«Просто ужас, жженая пластмасса какая-то, а Азаров удаляет сообщения, когда комментарий оставляешь», «Всю ночь травили, голова болит до тошноты! Уроды!», «Опять начали травить всеми вечерами и ночами», «Просто жесть. Облако вони накрыло дома до нулевой видимости. Когда это кончится?», «Давно так не воняло, как сегодня! КНПЗ » - стонут заложники экологического града Волгарь. Третий год полиция ищет всем известный источник сероводородной вони. Служивых можно понять. Роснефть скрепа и прыгать на неё не моги. И даже если раскроют секрет Полишинеля, то что? Уголовное дело – не фильтр, вони меньше не станет. Немолодой нетехнократ должен опоясаться рейтингами влияния, топать к Игорю Ивановичу и пробивать финансирование. Но у Азарова есть более приятные проекты, да и воевода для Сечина никто. Ни тот, ни другой не имеют мотива для встречи. Тем более очистные это в чистом виде убытки. Кабы Азаров завел разговор в 2018 году, то КНПЗ мог вписаться в инвестпрограмму Роснефти. В ту пору немолодой нетехнократ азартно лоббировал Климовский мост, метро, кампус и прочий инжир для строителей, а нынче поздно. Посему сыщики пытаются не упереться в тапки Сечина, а воевода чистит паблик. Нет жалоб – нет проблем. Решение в фирменном азаровском страус-стайл.
«Просто ужас, жженая пластмасса какая-то, а Азаров удаляет сообщения, когда комментарий оставляешь», «Всю ночь травили, голова болит до тошноты! Уроды!», «Опять начали травить всеми вечерами и ночами», «Просто жесть. Облако вони накрыло дома до нулевой видимости. Когда это кончится?», «Давно так не воняло, как сегодня! КНПЗ » - стонут заложники экологического града Волгарь. Третий год полиция ищет всем известный источник сероводородной вони. Служивых можно понять. Роснефть скрепа и прыгать на неё не моги. И даже если раскроют секрет Полишинеля, то что? Уголовное дело – не фильтр, вони меньше не станет. Немолодой нетехнократ должен опоясаться рейтингами влияния, топать к Игорю Ивановичу и пробивать финансирование. Но у Азарова есть более приятные проекты, да и воевода для Сечина никто. Ни тот, ни другой не имеют мотива для встречи. Тем более очистные это в чистом виде убытки. Кабы Азаров завел разговор в 2018 году, то КНПЗ мог вписаться в инвестпрограмму Роснефти. В ту пору немолодой нетехнократ азартно лоббировал Климовский мост, метро, кампус и прочий инжир для строителей, а нынче поздно. Посему сыщики пытаются не упереться в тапки Сечина, а воевода чистит паблик. Нет жалоб – нет проблем. Решение в фирменном азаровском страус-стайл.
BY Уленшпигель
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Stocks dropped on Friday afternoon, as gains made earlier in the day on hopes for diplomatic progress between Russia and Ukraine turned to losses. Technology stocks were hit particularly hard by higher bond yields. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities.
from fr
