Нужен колоссальный перелом в сознании людей, чтобы перейти от «маленькой победоносной СВО», какой нам ее изначально хотели предложить, к настоящей войне, которая уже окончательно и бесповоротно назрела.
Нам всем нужно осознать, что мирное и комфортное время закончилось, пора мобилизоваться, и под этим имеется ввиду не только и не столько военная мобилизация, а скорее моральная. Не должно быть так, что в то время, как наши воины гибнут, уходя из назревающего котла, оставляя мирных жителей на расправу озверевшим хохлам, в Москве более 70 тысяч человек тусят под шнуровскую похабщину. Такого просто не должно быть.
Вы можете себе представить, что во время Киевской операции, окончившейся крупнейшим в истории котлом, или битвы под Сенно, в Москве или где-либо еще проходили бы концерты популярных исполнителей с заполненными стадионами? Это было невозможно по одной простой причине - народ понимал, что идёт война, и результатом этой войны может стать прекращение существования этого самого народа.
Так вот сейчас, несмотря на то, что война в геополитическом масштабе идёт также против самого русского народа (о чем написал Андрей), сам народ, по большей части, воспринимает это как несущественный и далекий приграничный конфликт. И вот это трагедия, которая может стать финальной для всех нас.
Нужен колоссальный перелом в сознании людей, чтобы перейти от «маленькой победоносной СВО», какой нам ее изначально хотели предложить, к настоящей войне, которая уже окончательно и бесповоротно назрела.
Нам всем нужно осознать, что мирное и комфортное время закончилось, пора мобилизоваться, и под этим имеется ввиду не только и не столько военная мобилизация, а скорее моральная. Не должно быть так, что в то время, как наши воины гибнут, уходя из назревающего котла, оставляя мирных жителей на расправу озверевшим хохлам, в Москве более 70 тысяч человек тусят под шнуровскую похабщину. Такого просто не должно быть.
Вы можете себе представить, что во время Киевской операции, окончившейся крупнейшим в истории котлом, или битвы под Сенно, в Москве или где-либо еще проходили бы концерты популярных исполнителей с заполненными стадионами? Это было невозможно по одной простой причине - народ понимал, что идёт война, и результатом этой войны может стать прекращение существования этого самого народа.
Так вот сейчас, несмотря на то, что война в геополитическом масштабе идёт также против самого русского народа (о чем написал Андрей), сам народ, по большей части, воспринимает это как несущественный и далекий приграничный конфликт. И вот это трагедия, которая может стать финальной для всех нас.
So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from fr
