Пусть лежит здесь, пригодится, а то мне периодически пишут - "врете, картофель у нас весь отечественный!" *************************************** Как по итогам 2024 года изменился уровень обеспеченности собственными семенами по ряду базовых культур (исследование Ruseed и ПолеРФ). Существенное улучшение произошло только по подсолнечнику – доля российских семян выросла с 20-26% до 44%. По остальным представленным в исследовании культурам прорыва нет. ———————- 18(+) НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ЛИПСИЦЕМ ИГОРЕМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ЛИПСИЦА ИГОРЯ ВЛАДИМИРОВИЧА ——————— Всё так же, в частности, наблюдается критическая зависимость от импортных семян для сахарной свёклы и картофеля, собственные семена для них по итогам 2024 года составили 8% и 10% соответственно. То есть доля импорта - 92 и 90% соответственно.
Пусть лежит здесь, пригодится, а то мне периодически пишут - "врете, картофель у нас весь отечественный!" *************************************** Как по итогам 2024 года изменился уровень обеспеченности собственными семенами по ряду базовых культур (исследование Ruseed и ПолеРФ). Существенное улучшение произошло только по подсолнечнику – доля российских семян выросла с 20-26% до 44%. По остальным представленным в исследовании культурам прорыва нет. ———————- 18(+) НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ЛИПСИЦЕМ ИГОРЕМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ЛИПСИЦА ИГОРЯ ВЛАДИМИРОВИЧА ——————— Всё так же, в частности, наблюдается критическая зависимость от импортных семян для сахарной свёклы и картофеля, собственные семена для них по итогам 2024 года составили 8% и 10% соответственно. То есть доля импорта - 92 и 90% соответственно.
"Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government.
from fr
