Россия не Европа

📚Н.Я. Данилевский, книга «Россия и Европа», 1869 г.


ГЛАВА 11.
ЕВРОПЕЙНИЧАНЬЕ – БОЛЕЗНЬ РУССКОЙ ЖИЗНИ

[§1. Неполное здоровье России. Необходимость петровского преобразования]

[§1.1. Отношение Петра к России. Две стороны его деятельности]

[11:4] ... – Потому в деятельности Петра необходимо строго отличать две стороны: его деятельность государственную, все его военные, флотские, административные, промышленные насаждения, и его деятельность реформативную в тесном смысле этого слова, т.е. те изменения в быте, нравах, обычаях и понятиях, которые он старался произвести в русском народе. Первая деятельность заслуживает вечной признательной, благоговейной памяти и благословения потомства. Как ни тяжелы были для современников его рекрутские наборы (которыми он не только пополнял свои войска, но строил города и заселял страны), введённая им безжалостная финансовая система, монополии, усиление крепостного права, одним словом, запряжение всего народа в государственное тягло, – всем этим заслужил он себе имя Великого – имя основателя русского государственного величия. Но деятельностью второго рода он не только принёс величайший вред будущности России (вред, который так глубоко пустил свои корни, что доселе ещё разъедает русское народное тело), он даже совершенно бесполезно затруднил своё собственное дело: возбудил негодование своих подданных, смутил их совесть, усложнил свою задачу, сам устроил себе препятствия, на поборение которых должен был употреблять огромную долю той необыкновенной энергии, которою был одарён и которая конечно могла бы быть употреблена с большею пользою. К чему было брить бороды, надевать немецкие кафтаны, загонять в ассамблеи, заставлять курить табак, учреждать попойки (в которых даже пороки и распутство должны были принимать немецкую форму), искажать язык, вводить в жизнь придворную и высшего общества иностранный этикет, менять летосчисление, стеснять свободу духовенства? К чему ставить иностранные формы жизни на первое почётное место, и тем накладывать на всё русское печать низкого и подлого, как говорилось в то время? Неужели это могло укрепить народное сознание? Конечно, одних государственных нововведений (в тесном смысле этого слова) было недостаточно: надо было развить то, что всему даёт крепость и силу, т.е. просвещение; но что же имели общего с истинным просвещением все эти искажения народного облика и характера? Просвещение к тому же не насаждается по произволу, как меняется форма одежды, или вводится то или другое административное устройство. Его следовало не насаждать извне, а развивать извнутри. Ход его был бы медленнее, но зато вернее и плодотворнее.


Николай Яковлевич Данилевский (1822-1885)
НАЗАД ВПЕРЁД

www.group-telegram.com/fr/RossiyaNeEvropa.com/7422

708 viewsedited  Jun 24, 2021 at 05:00

📚Н.Я. Данилевский, книга «Россия и Европа», 1869 г.


ГЛАВА 11.
ЕВРОПЕЙНИЧАНЬЕ – БОЛЕЗНЬ РУССКОЙ ЖИЗНИ

[§1. Неполное здоровье России. Необходимость петровского преобразования]

[§1.1. Отношение Петра к России. Две стороны его деятельности]

[11:4] ... – Потому в деятельности Петра необходимо строго отличать две стороны: его деятельность государственную, все его военные, флотские, административные, промышленные насаждения, и его деятельность реформативную в тесном смысле этого слова, т.е. те изменения в быте, нравах, обычаях и понятиях, которые он старался произвести в русском народе. Первая деятельность заслуживает вечной признательной, благоговейной памяти и благословения потомства. Как ни тяжелы были для современников его рекрутские наборы (которыми он не только пополнял свои войска, но строил города и заселял страны), введённая им безжалостная финансовая система, монополии, усиление крепостного права, одним словом, запряжение всего народа в государственное тягло, – всем этим заслужил он себе имя Великого – имя основателя русского государственного величия. Но деятельностью второго рода он не только принёс величайший вред будущности России (вред, который так глубоко пустил свои корни, что доселе ещё разъедает русское народное тело), он даже совершенно бесполезно затруднил своё собственное дело: возбудил негодование своих подданных, смутил их совесть, усложнил свою задачу, сам устроил себе препятствия, на поборение которых должен был употреблять огромную долю той необыкновенной энергии, которою был одарён и которая конечно могла бы быть употреблена с большею пользою. К чему было брить бороды, надевать немецкие кафтаны, загонять в ассамблеи, заставлять курить табак, учреждать попойки (в которых даже пороки и распутство должны были принимать немецкую форму), искажать язык, вводить в жизнь придворную и высшего общества иностранный этикет, менять летосчисление, стеснять свободу духовенства? К чему ставить иностранные формы жизни на первое почётное место, и тем накладывать на всё русское печать низкого и подлого, как говорилось в то время? Неужели это могло укрепить народное сознание? Конечно, одних государственных нововведений (в тесном смысле этого слова) было недостаточно: надо было развить то, что всему даёт крепость и силу, т.е. просвещение; но что же имели общего с истинным просвещением все эти искажения народного облика и характера? Просвещение к тому же не насаждается по произволу, как меняется форма одежды, или вводится то или другое административное устройство. Его следовало не насаждать извне, а развивать извнутри. Ход его был бы медленнее, но зато вернее и плодотворнее.


Николай Яковлевич Данилевский (1822-1885)
НАЗАД ВПЕРЁД

BY Россия не Европа