов — митрополита Макария и протоиерея Благовещенского собора Сильвестра, они поразили новизной своих иконографических решений и вызвали ожесточенные споры, приведшие к созыву церковного собора 1554 года. Догматическое оправдание новых иконных сюжетов, в число которых входила и композиция «Единородный Сыне», узаконило ее существование и иконографическую схему.

Иконография иконы основана на текстах литургии святого Иоанна Златоуста, Апокалипсиса (Откровения Иоанна Богослова) и комментариях отцов Церкви. Смысл изображений поясняют надписи, размещенные на полях иконы. В центре композиции в круглом ореоле представлено второе лицо Троицы — Бог Слово, «Единородный Сын» Иисус Христос.
Над ним — Бог Отец (Саваоф), принимающий возносимый диск. По сторонам от Него — аллегорические изображения Солнца и Луны и две постройки — увенчанная куполом церковь (слева) и олицетворяющая город, архитектура (справа).

В нижней части иконы, отделенной от верхней изображением сцены «Христос во гробе», разворачивается шествие Смерти. Сидящая на апокалиптическом звере, с колчаном и стрелами за спиной, Смерть косит грешников, чьи тела терзают звери и птицы. Неумолимую поступь Смерти преграждает меч сидящего на кресте, орудии собственной смерти, Христа-воина. Его изображение, представленное на фоне темной пещеры (преисподней), господствует над фигурой поверженного, скованного архангелом Михаилом сатаны.
Описанная композиция, проникнутая идеей триумфа жизни над смертью, добра над злом, представляла собой иллюстрацию заключительного акта Божественного Домостроительства — возвращения Христа на небо в лоно отчее, воссоединение трех ипостасей Святой Троицы.

Именно эта мысль выражена в церковном песнопении, исполняемом на литургии оглашенных после второго антифона: «Единородный Сыне и Слово Божий, Безсмертен сый, и изволивый Спасения нашего ради воплотитися от Святыя Богородицы и Приснодевы Марии, непреложно вочеловечивыйся, распныйся же, Христе Боже, смертию смерть поправый, Един сый Святыя Троицы, спрославляемый Отцу и Святому Духу, спаси нас».
Итог земной миссии Христа — его страданий и крестной смерти — обретение для погибшего в Адаме и Еве человечества Небесного Царства, символом которого служат изображенные в верхней части иконы церковь и град — Небесный Иерусалим.

/Частично
Н. Пивоварова/

Telegram

Древнерусское искусство.

Редкий сюжет в иконописи.
«Единородный Сыне»
Конец XVIII - первая четверть XIX вв.
Выг.
Собрание И. Сысолятина.

Спасибо за фото реставратору
Е. Ворожейкиной.

www.group-telegram.com/fr/FadeevaArt.com/3100

11.2K viewsedited  Apr 15, 2024 at 17:06

Сложение иконографии композиции «Единородный Сыне» относится к середине XVI века и связано с мероприятиями по созданию комплекса икон для домовой церкви русского царя — Благовещенского собора Московского Кремля, пострадавшего в пожаре 1547 года. Подобные иконы, получившие в литературе наименование «богословско-дидактические», отражают характерный для образованных слоев русского общества XVI века рационалистический подход к вопросам веры, иллюстрируют попытки истолкования языком изобразительного искусства важнейших догматов православной Церкви. Созданные в кругу высших церковных иерархов — митрополита Макария и протоиерея Благовещенского собора Сильвестра, они поразили новизной своих иконографических решений и вызвали ожесточенные споры, приведшие к созыву церковного собора 1554 года. Догматическое оправдание новых иконных сюжетов, в число которых входила и композиция «Единородный Сыне», узаконило ее существование и иконографическую схему.

Иконография иконы основана на текстах литургии святого Иоанна Златоуста, Апокалипсиса (Откровения Иоанна Богослова) и комментариях отцов Церкви. Смысл изображений поясняют надписи, размещенные на полях иконы. В центре композиции в круглом ореоле представлено второе лицо Троицы — Бог Слово, «Единородный Сын» Иисус Христос.
Над ним — Бог Отец (Саваоф), принимающий возносимый диск. По сторонам от Него — аллегорические изображения Солнца и Луны и две постройки — увенчанная куполом церковь (слева) и олицетворяющая город, архитектура (справа).

В нижней части иконы, отделенной от верхней изображением сцены «Христос во гробе», разворачивается шествие Смерти. Сидящая на апокалиптическом звере, с колчаном и стрелами за спиной, Смерть косит грешников, чьи тела терзают звери и птицы. Неумолимую поступь Смерти преграждает меч сидящего на кресте, орудии собственной смерти, Христа-воина. Его изображение, представленное на фоне темной пещеры (преисподней), господствует над фигурой поверженного, скованного архангелом Михаилом сатаны.
Описанная композиция, проникнутая идеей триумфа жизни над смертью, добра над злом, представляла собой иллюстрацию заключительного акта Божественного Домостроительства — возвращения Христа на небо в лоно отчее, воссоединение трех ипостасей Святой Троицы.

Именно эта мысль выражена в церковном песнопении, исполняемом на литургии оглашенных после второго антифона: «Единородный Сыне и Слово Божий, Безсмертен сый, и изволивый Спасения нашего ради воплотитися от Святыя Богородицы и Приснодевы Марии, непреложно вочеловечивыйся, распныйся же, Христе Боже, смертию смерть поправый, Един сый Святыя Троицы, спрославляемый Отцу и Святому Духу, спаси нас».
Итог земной миссии Христа — его страданий и крестной смерти — обретение для погибшего в Адаме и Еве человечества Небесного Царства, символом которого служат изображенные в верхней части иконы церковь и град — Небесный Иерусалим.

/Частично
Н. Пивоварова/

BY Древнерусское искусство.