«Танец рыцарей» Сергея Прокофьева в финале кутюрного показа Valentino. 😍

Браво, Алессандро Микеле за то что использовал для проходки именно это музыкальное сопровождение. Крайне странно, что некоторые фэшн-каналы в ютубе наложили на картинку альтернативное озвучание… Но, будем надеяться, это всего лишь дело вкуса. 😉

#Интересное

Не стало Марианны Фейтфулл — певицы, актрисы, иконы стиля, оказавшей влияние на моду нескольких поколений (в том числе стиль фронтмена Rolling Stones Мика Джаггера), и «эпицентра молодежного землетрясения», как называла ее в середине шестидесятых главный редактор «Vogue» Диана Вриланд.

Мелодичное «мяуканье» юной англичанки производило настоящий фурор. На этом видео 1965 года Фейтфулл исполняет свой дебютный трек «As tears go by», ставший ее визитной карточкой и хитом по обе стороны Атлантики.

Светлая память. 💔

Доброе утро!
#ЦитатаДня

Сегодня исполняется 104 года со дня рождения Владислава Стржельчика.

Мы дружили семьями и однажды даже отдыхали в Ялте. Был 1987 год. Стржельчик ходил на пляж в оригинальном, коротком, до колена, японском кимоно — огромные, красные с золотом разводы на ярко-синем фоне. Был учтив и галантен. Вечером, когда мы расходились, пел: «Доброй ночи вам, сеньоры, доброй ночи, доброй ночи». Его жена Людмила, женщина пленительной красоты, носила длинные свободные платья из тонкого белого батиста, на голове — чалму. Владислав Игнатьевич всегда смотрел на нее горящими глазами и всем приходящим в дом гостям тут же бежал показывать ее портрет:

— Посмотрите, это Люля, когда я ее встретил. Моя Люлечка, когда я женихался.

У Стржельчиков царили уют и педантичный порядок. Накрахмаленные салфеточки, шикарный фарфор, все стильно и гармонично… Им было свойственно, что называется, art de vivre. Они умели жить красиво. Владислав Игнатьевич любил, чтобы нигде не было ни пылинки, и Люля была фантастической хозяйкой: стекла блестели так, как будто их нет; зеркала сияли, и, казалось, в них можно войти. В Петербурге было много красивых домов, но дом Стржельчиков отличался тем, что там все было изысканно. Старинные вещи — все неслучайные, никакого хлама.

В работе Стржельчик был педант, как и в жизни. Он не мог позволить себе опоздать на репетицию, ужасно гневался, когда кто-то приходил с недоученной ролью, забывал реплики, неточно следовал режиссерскому рисунку. Отношение к делу, для него священному, неизменно оставалось скрупулезно-педантичным. Он всегда был в форме, всегда в голосе (профессионал не может позволить себе посадить голос, выпить накануне спектакля).

Однажды он вдруг забыл на сцене кусок текста и даже не понял, что забыл. Это был четкий симптом болезни. Страшный диагноз-приговор — рак мозга. Он не знал, но, может быть, догадывался. Сгорел Владислав Игнатьевич очень быстро.

Есть артисты, играющие блестяще, но они не видят, не чувствуют партнера вообще. Они вроде бы смотрят коллеге по сцене в глаза, но между ними — стена, которую ничем не пробьешь. Владислав Игнатьевич был фантастическим партнером, чувствовал партнера, шел от него. Помню как в спектакле с Алисой Фрейндлих «Этот пылкий влюбленный» все строилось на их блистательном партнерстве, хотя они — очень разные индивидуальности. Они дружили, Стржельчик был крестным Алисиного внука. Что они выделывали на сцене! Этот спектакль Владислава Игнатьевича я видела последним и не могу его забыть.

После ухода Стржельчика мы с Людмилой ездили на его могилу. Там стоит очень благородный, красивый памятник — белая мраморная плита и на ней профиль Владислава Игнатьевича. Зимой было много снега, но потеплело и начало подтаивать. Мы приехали, положили цветы и, когда уже уходили, увидели, что кусочек тающей льдинки стал стекать по щеке барельефа, как слеза. И Люля подошла, рукой вытерла, сказала:

— Плачет, мой родной.

Владислав Игнатьевич всегда носил перстень, на котором были выгравированы его инициалы «ВС». Перстень теперь у нас: после кончины мужа Люля подарила его Володе, поскольку их инициалы совпадают, — в память о нашей дружбе.

Теперь уже нет и Люли. А я в который раз жалею, что не записывала нюансы наших встреч, чтобы сохранить в памяти больше, чем разрозненные отрывки воспоминаний… Всегда с теплом и любовью вспоминаю об этих людях. 🙏🏻

📷: Владислав Стржельчик с женой Людмилой Шуваловой

Алиса Фрейндлих и Владислав Стржельчик в сцене из спектакля БДТ «Этот пылкий влюбленный». 👏🏻

Представление по случаю 30-летия работы в Большом драматическом театре его главного режиссера Георгия Товстоногова. 1986 год.

#ДляНастроения

31 января 1901 года в Московском Художественном театре состоялась премьера «Трех сестер» Антона Павловича Чехова.

Новую чеховскую постановку ждали с нетерпением, — сказался успех любимых театралами «Чайки» и «Дяди Вани». На следующий день в газете «Новости дня» вышла заметка, в которой сообщалось, что «публика следила за спектаклем с напряженным вниманием», а исполнительница роли Маши Ольга Книппер телеграфировала Чехову: «Grand succès embrasse mon bien aimè» («Большой успех, обнимаю моего дорогого»).

Тем не менее, успех «Сестер», которого ждал сам Антон Павлович, нарастал постепенно, сопровождаясь ожесточенной полемикой в прессе и противоречивыми отзывами критиков. Одни называли пьесу «талантливой и сильной вещью», которая «составляет богатый вклад в драматическую литературу». Другие — что «чеховский пессимизм, по-видимому, достиг своего зенита», а комедийные эпизоды «пришиты белыми нитками и производят для общего тона пьесы впечатление диссонанса». Третьи и вовсе не церемонились, отмечая, что герои «Трех сестер» — «ничтожные, вечно ничем не удовлетворенные люди».

Закончилось тем, что Чехов, в целом воспринявший критику стоически, шутливо пообещал Книппер больше ничего не писать для театра в стране, где драматургов «лягают копытами» (правда слов своих не сдержал и уже через год начал работать над «Вишневым садом»).

Позже Станиславский, на первых порах отмечавший, что от действия к действию аплодисменты становились все тише, вспоминал: «Только через три года после первой постановки публика постепенно оценила все красоты этого изумительного произведения и стала смеяться и затихать там, где этого хотел автор. Каждый акт уже сопровождался триумфом».

🖌️: Обложка отдельного издания пьесы за 1901 год с портретами первых исполнительниц в Художественном театре: Маргариты Савицкой (Ольга), Ольги Книппер (Маша) и Марии Андреевой (Ирина)

В Международный день ювелира расскажу про «Драгоценности» Джорджа Баланчина.

В 1967 году New York City Ballet был среди ведущих мировых трупп, а много­численные русские эмигранты называли ее главного хореографа и своего соотечественника Джорджа Баланчина не иначе как «Боженька».

Балет «Драгоценности» стал важной вехой в творчестве «позднего» Баланчина. Премьера его состоялась в в 1967 году в Нью-Йорке. История о драгоценных камнях, на которую хореографа, по его словам, вдохновили ювелирные витрины на Пятой авеню, конечно, лишь красивая легенда. На самом же деле три действия спектакля посвящены трем великим балетным школам, оказавшим в свое время влияние на становление Баланчина как танцовщика и хореографа. «Изумруды» на музыку Габриэля Форе — собирательный образ европейского балета, от которого Баланчин уехал в 1933 году. «Рубины» на музыку Стравинского — Нью-Йорк, в котором Баланчин заново придумал себя. А «Бриллианты» под музыку Чайковского — Петербург, навсегда покину­тый им в 1924-м.

За пределами Америки эффект этого проекта оценили после того, как в 1999 году балет представил Мариинский театр, решивший разделить с труппой Нью-Йорк Сити балет статус «дома Баланчина».

🎥: фрагмент первой части балета «Драгоценности» («Изумруды»). Запись постановки Мариинского театра. Хореография Джорджа Баланчина, музыка Габриэля Форе

Редкое и прекрасное: Три тенора (Паваротти, Доминго, Каррерас) и Зубин Мета «разогреваются» за кулисами концерта в термах Каракаллы (Рим, 7 июня 1990 года), положившего начало выступлениям трио по всему миру, которые они давали до 2003 года.

#ДляНастроения

Доброе утро!
#ЦитатаДня

Роберт Рождественский

Странный февраль

Что это с февралем?
Что он
сошел с ума?
С крыши — капель ручьем,
А говорят:
зима…
Звоном разбужена рань, —
Как о таком судить?
Что ж это ты февраль,
шутки вздумал шутить?

Пожалуйста, это брось, —
прими посолидней вид, —
лужи-то хоть
заморозь,
а то ж это просто стыд —
выше нуля в тени,
в парке сплошная грязь…
Слышишь, февраль,
крутани
снегом в последний раз! 

Ну-ка, тряхни стариной!
Разбудоражь нам кровь,
снежною белизной
озимь в полях укрой…
Выглядишь киселем.
Стань
Настоящим малым!
Будь собою,
Будь февралем,
Не притворяйся маем!

1956

#Поэтория

Сегодня исполняется 86 лет фотографу, журналисту, мастеру слова и моему другу Юрию Росту.

Рост — уникальное явление в нашей культуре. Кто он? Фотограф? Журналист? Эссеист? Художник? Летописец? Юра объединяет все эти понятия. Рост — это образ! Тренд, как сейчас модно говорить. Очки, усы, шарф! Мы знакомы кучу лет, но, ей-богу, он совсем не изменился за эти годы! Говорят, в человеке возраст выдают голос, взгляд и походка. У Юры — тот же голос, с неизменной хрипотцой и мягкой иронией в интонациях, тот же проницательный взгляд, как будто настраивающий на вас объектив. Вот, может, только в походке исчезла стремительность, какая была лет тридцать назад.

Для меня он стал кумиром еще до знакомства. Благодаря фотографии Алисы Фрейндлих. С маленьким, глубоким, нежным текстом к этой фотографии. Фирменным ростовским текстом, когда в нескольких строчках — целый роман. На той фотографии Алиса Бруновна сидит у гримировального столика, а в опрокинутом зеркальце отражается ее лицо, такой двойной портрет, и название фотографии — «Алиса в Зазеркалье».

Позже, когда мы познакомились, он начал и меня фотографировать. Немного, но довольно часто. Помню, как-то сказал: «Никогда не фотографируйся с открытыми ушами, они у тебя непропорционально большие по отношению к высоте черепа». Это стало на долгие годы моим тайным проклятьем и вечным комплексом. Сколько раз меня уговаривали и продолжают уговаривать носить зачесанные назад волосы! Сколько пластических хирургов крутило пальцем у виска, когда я, записавшись на прием, говорила, что мне нужно не увеличение груди, не блефаропластика и не изменение формы носа, а «приклеить» уши! Так никто и не взялся… Сейчас Юрий Михайлович то утверждает, что никогда такого не говорил, то отговаривается, мол, пошутил. Но я-то знаю, что он прав. Просто плюнула на одно из своих несовершенств и решила «донашивать»
уши, данные природой.

И еще в одном Юрий Рост оказался бесспорно прав. Он меня уверял: «Пройдет тридцать лет, и ты будешь очень любить свои портреты, которые сейчас тебе не нравятся». Недавно пришла домой к одной из дочерей, увидела свою фотографию работы Роста тридцатилетней давности и расплакалась…

У нас было много совместных поездок и необыкновенных историй, в которых обязательно участвовал Юрин зоркий объектив… Помню, зимой 1989 года мой муж заболел двусторонним воспалением легких! Декабрьские концерты отменили. Но через три недели были запланированы гастроли, для которых нужно было срочно оформлять загранпаспорт. На улице стоял мороз, и выходить из дома с пневмонией даже на час было опасно. А для документов позарез нужны были фотографии! И я позвонила Юре Росту. Он примчался — мы жили тогда в Брюсовом переулке — и велел одевать Спивакова (о, этот неподражаемый ростовский юмор): «Да ты ему только рубашку с пиджаком и галстуком надень, трусы с тапочками все равно видны не будут!». Мы посадили наполовину одетого больного на табуретку, высветили его торшером, натянули сзади простынку. «Сейчас вылетит птичка!» – крикнул Рост. Фото для важного документа было готово на следующий день!

Однажды я позвала его на свою программу. Рост попытался отказаться, ссылаясь на то, что не имеет к музыке никакого отношения. Думаю, убедила его тем, что грозно произнесла: «Юра, ты ведь сам — настоящая нескучная классика!».

С днем рождения, дорогой друг! Будь здоров и счастлив. 🙏🏻