Крупные нефтекомпании должны инвестировать больше средств, чтобы выйти в новые регионы добычи, пока их хватает только на восполнение текущих запасов, считает замглавы Роснедр Орест Каспаров.
По его мнению, инвестиционные программы так называемых ВИНКов в последние годы остаются как минимум стабильными и даже сокращаются. В этих условиях важно не допустить падения вложений, считает чиновник.
Каспаров утверждает, что в среднем на геологоразведку компании направляют около 320 млрд руб. ежегодно. При этом и затраты, и объем самих работ держатся стабильными, обеспечивая воспроизводство запасов, причем в основном за счет доразведки действующих месторождений.
Каспаров отмечает, что несмотря на множество новых лицензий, например, в Красноярском крае, которые выдало ведомство, нефтекомпании "режут" инвестиции и не вкладываются в эти новые районы. Такая же история наблюдается и в Якутии, и ХМАО, подчеркнул он.
Крупные нефтекомпании должны инвестировать больше средств, чтобы выйти в новые регионы добычи, пока их хватает только на восполнение текущих запасов, считает замглавы Роснедр Орест Каспаров.
По его мнению, инвестиционные программы так называемых ВИНКов в последние годы остаются как минимум стабильными и даже сокращаются. В этих условиях важно не допустить падения вложений, считает чиновник.
Каспаров утверждает, что в среднем на геологоразведку компании направляют около 320 млрд руб. ежегодно. При этом и затраты, и объем самих работ держатся стабильными, обеспечивая воспроизводство запасов, причем в основном за счет доразведки действующих месторождений.
Каспаров отмечает, что несмотря на множество новых лицензий, например, в Красноярском крае, которые выдало ведомство, нефтекомпании "режут" инвестиции и не вкладываются в эти новые районы. Такая же история наблюдается и в Якутии, и ХМАО, подчеркнул он.
Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion.
from fr
